Путешествие за край Земли
Шрифт:
— Музей на реставрации?
— Несомненно.
— В этом глупость сродни любви?
— Ни в коем случае! Но слова о любви, попытка ее определить, классифицировать, втиснуть в рамки социальной приемлемости, — это действительно верх глупости.
— Ты забыл о поэтах.
— Поэты, действительно поэты, искусно обходят любовь стороной. Их слова не описания, а попытка заставить человека почувствовать нечто особенное.
— Покажешь экспозицию?
— С превеликим удовольствием.
— С чего начнем?
— С библиотеки.
— Хочешь
— Да. И очень многие. Я бы даже сказал, что большинство книг написаны идиотами.
— Тогда почему их читают?
— Их считают мудрецами. Тогда как мудрецов считают идиотами.
— По-твоему среди известных людей не было ни одного действительно разумного человека?
— Были, но от них сначала постарались быстро избавиться, а потом правильно подкорректировали образ. Так Иисус стал Богом, Сократ моралистом, а Лао-Цзы философом.
— Не слишком ли ты категоричен?
Вместо ответа Ли весело подмигнул.
— Кстати, для философии выделен отдельный зал, — сообщил он.
— Почему? — удивилась Машенька.
— Философские труды во многом глупее женских романов. Романы, по крайней мере, сознательно пишутся для развлечения и увеселения, тогда как философские труды… Люди строят теории ни на чем, причем теории глобальные: о происхождении всего, у сути вещей и явлений, о смысле жизни и цели бытия… Философ — это тот, кто совершенно серьезно делает утверждения о том, о чем понятия не имеет. Есть, конечно, весьма приятные исключения.
Следующим был зал Священных писаний.
— Религия — опиум для народа?
— Не то слово. Но выставка посвящена непосредственно «священным» текстам. Тут собраны Писания со всего мира. Обязательно почитай на досуге. Читаешь и диву даешься, как взрослые люди способны верить в эту чушь! Надо быть конченым идиотом…
— Или зомби.
— Это одно и то же. Причем люди сами стараются зомбировать себя как можно сильнее.
— На что только не идут люди, чтобы иметь счастье никогда не задумываться своей головой.
— Думать надо не головой.
— А чем?
— Ничем.
Они довольно бегло просмотрели залы, посвященные нравственности и Науке с большой буквы.
— А это последняя, моя любимая часть выставки, — сказал Ли перед залом знамен.
Сразу за дверью, так, чтобы первым бросался в глаза, висел плакат:
«Отношение к знаменам можно по праву считать верхом человеческой глупости, которая делает окрашенный кусок материи чем-то в несколько раз более ценным, чем человеческая жизнь, или даже человеческие жизни. Максим Максимович»
— Что еще за Максим Максимович?
— Скоро узнаешь.
Машенька медленно возвращалась из сна. Она любила просыпаться медленно, так, чтобы задержаться еще в полудреме, завершить сновидение, затем просто полежать с закрытыми глазами, понежиться, ощутить, как пробуждение проходит по телу приятной волной. Затем она открывала глаза, сладко потягивалась,
Ли всегда вставал раньше нее. Бесшумный, как тень, он незаметно ускользал из любовного гнездышка и до завтрака (завтракали они вдвоем) занимался своими музейными делами.
Машенька заканчивала потягушеньки, когда громко хлопнула дверь в спальню. Судя по звуку шагов и приглушенному гулу голосов, в комнату вошло человек 10.
«Что за херня?» — выругалась (не вслух) Машенька и укрылась одеялом. Она всегда спала обнаженной: сну предшествовали любовные утехи и радости.
— А это, дамы и господа, действующая спальня Максима Максимовича, — услышала Машенька голос одного из обманов, — Максим Максимович, в силу своего величия, уже встал. Его в спальне нет. Зато вы можете лицезреть, как спит его супруга Мария Максимовна — сама нежность и грация. Даже через одеяло можно увидеть, насколько она совершенна. Мария Максимовна одной из первых смогла увидеть невероятный гений Максима Максимовича, после чего поменяла не только фамилию, но и отчество. Мария Максимовна… Нет, поговорить с ней нельзя. Почему? А вы где-нибудь в других музеях разговариваете с экспонатами? Нет, автограф тоже нельзя. Спит! Вы любите, когда вам мешают спать? Я сказал нет! Идем дальше.
— Все, можешь вылезать из-под одеяла, — услышала она голос второго обмана.
— Что это еще за фигня? — спросила раздраженно Маша.
— Экскурсия.
— Какая еще экскурсия?
— Экскурсия по дому музею Максима Максимовича.
— Что, опять смена экспозиций?
— Совершенно верно.
— В честь чего?
— Не знаю. Спроси об этом у Ли.
— Где он?
— Ждет тебя к завтраку.
— А этих там не будет?
— Нет, столовую уже осмотрели.
Машенька встала и быстро оделась. Ее раздражало присутствие посторонних в доме.
— Как тебе обман в роли гида? — весело поинтересовался Ли.
— Я его чуть не убила вместе с остальными уродами. Гнида он, а не гида.
— Уважающие себя экспонаты так не поступают.
— С каких это времен я стала экспонатом?
— С сегодняшних.
— Что ты задумал?
— У нас скоро будут гости. Ты должна быть готова.
— К чему?
— Почитай, — Ли положил перед ней на стол небольшую книжонку.
«Максим Максимович: человек — легенда», — прочитала Машенька на обложке.
МАКСИМ МАКСИМОВИЧ: ЧЕЛОВЕК-ЛЕГЕНДА
В детстве Максимка любил ходить по воде, и не только ходить, но даже бегать и прыгать. Однажды к нему в руки попало Евангелие. Прочитал он Евангелие и перестал ходить по воде. Вместо этого научился Максимка плавать, как все остальные дети. Так уже в юном возрасте он был осмотрительным и дальновидным.
Однажды, возвращаясь со школы, увидел Максимка, как его соседа избивают пьяные злые милиционеры. Стоп! — сказал себе Максимка, — мы пойдем другим путем.