Путешествия вокруг света
Шрифт:
Теперь все было готово к отплытию. С нами вновь должен был отправиться лоцман Марко, а также один солдат из президио, который сам вызвался нас сопровождать. И вот 18 ноября, воспользовавшись благоприятной погодой, мы разместились на шлюпке и баркасе и тронулись в путь в сопровождении флотилии алеутов. Наш отряд был хорошо вооружен и снабжен достаточным запасом продовольствия.
Вначале мы отправились уже известным нам путем к миссии Сан-Габриэль. Наши суда пересекли южную часть залива, прошли среди островов и попали в северную его часть. Здесь мы повернули на восток, оставив миссию Сан-Габриэль значительно левее, на северо-востоке. К полудню мы достигли общего устья обеих рек, удалившись от судна на 30 миль. Это устье достигает полутора миль в ширину. Оба его берега, высокие и крутые, лишь кое-где покрыты лесами. Устье пересекается отмелью глубиной не более 2–3 футов. Однако через ее восточную часть пролегает фарватер, достаточно глубокий для полностью нагруженных судов средней величины. Встречное течение здесь было настолько стремительным, что нашим гребцам пришлось напрячь все свои силы, чтобы пройти это мелкое место.
Мы высадились на левом берегу устья, желая определить его географическое положение. Согласно нашим измерениям, его широта равна 38°2′4″ с., а долгота — 122°4′ з. Закончив эту работу, я взобрался на один из самых высоких прибрежных утесов, сложенных из перемежающихся пластов сланцев и кварца. Передо мной открылся чудесный вид: к югу простирался необозримый залив Сан-Франциско с его многочисленными бухточками и островами, на севере извивалась широкая красивая река, образовавшаяся в результате слияния двух упомянутых выше рек. Местами она течет здесь среди высоких отвесных скал, местами — среди живописных лугов, на которых лишь кое-где разбросаны деревья и пасутся большие стада оленей различных пород. Повсюду, куда ни кинешь взор, видны прелестные пейзажи, оживляемые роскошной растительностью.
Наши алеуты разъехались во все стороны на своих маленьких байдарах и занялись охотой на дичь, которой было здесь великое множество как на воде, так и на суше. Такого изобилия дичи эти страстные охотники нигде еще не встречали. Непрестанно раздавались выстрелы, а иногда удавалось убивать птиц даже дротиками. Алеуты управляют своими небольшими кожаными челнами так же ловко, как наши казаки лошадьми. Они с большой быстротой преследуют дичь, легко поворачивая байдары во всех направлениях, так что добыче редко удается ускользнуть.
Здесь в большом количестве встречаются белые и серые пеликаны размером вдвое больше наших гусей. Один алеут на своей байдаре заехал в самую гущу пеликаньей стаи и убил одну из птиц дротиком. Это настолько рассердило остальных, что они набросились на охотника и пребольно избили его крыльями, прежде чем к нему на помощь подоспели другие байдары. Изобилие пеликанов на реке свидетельствует о том, что здесь водится много рыбы. Последнее подтвердил также наш лоцман. Впрочем, мы сами замечали, как крупные рыбы выскакивают на поверхность.
Дав матросам отдохнуть в течение нескольких часов, мы продолжили наш путь вверх по течению. Но наступило время отлива, и отливное течение в сочетании с речным весьма затруднило наше дальнейшее продвижение. Поэтому, пройдя всего несколько миль, мы уже в 6 часов вечера пристали к берегу и расположились на ночлег на живописном лугу. Река текла здесь по-прежнему с севера, ее ширина равнялась примерно миле, а глубина была достаточной для самых больших судов.
На следующее утро мы покинули лагерь, едва только рассвело, и, воспользовавшись приливом и попутным ветром, быстро направились почти прямо на север. Река теперь часто меняла свой облик, а ее ширина колебалась от одной до двух и даже до трех миль. На нашем пути иногда попадались большие круглые озера с живописными берегами, имевшие много миль в окружности. Мы проплывали также мимо прелестных островков, поросших высокими деревьями с пышной листвой. Глубины повсюду были достаточны для больших судов. Обрывистые берега чередовались с очаровательными равнинами, на которых в тени дубов паслись оленьи стада. Даже в подобное время года это было очень приятное путешествие.
Удалившись на 18 миль от нашего ночного лагеря и на 23 мили от устья, мы достигли места слияния обеих рек. Одна из них течет с востока, а другая — с севера. Первую из этих рек испанцы называют Пескадорес. Выше по течению в нее впадают еще две реки, которые, по словам нашего лоцмана, столь же широки и глубоки, как и она сама. Миссионеры назвали их в честь св. Иоахима [Сан-Хоакин] и Иисус-Марии [Хесус-Мария]. Берега этих рек чрезвычайно плодородны и прежде были густо населены. Святые отцы совершали путешествия вплоть до указанных рек, обращая на свой лад индейцев в христианскую веру для снабжения миссии рабочими руками. Теперь часть индейцев уже крещена, а остальные, спасаясь от обращения, бежали еще дальше в глубь страны, в результате чего берега этих рек опустели. В местности, в которой мы находились, раньше обитало многочисленное племя корекинов. В настоящее время по той же причине от него не сохранилось здесь никаких следов.
Поскольку река Пескадорес была уже исследована ранее, мы направились по другой реке, которая течет с севера и носит название Сакраменто. Мы проплыли по ней всего несколько миль, так как около полудня сильный встречный ветер вынудил нас высадиться на берег. В это время мы находились на 38°22′ с. ш.
Ветер все крепчал, и потому в этот день нечего было и думать о продолжении плавания. Пришлось остаться здесь на ночлег, и мы расположились лагерем на живописном лугу, протянувшемся по западному берегу реки. Я снова взобрался на возвышенность, чтобы оглядеть окрестности. На западе виднелись невысокие холмы, на которых кое-где росли одинокие деревья. На востоке и юго-востоке над горизонтом поднимались снеговые вершины хребта Сьерра-Невада, пересекающего с севера на юг всю Америку. Эти горы находились от нас на расстоянии не менее 40 миль и казались наполовину покрытыми снегом и льдами. Между рекой и горами раскинулась весьма низменная равнина, поросшая густым лесом. Ее прорезает бесчисленное множество больших и малых рек, делящих ее на отдельные острова. До сих пор нам не повстречался ни один индеец, но над этими болотистыми островами в направлении Сьерра-Невады поднимались многочисленные столбы дыма. Они свидетельствовали о том, что индейцы, спасаясь от обращения в христианство, бежали туда, где их не могут настичь драгуны с арканами.
Пожалуй, можно с уверенностью сказать, что истоки реки Пескадорес, равно как и истоки впадающих в нее рек Св. Иоахима и Иисус-Марии, находятся в снеговых горах, ибо эти реки берут свое начало на востоке и протекают по низменности, по пути вбирая в себя множество небольших речек. Что же касается Сакраменто, то она течет из совсем другой местности, расположенной на севере. По словам некоторых индейцев, живущих в миссиях, эта река вытекает из большого озера. Я предполагаю, что Славянка, впадающая в море вблизи от колонии Росс, представляет собой ее рукав [273].
Многочисленные малые и большие реки, орошающие этот плодородный край, принесут большую пользу будущим поселенцам. Низменности вполне пригодны для выращивания риса, а более возвышенные земли, которые повсеместно плодородны, могут давать богатейшие урожаи самой лучшей пшеницы. В этих местах прекрасно произрастал бы также виноград, ибо сама природа уже позаботилась о том, чтобы здесь его распространить. Повсюду по берегам рек он встречается в диком состоянии и размножается наподобие сорняка. Грозди его достигают большой величины, а самые ягоды, размером с горошину, очень сладки и приятны на вкус. Мы лакомились им в большом количестве без ущерба для своего здоровья. Индейцы также с удовольствием едят дикий виноград.
Чтобы убить время, мы занялись охотой. Повсюду паслись стада больших и маленьких оленей, а на берегу реки водились гуси, утки и журавли. Дичи было так много, что даже те из нас, которые прежде не увлекались этим спортом, брали ружья и превращались в азартных охотников. Матросам, развлекавшимся главным образом охотой на оленей, удалось убить несколько подобных животных.
Когда начало темнеть, мы развели большой костер, чтобы облегчить возвращение в лагерь нашим заблудившимся охотникам. Ночью нас побеспокоил медведь, который охотился на оленей совсем рядом с нашими палатками. Луна ярко светила, и мы видели, как олень прыгнул в воду и пустился вплавь к противоположному берегу. Медведь бросился за ним и тоже поплыл, но затем мы потеряли обоих из виду.