Путешествие в Завтра
Шрифт:
Цилиндры, которые вы видите снизу шарового помещения, наполнены очень летучей жидкостью. Вы заметили, что эти цилиндры кажутся неподвижными — они вращаются в обратную сторону движения острова. Один из них постоянно освещается лучами Солнца, другой закрыт от лучей экраном. Поэтому между цилиндрами создается разность температур более чем в сто градусов. Этой разности температур вполне достаточно для приведения в действие двух турбоэлектрогенераторов. Тепловая станция служит резервным энергетическим источником острова. Запомните, — продолжал пилот, — на центральном посту, куда мы с вами высадимся, почти полностью отсутствует ощущение тяжести. Центробежной силы, возникающей при вращении спутника вокруг своей оси,
Я взглянул на указатель скорости, пытаясь ощутить всю сложность движения в мировом пространстве этого маленького острова. Наш ракетоплан мчался в мировом пространстве со скоростью около восьми километров в секунду. Вращаясь вокруг Земли, как будто привязанный к ней невидимой нитью, с такой же скоростью рядом с нами двигался искусственный спутник.
Неотвратимая сила нашей планеты притягивала его. Но он все же не мог упасть на Землю. Возникающая при его движении вокруг Земли центробежная сила отбрасывала его назад — в космическое пространство. Он находился в том динамическом равновесии, в котором существует Земля, вращающаяся вокруг Солнца, и в котором находится Луна, двигающаяся вокруг Земли.
Ничто не задерживало полета спутника, ничто не тормозило его — здесь сопротивление воздуха отсутствовало.
Находясь на ракетоплане, который мчался по инерции с той же скоростью, что и остров, мы не замечали его стремительного движения. Круглое тело острова, медленно вращаясь рядом с нами вокруг своей оси, казалось, совсем не перемещалось в пространстве.
Ракетоплан тоже будто неподвижно висел над центром этой гигантской карусели, медленно приближаясь к посадочной площадке в ее середине.
Стиснув рычаги управления, опытный пилот уверенно вел машину на сближение. Он молчал, отдав все свое внимание машине. Я оценил его работу. Он так осторожно и умело осуществил посадку, что я почти не почувствовал удара стального корпуса ракетоплана о причальное приспособление острова.
Через некоторое время я окончательно потерял ощущение, что остров вращается. Нет, он представлялся мне неподвижным. Лишь немигающие звезды черного неба закружились у нас над головой.
Прочные захваты повернули наш космический корабль и медленно подвели его стальной нос к герметическим шлюзам.
Всем этим движением управляли уже люди посадочной площадки острова, по радио согласуя свои действия с указаниями пилота.
Я осторожно отстегнул ремни, которыми был прикреплен к своему креслу, постарался встать и неожиданно взмыл в воздух. Тело мое неуклюже повисло в тесном пространстве кабины, подобно детскому воздушному шарику, нитку которого внезапно выпустили из рук.
— Держитесь за поручни! — услышал я голос пилота и почувствовал, что необычайно легкое тело мое прибило к боковой стенке кабины.
Пристегнувшись к блестящей трубе двумя карабинами своего пояса и крепко упираясь ногами в пол, пилот отвинчивал массивные запоры герметического люка. Это была дверь, соединявшая нас с островом. Видя мое беспомощное положение, пилот укоризненно посмотрел и рассмеялся над моей торопливостью.
— Вы хотите, чтобы я ознакомил вас с условиями нашей жизни? — обратился ко мне начальник космической станции. — Я с удовольствием расскажу обо всем, что вас интересует. Однако
Это был рослый, уже немолодой человек с энергичным, гладко выбритым лицом. Я неоднократно слышал о нем как о выдающемся ученом, исследователе верхних слоев стратосферы. Вот уже несколько лет профессор руководил всей научно-исследовательской работой на искусственном спутнике, лишь изредка возвращаясь на Землю для сообщения новых, обычно сенсационных результатов изучения космического пространства.
Мы сидели с ним на диване в уютно обставленной комнате, стены которой имели полукруглую форму, а вся обстановка напоминала хорошо обставленную каюту корабля. «Сразу чувствуется, что мы находимся в бублике», подумал я. Сквозь овальные иллюминаторы на стол падали яркие солнечные лучи, освещая распечатанную стопку книг и газет, привезенных нами с Земли. Лучи пробегали по каюте, исчезали и появлялись вновь. Это каждые пять минут чередовались «сутки» на нашей маленькой планетке.
Я еще никак не мог свыкнуться с непривычной легкостью своего тела, которое весило здесь значительно меньше, чем на Земле.
Поэтому, когда мы поднялись и профессор своей уверенной, юношески легкой походкой направился к двери, я пошел за ним, осторожно ступая на цыпочках, как человек, каждую минуту готовый оторваться от пола. «Вероятно, так ходят на Земле, ухватившись за веревку воздушного шара, который вот-вот оторвет тебя от земли», подумал я и улыбнулся, представив на мгновение свою неловкость,
В комнату профессора я попал через центральный пост управления с помощью небольшого подъемника. Он двигался внутри радиальной трубы, соединявшей центр острова с помещениями кольца.
Мы шли, видимо, внутри кольца, по его внешней стенке, так как у меня было впечатление, что путь наш непрерывно идет в гору. Однако ощущение того, что мы поднимаемся, отсутствовало. Мне все время казалось, что как только я сдвигаюсь с места, пол поворачивается и движется мне навстречу.
«Совсем как белка в колесе», подумал я на мгновение и сразу же понял, что ошибаюсь. Это впечатление было вызвано привычным ощущением плоской земли, якобы находившейся у меня под ногами. Здесь же этой земли не было — центробежная сила вращения острова заменяла земное притяжение. Так что «земля» здесь была всюду — по всему периметру кольца искусственного спутника. И не колесо, поворачиваясь, катилось мне под ноги, а я шел вверх по колесу уверенно и свободно, как по земле. Обойдя половину кольца, я незаметно очутился бы по отношению к первоначальному своему положению «кверху ногами».
Профессор вел меня через длинный коридор оранжереи. Мне казалось, что я все время нахожусь в глубине оврага, обсаженного с обеих сторон пышными деревьями и цветами. Но они росли не вертикально. Они тянулись своими кронами к одному центру, расположенному где-то там, за вогнутым прозрачным потолком, к центру вращения острова.
Между стенками потолка находился тонкий слой озона, защищавший растения от ультрафиолетовых лучей, лившихся из глубины черного, безжизненного неба.
— Оранжерея — это наша гордость, — пояснил мне профессор. — Здесь, в условиях значительной солнечной радиации и при искусственных удобрениях, мы получаем невиданный урожай фруктов и овощей круглый год. Обилие зелени способствует восстановлению воздуха на нашей станции. Большая часть выдыхаемой нами углекислоты поглощается зелеными насаждениями острова. Да и зелень эта, привезенная с Земли, так приятна для глаз, так приближает нас к родине! Кстати, вам, как журналисту, небезынтересно будет знать, что для опыления всей этой массы цветов и растений мы привезли с Земли несколько ульев пчел. Глядите, они прекрасно акклиматизировались в мировом пространстве. — Он указал на пушистую пчелу, копавшуюся в большом полураскрытом цветке.