Путешествия Никласа
Шрифт:
Ассоциация 16 (из коллекции Деева NGC 69307-3 Леонида-1)
С-роњош5-Эм-41-Лея работала в столичной диспетчерской службе аналитиком, как и все женщины ее семьи. Может быть, ее должность и звучала не слишком емко, зато 41-Лее нравилось, что от нее (в какой-то степени) зависит безопасность государства. Так было до того самого дня, когда почтовый омут выкинул на ее рабочий стол кассету со страшной записью. Это был первый день войны с Лљвву.
Тогда она своими глазами увидела, как из развернутого пространства возникает легкий боевой крейсер чужих, чтобы спустя час оставить от первого пограничного столба разлетающиеся атомы. Экстренное сообщение с пугающими кадрами, запаковавшись в капсулу, почтовым омутом умчалось в столицу. Сейчас-то уже, очевидно, от наблюдательного
Разумеется, 41-Лея никак не выказала своего отношения к этой записи и вообще к событию, ограничившись кратким докладом старшему оператору своего сектора границы. Только потом, во время перерыва, вместо приведения в порядок гребешка стала зачем-то глядеть в маленькое зеркальце, подаренной ей 38-Батом.
– Чего это ты? – 33-Тая уже наводила на зубки блеск, поглаживая их мягкой абразивной шкуркой. Перед ней тоже стояло зеркало, только намного более крупное, в зеленой пластиковой рамке. Подруга еще не знала о войне, потому что доклады, как обычно, передавались старшему оператору наедине, в начальственном кабинете. Мало ли что могло случиться в твоем секторе границы? Ну, вышел из строя спутник с инфракрасной камерой, или солнечную батарею зацепил шальной метеорит…
И хозяйка операторской никак не обеспокоилась, только молча поджала губы, покрытые толстым слоем дорогой черной помады.
– Нездоровится, – вяло проговорила 41-Лея.
Она едва высидела до конца смены: настолько сильно ей хотелось выйти из Министерства Территорий. Она даже не откликнулась на предложение подруги посидеть в «министерском» кабачке на углу их проспекта и соседней улицы, чтобы покрасоваться перед командировочными из провинций. Затолкав в модную синюю сумочку рашпиль, монокуляр и мягкую ветошь для наведения лоска на чешуйки, она прыгнула в скоростной лифт и поднялась в шумный вестибюль. Девушки ее смены уже торопились вон, на ходу подкрашивая когти и расчесывая гребешки. Проходя мимо большого настенного зеркала, 41-Лея оправила юбку (не торчит ли кончик молодого хвоста?) и вышла на оживленный, придавленный низкими тучами проспект. Сверху сыпалась прохладная смесь снежинок и капель воды, и девушка накинула на голову прозрачный капюшон. Воздух гудел от нескольких рядов машин, по-столичному торопливых и мощных – они словно в панике перестраивались по вертикали, торопясь занять выгодную траекторию полета. Лужи перед министерством то и дело вскипали от потоков горячего пара, когда машины садились на свободные пятачки асфальта, чтобы принять пассажиров. Те, кто рискнул воспользоваться сегодня своим транспортом, поднялись на государственную стоянку, не выходя из здания.
А 5-Эм забыла заказать такси, и теперь была только рада. Некоторые коллеги в недоумении поглядели ей вслед, когда она обогнула публичную парковку по желтой линии и отправилась пешком, небрежно придерживая над гребешком прозрачный капюшон. «Неужели никто не знает, что сегодня началась война? – рассеянно думала она, совсем не слыша рекламу. – Они ничего не боятся, ведь где-то на пограничных базах дежурят лучшие войска во Вселенной, наши солдаты и офицеры».
Однажды, недели две назад, в компьютерной сети Министерства Территорий случился какой-то сбой, и вместо стандартной координатной сетки на монитор перед 41-Леей выпала необычная табличка с заголовком «Связанные службы». Девушка сперва испугалась, а потом вспомнила, как утром старший оператор предупредила всех аналитиков о том, что «в связи с отладкой нового ПО возможны кратковременные сбои в работе сервера». Пугаться не стоит! 41-Лея и успокоилась. Если бы нынче дежурила 33-Тая, они бы с ней просто поболтали о покупках и парнях из кабельного сектора (все девушки аналитического сектора завидовали их красивым зеленым халатам), но 33-Тая развлекалась с очередным партнером или спала. Поэтому 41-Лея поглядела на монитор внимательнее и прочитала надписи мелкими буквами: «Структура управления», «Высшие функции терминатора», «Рассредоточение средств»… Ничего не понятно. Только одна строка показалась относительно ясной: «Персонал пограничных баз».
От нечего делать 41-Лея выбрала ее, потом настороженно огляделась. Не противозаконно ли то, что она делает? Но камеры слежения на потолке тихо гудели, вращая глазами, и ни одна не готовилась
Фотография повзрослевшего 52-Тима обожгла ей зрачки. Зрело торчащие уши, густой гребешок, крепкие чешуйки на гладких щеках… Уже совсем не мальчишка. «Интересно, хвост у него по-прежнему тугой и короткий? – смущенно подумала девушка, вспомнив, как они давали друг дружке подержаться за бугорки на спине, спрятавшись в зарослях у излучины. И почти не удивилась, прочитав сопроводительный файл. – Он служит в моем секторе… Пограничная база 38°23'97''».
Сейчас 41-Лея вспомнила тот случай на работе (скоро на терминал вернулась прежняя картинка), а заодно и школьного товарища, недотепу 52-Тима. Ей даже захотелось послать ему открытку с министерской почтой, с предупреждением об опасности. У них уже война, а в столице никто о ней не знает… Кроме начальства и прочих адмиралов из штаба. А 52-Тим, может быть, уже сражается с врагом, чтобы эти лощеные девки с едва прикрытыми хвостами могли крутить ими у витрин магазинов и на вечеринках, хихикая сквозь зубы и манерно выпуская крашеные когти. И чтобы толстяки с мошной и их сытые сынки, выйдя под вечер с уютной службы, могли перелететь в тратторию или клуб.
– Ты почему меня не дождалась? – обиженно спросил сзади 13-Шон. – Едва тебе догнал.
Парень пыхтел, выпуская пар сквозь раздвинутые челюсти, его гребешок неопрятно свалялся от влажности, повисшей в воздухе. Впрочем, дождливый снег уже перестал, и девушка свернула капюшон, чтобы спрятать его в сумочку.
– Нет настроения, – отрезала она. – Ты же знаешь, я вчера хвост подстригала.
– Ну… – загундосил 13-Шон. – Это же было вчера… А я пораньше отпросился.
Он работал уборщиком в мужской парикмахерской, и благодаря его связям 5-Эм могла пользоваться остатками дорогих шампуней и кремов, баночки которых десятками выбрасывались каждый день. Правда, они позиционировались как средства для мужчин, но девушка, по правде говоря, полагала это обычной уловкой производителя. И часть этого богатства доставалась ей! Подруги все еще не хотели верить, что она пользуется такими престижными средствами.
– Ладно, проводишь до квартиры, – смилостивилась 41-Лея.
Парень затаил надежды, распахнул зонт с треснувшей ручкой и послушно зашагал рядом, аккуратно ступая по лужам, чтобы не плеснуть водой на подругу. Прохожих в этот час было совсем мало. Большая часть народа мчалась в машинах (недовольно урчащих на перекрестках), и пешеходы предпочитали таиться в укрытиях – сверху частенько капало масло, летели мятые стаканчики и погрызенные погремцы, еще какой-то влажный мусор. Старательные роботы путались под ногами, опять же. Зонт, одним словом, тут был нелишним, и 41-Лея почувствовала к бедному парню симпатию, несмотря на вязкие гормоны в крови, призывавшие ее поскорее отделаться от 13-Шона.
– Попался нынче один клиент, – принялся рассказывать он, – ну привереда – жуть! Говорят ему – некоторые чешуйки у вас потускнели, не желаете протереть? Так он давай этикетки изучать. Этот крем ему не нравится, от этого чесотка, тому он не доверяет… «Алмазную шкурку мне», – говорит. «Какой марки, господин?» – «Самой крупной! У меня шкура крепкая». И что ты сделаешь с таким? Конечно, пришлось потом второй раз полировать, потому что кожа-то шелушится… Одна чешуйка вообще оторвалась, так еще скидку потребовал…
Он подробно излагал свои парикмахерские «приключения», а девушка пропускала их мимо ушей, потому что истории у 13-Шона всегда повторялись – с мелкими вариациями. Приземистые оплывшие дома (обычные для старинной архитектуры столицы), суета механизмов, рекламные всполохи в мутном небе, сирены особых машин и прочее активное мельтешение почему-то казались ей ненастоящими. Словно ее сознание наполовину перенеслось в далекую точку космоса, за много световых лет отсюда, к маленькой базе на границе республики. «Как же? – думала она бессвязно. – Почему так? Они ведь с оружием летят. Как там 52-Тим? Ведь он уж и не помнит меня».