Путешествие во снах
Шрифт:
– Ну а теперь что?
– Спускайтесь за мной вот по этой лестнице, - ответил доктор Нигиль, проваливаясь куда-то вниз.
– Какую ещё лестницу вы там придумали?
– Это вы её придумали. А я по ней хожу. Идите, идите, что вы такой несмелый.
– Я несмелый? Я просто здравомыслящий.
– Давно ли? Ничего, сейчас у вас это пройдёт.
Горин присел и вытянул руки вперёд. Белая плоскость впереди оказалась не стеной, а чем-то мягким и податливым. Горин сделал шаг вперёд - нога ушла вниз. Белое впереди, слегка изогнувшись,
– Она уходила красивее, - сказал писатель, нерешительно переставляя ноги со ступеньки на ступеньку.
– Кто? Эта летающая секс-бомба?
– уловил его мысль доктор.
– Фу, какой вы неинтеллигентный!
– решил в свою очередь съязвить Горин, не переставая подозрительно осматриваться.
– Ну, что вы там опять остановились?
– занервничал доктор. Пойдёмте же!
– Знаете что, - вдруг принял решение писатель.
– Идите-ка вы сами в своё подземелье, а я возвращаюсь.
Денис развернулся, сделал несколько шагов и оказался у входа в такой же тоннель, как и тот, что был снизу. Он обернулся и, сначала растерянно, а потом сердито, посмотрел на Нигиля:
– Где мой диван?
– А вы что, взяли его с собой?
– Нигиль сделал нарочито серьёзное лицо.
– Нет? Ну тогда он остался в вашей квартире.
– Я хочу домой, - решительно сказал писатель, твёрдо вознамерившись добиваться от доктора-шарлатана немедленного возвращения.
– Какой ты капризный!
– снова перешёл на "ты" Нигиль.
– Сам же навязался мне, а теперь фокусничает. Никуда твой дом не денется!
Это заверение несколько успокоило Горина и снова позволило взять верх любопытству.
– Ладно, пошли, - небрежно бросил он, взяв себя в руки, и стал спускаться.
Слабо освещённый тоннель был пустым и тихим. Только шаги впереди идущего доктора и следовавшего за ним писателя нарушали царивший в нём покой. Горина по мере продвижения по тоннелю стало одолевать странное оцепенение, сродни тому, которое бывает у солдата на далёком посту в предрассветные часы, когда ноги идут, глаза видят, а остальное как будто спит. И в этом оцепенении ему вдруг всё окружающее стало казаться удивительно знакомым.
Вот тоннель разветвляется. Доктор ведёт налево. Ещё разветвление теперь направо. Да, этот подземный лабиринт - долгий ночной кошмар, который много раз водил Дениса по своим запутанным переходам и лестницам, соединяющим разные уровни однообразных тоннелей. Вот сейчас они повернут налево и... Доктор исчез за поворотом. Горин прибавил шагу, завернул. В тоннеле, освещённом уничтожающим все другие цвета насыщенным синим цветом, с обеих сторон в каменных нишах сидели лохматые, бородатые оборванцы и тянули к нему руки, стараясь ухватить за одежду. Нигиля нигде не было. Думая, что тот убежал вперёд, Горин, вырываясь из цепляющихся рук,
Распахнув её, Горин оказался в таком же тоннеле, с такими же нишами и такими же оборванцами. Он устремился дальше, к следующей двери. За ней то же самое. Дальше - то же. И так много раз. Доктор нигде не появлялся.
– Да нет здесь выхода! Нет!
– закричал один из лохматых бородачей.
Писатель остановился. Он знал, что так будет, но надеялся всё же догнать коварного врача.
– Вон твоя ниша, - сказал тот же бородач, указывая пальцем. Занимай!
– Нет!
– надрывно вырвалось у Горина.
– Доктор, где вы?! Нигиль, негодяй, где же ты?!
– Ну зачем же так грубо? Здесь я. То же мне интеллигент, раздалось за спиной.
Нигиль подошёл как ни в чём не бывало, деловито осматриваясь по сторонам. На нём уже не было ни белого халата, ни докторской шапочки. Он был одет в строгий чёрный костюм, удлинённый пиджак которого напоминал смокинг, поверх белой рубашки красовался непривычно больших размеров галстук-бабочка, а голову доктора прикрывала шляпа, очень похожая на цилиндр. Причём, на Нигиле всё это смотрелось так, будто он оделся не всерьёз, а лишь для того, чтобы кого-то передразнить.
– Ну, что случилось?
– спокойно спросил он.
– Выхода нет? В твоём же лабиринте? Быть не может! Просто надо быть сильнее своих комплексов.
Нигиль умолк, сосредоточился и, бросившись прямо на стену, исчез за ней.
– Давай! Не бойся!
– раздался его голос ниоткуда.
Денис нахмурился, сделал сосредоточенное лицо, шагнул к стене. Прыжок. Удар. Лбом о стенку. Больно, черт возьми! Оборванцы радостно заржали.
– Ну что? Останетесь здесь?
– спросил, высунувшись из стены, доктор.
– Мы так не договаривались, - Горин посмотрел на него почти с ненавистью.
– А мы вообще не оговаривали никаких условий. Ладно, не злитесь, друг мой. Вон, видите, в том тёмном углу есть провал - через него мы и выберемся отсюда.
Прежде чем писатель успел что-то увидеть в углу, Нигиль отделился от стены, схватил его за рукав и потащил за собой. Они разбежались и прыгнули. Горин сначала испытал ощущение свободного падения, а потом его что-то сдавило со всех сторон, резко развернуло на месте и рвануло в разные стороны, едва не разорвав на части.
– Если решились и прыгнули, то уже нельзя сомневаться, назидательно сказал Нигиль, отряхивая и надевая свою помпезную шляпу.
Осторожно пошевелив руками и ногами, Денис сел, прислушался к себе и, придя к выводу, что никаких повреждений у него нет, оглядел местность. Это была бескрайняя пустыня. Лишь с одной стороны к ней примыкали невысокие безжизненные горы. К ним и повёл Нигиль писателя. В одной из отвесных каменных стен чернел округлый вход в пещеру.
– Пойдём через неё, - тоном человека, который знает, что делает, бросил Нигиль.