Путешествие вокруг света на корабле «Бигль» (с илл.)
Шрифт:
Объяснение, несомненно, нужно искать в том обстоятельстве, что вся южная часть материка в продолжение долгого времени медленно поднималась, а потому все отложения, накоплявшиеся по берегам в мелкой воде, должны были вскоре подниматься из воды и постепенно подвергаться тому медленному разрушительному действию, какому подвергается береговая полоса; между тем только в сравнительно мелкой воде может успешно существовать большинство морских организмов, а на такой глубине явно невозможно накопление пластов значительной толщины. В доказательство громадной силы того разрушительного действия, которому подвергается береговая полоса, достаточно вспомнить огромные обрывы вдоль нынешнего берега Патагонии
Древняя подстилающая третичная формация в Кокимбо относится, по-видимому, приблизительно к той же эпохе, что и еще несколько отложений на побережье Чили (главное из которых находится в Навидаде), а также громадная формация в Патагонии. И в Навидаде, и в Патагонии существуют доказательства тому, что со времени, когда жили моллюски, раковины которых там погребены (их перечень был просмотрен профессором Э. Форбсом), произошло опускание на несколько сот футов, а затем последовало поднятие.
Естественно поставить вопрос, каким образом – несмотря на то что по обеим сторонам материка не сохранилось обширных содержащих окаменелости отложений ни современного периода, ни какого-нибудь периода промежуточного между современным и древней третичной эпохой – могло получиться, что в эту древнюю третичную эпоху отложились осадки, содержащие окаменелые остатки и сохранившиеся в различных широтах на протяжении 1100 миль по берегам Тихого океана и по крайней мере 1350 миль по берегам Атлантики, а в направлении с запада на восток – на протяжении 700 миль, через самую широкую часть материка?
Я полагаю, что этому нетрудно найти объяснение, которое, быть может, применимо также к почти аналогичным фактам, наблюдаемым в других частях света. Если принять во внимание громадные размеры производимой морем денудации – о чем свидетельствуют бесчисленные факты – то вряд ли можно допустить, чтобы осадочное отложение, поднимаясь, могло пройти через те испытания, каким подвергается береговая полоса, и вместе с тем сохраниться в массивах, достаточно мощных для того, чтобы впоследствии они могли просуществовать еще долгий период, – если только оно с самого начала не занимало обширного пространства при значительной толщине; но совершенно невозможно, чтобы на сравнительно небольшой глубине, где только и имеются благоприятные условия для большинства живых существ, мог развиться такой толстый и обширный осадочный покров, – если только при этом дно не опускалось, освобождая место для последующих слоев.
Так, по-видимому, и происходило в действительности приблизительно в один и тот же период в южной Патагонии и в Чили, хотя страны эти расположены за тысячу миль одна от другой. Итак, если продолжительное и приблизительно одновременное опускание происходит обыкновенно на обширном пространстве – к чему я сильно склоняюсь после моих исследований коралловых рифов в океанах – или если – ограничиваясь одной Южной Америкой – опускание происходило на том же пространстве, что и поднятие, благодаря которому в период существования современных моллюсков были подняты берега Перу, Чили, Огненной Земли, Патагонии и Ла-Платы, то тогда следует, что в одно и то же время в далеких друг от друга пунктах обстоятельства благоприятствовали образованию содержащих окаменелости отложений, занимающих обширные пространства при значительной толщине; вот почему такие отложения имели полную возможность противостоять разрушительному действию моря при последовательном прохождении ими стадии береговой полосы и сохраниться на будущие времена.
21 мая. Я отправился вместе с дон Хосе Эдвардсом на серебряный рудник Аркерос, а оттуда вверх по, долине Кокимбо. Мы ехали через гористую местность и к ночи добрались до рудников, принадлежавших м-ру Эдвардсу. Эту ночь я провел с особенным наслаждением, которого не смогут вполне оценить в Англии: здесь не было блох! В Кокимбо ими кишат все комнаты, но они не водятся здесь, на высоте всего лишь 3–4 тысяч футов; дело тут вряд ли в незначительном понижении температуры – этих докучливых насекомых здесь губит какая-то иная причина. Рудники теперь в плохом состоянии, хотя некогда давали около 2000 фунтов серебра в год. Кто-то сказал, что «владелец медного рудника получает прибыль, серебряного – может получить прибыль, но владелец золотых приисков наверняка терпит убыток». Это неверно, ибо все крупные состояния в Чили составлены на добыче драгоценных металлов.
Несколько времени назад один английский врач, вернувшийся в Англию из Копьяпо, привез с собой прибыль с одного пая, вложенного в серебряный рудник, достигавшую почти 24 000 фунтов стерлингов. Конечно, медный рудник под хорошим присмотром – дело верное, тогда как остальные – предприятие рискованное или, скорее, лотерейный билет. Владельцы теряют большие количества ценной руды, потому что никакими мерами не удается уберечься от краж. Я слышал, как один джентльмен бился об заклад с другим, что один из рабочих обворует его на его же глазах.
Когда руду выносят из рудника, ее дробят на куски, и бесполезный камень отбрасывают в сторону. Двое горняков, занимавшихся этим делом, как будто случайно бросали в один и тот же момент по обломку и кричали при этом в шутку: «Посмотрим, чей упадет дальше!» Хозяин, стоявший тут же, поспорил на сигару со своим другом. Горняк поэтому точно заметил то место среди пустой породы, куда упал камень. Вечером он подобрал его, принес хозяину и, показывая кусок богатой серебром руды, сказал: «Вот тот камень, который упал дальше и благодаря которому вы выиграли сигару».
23 мая. Мы спустились в плодородную долину Кокимбо и проехали по ней до принадлежавшей родственнику дон Хосе гасьенды, где и провели следующий день. Потом я поехал дальше, на расстояние одного дня пути, чтобы посмотреть то, что называли окаменелыми раковинами и бобами, но что оказалось мелкими кварцевыми голышами. Мы проехали несколько маленьких селений; долина была прекрасно возделана и представляла собой великолепную картину. Мы находились поблизости от главных хребтов Кордильер, и окружающие холмы были очень высоки.
Повсюду в северном Чили фруктовые деревья приносят гораздо более обильный урожай на значительной высоте близ Анд, нежели в низменностях. Инжир и виноград этого района славятся своим высоким качеством, и под ними заняты большие площади. Эта долина, может быть, самая плодородная к северу от Кильоты; я думаю, что в ней, включая Кокимбо, живет 25 тысяч человек. На следующий день я вернулся в гасьенду, а оттуда, вместе с дон Хосе, в Кокимбо.
2 июня. Мы выехали в долину Гуаско по береговой дороге, которая считалась несколько менее пустынной, чем остальные. За первый день мы доехали до одинокого дома, называемого Ерба-Буэна, где нашлось пастбище для наших лошадей. Ливень, выпавший, как уже было упомянуто, две недели назад, дошел только до места, находящегося на полпути к Гуаско, поэтому легкий зеленый оттенок, который имела земля в начале нашего путешествия, вскоре совсем исчез. Даже и там, где этот оттенок был всего ярче, он был все-таки слишком слаб, чтобы напомнить свежую траву и распускающиеся цветы весенней поры в других странах. Проезжая по этим пустыням, чувствуешь себя узником, запертым в мрачной тюрьме и тоскующим по зелени и влажному воздуху.