Путешествия Никласа

Никитин Олег Викторович

Последняя фраза прозвучала весьма емко, и Никлас был уверен, что она наверняка зацепит любопытство Дениса-4.

Едва Никлас отправил почту, как с ним связалась Ирина.

– Как прошло твое путешествие? Извини, раньше спросить времени не было…

– Отлично, – искренне ответил историк. – Удалось добыть массу любопытного материала и даже немного поработать над заданием Иана-1.

– Этот старик вечно на тебе выезжает! Кстати, как ты смотришь на то, чтобы заказать парочку лазеров на холодных атомах? Всего-то два-три миллиграмма антинейтронов. Зато я смогу поучаствовать в конкурсе, объявленном в самом Центре. Это новый дизайнерский проект под выставочную планету… – Она явно собралась выложить Никласу весь рекламный буклет.

– Конечно! –

воскликнул он. – Могла бы не спрашивать.

– Ну, все-таки ты у нас АМ добываешь, вон как много разъезжать приходится. Приходи сегодня в 11:24, ага? У меня есть кое-какие задумки с участием атомного лазера. Можно будет…

– Прибереги для сюрприза.

Ирина отправила мужу чувствительный сигнал в его эрогенный центр и отключилась, а Никласу пришлось после этого еще минуты три приводить себя в порядок, настраиваясь на деловой лад. Он опять попытался просмотреть одну из кассет Леонида-1, но без дешифровки запись представляла собой просто хаос аудио-визуальных сигналов, никак не согласованных с восприятием зрителя (собственно, это и так было известно историку). То же самое относилось и к записям с пометкой «U2», однако имелось и одно серьезное отличие: цветовая гамма этой информации то и дело сдвигалась в области крайних частот. Как будто звук и картинка на этих записях постоянно и резко менялись, смещаясь из одного диапазона в другой – от тишины к грому и от тьмы к свету солнца. «Нечеловеческие образы», – вспомнилось историку определение «Динго».

Ему было не по себе, когда он подключал накопитель с терабитами спасенной у Леонида-1 информации. Но не потому, что его действия наверняка расходились с уложениями Этической Комиссии… Точнее, не только поэтому – в основном он боялся того, что может оказаться на кассетах. Никлас никогда еще не чувствовал такого глубинного, необъяснимого ужаса, и попытка идентификации его источника никак ему не удавалась. А что нельзя объяснить, с тем нельзя справиться.

Но как он ни старался, разобраться в мешанине явно закодированных данных не смог. Он даже заподозрил, что вывез из умирающего дома битовый мусор.

В конце концов, не сумев ничего выудить из данных Леонида-1, Никлас поручил компьютеру найти искомый дешифратор и применить его к добытым записям. В опциях он выставил несколько тяжелых условий – отбрасывать ретроградные ассоциации, подстраивать определения для пущей внятности… Нагрузка на вычислительные цепи ложилась порядочная. Если в море данных есть что-нибудь полезное, оно будет найдено.

Затем он вышел из дома, чтобы побродить по барханам и подышать горячим песчаным духом пустыни. Никлас не хотел рисковать психическим здоровьем именно сегодня, незадолго до встречи с женой.

Юная Гемма-19

4/194. Вблизи Центр выглядит еще величественнее, чем в мои телескопы. Тысячи ярчайших галактик, из которых он состоит, излучают в пространство невероятно количество энергии, обеспечивая почти постоянную освещенность любого уголка этого благословенного края. Тут можно жить на одном только дармовом тепле солнц и космической пыли из аминокислот, совсем не тратясь на другое питание. Но поскольку у меня было с собой двадцать граммов антиматерии, я мог жить «на толстую конечность», как загадочно выражались предки.

Отдохнув в гостевом астероиде (люблю иногда понежиться в невесомости), с утра я переместился в дугообразную газовую структуру одной из галактик Центра. Диаметр этого газового кольца – целых восемнадцать килопарсеков! Колоссальный взрыв произошел неподалеку около двадцать шесть миллионов лет назад, и тут, как во всяком молодом куске пространства, до сих пор весьма неспокойно, особенно в связи со сложной гравитационной обстановкой. Дело в том, что широкая полоса пыли и холодного газа тут пересекается с противоположно направленными струями частиц высоких энергий, вырывающихся

из массивной черной дыры. А в плоскости, перпендикулярной струям, находятся две дуги горячего газа с мощным рентгеновским излучением, поэтому тут почти так же светло, как в окрестностях моего белого карлика (правда, в другом диапазоне). Взрыв, когда-то «разорвавший» эту галактику, породил огромную ударную волну, которая летит в пространстве со скоростью больше двух тысяч километров в секунду. Думаю, через несколько тысяч лет эта волна благополучно накроет планетку, где я остановился.

Она привлекла меня тем, что вращается вокруг нормальной звезды средней светимости, но главное: мне понравилась реклама корпорации, занимающейся эволюционным туризмом. Вместо того, чтобы прибыть на брачную планету Центра, я всячески оттягиваю этот момент и хватаюсь за любопытные призывы развлечься. Это ненормально, но весело. Не зря же все-таки я выбрался в Центр Вселенной.

Весь планетоид оказался изрыт тоннелями и застроен офисами туристических корпораций. По сути, он представлял собой один гигантский круглый дом с миллиардами помещений. Но благодаря продуманной системе ориентации отыскать нужную мне контору оказалось просто. Она называлась «Эвольвента Эммы», а тур, заинтересовавший меня – «Подстегни эволюцию на матушке-родине». Офис, довольно бедно оборудованный, приткнулся в штреке на глубине четыре тысячи триста метров, куда я упал в вакуумной капсуле. Там сидела симпатичная (по меркам журналов для теплостойких особей) биоформа женского пола с явным преобладанием кремния во всех тканях.

– А что, вы действительно предлагаете путешествие на Землю? – спросил я. Не верилось, что этот заповедник открыт для посещения.

– Конечно. Может быть, вы не знаете, что ваша родина переживает сейчас плохие времена? ЭК выдала нам временное разрешение на мягкие генетические манипуляции в пределах ограниченной зоны.

– И велика группа туристов?

Желающих поучаствовать в экскурсии оказалось ровно десять человек. Мне повезло, что я заявился именно сегодня, иначе пришлось бы отложить тур на три дня (место занял бы кто-нибудь другой). За два часа, остававшихся до старта, я познакомился с каталогами других компаний, из которых узнал много нового. В последние сто-двести лет, что я не интересовался ничем, кроме физики пространства-времени, появились удивительные услуги!

Например, одна продвинутая контора предлагала расслоение сознания с помощью технологии вакуумных дырок: человек приобретал объемное восприятие целого сектора или даже галактики. Стоила эта забава целых три грамма антиматерии. Еще один тур предлагал самостоятельно инициировать сверхновую в необитаемой галактике, с правом назвать ее своим именем. Тут уж вообще цены были запредельными – до сорока граммов, в зависимости от мощности взрыва. Эволюционные круизы также имелись во множестве – от простых, когда направленной мутацией за пару тысяч лет формировался какой-нибудь экзотический монстр, до весьма сложных, оперирующих целыми семействами видов. Но все они предполагали, конечно, длительный интерес туриста (хотя он и не обязан был тысячелетиями торчать на орбите «своей» планеты, а мог навещать ее в любой момент по желанию).

Мы прибыли на базу в галактике Млечный Путь (устроенную внутри естественного спутника Земли) в 16:34, с помощью небольшого мульти-дырокола. Когда-то, в первые столетия после начала ассимиляции, круиз на эту родину пользовался популярностью, и с тех времен тут и сохранилась такая техника, рассчитанная на большую нагрузку. И помещения базы были несоразмерны количеству туристов – огромные, с высокими потолками и с множеством сервисных функций, от опыления карбоновыми кислотами до вычесывания шерсти. Сейчас, в связи с отказом от детализации материальных услуг (скажем, хочешь обонять любимый запах – производи его сам, в носу, или стимулируй нужный участок мозга) все это выглядело архаично и немного смешно.