Путешествия вокруг света
Шрифт:
Об острове Капениур, имеющем в окружности только ¼ мили, нельзя сказать больше, чем об Айлу; растительность на первом столь же скудная, а население показалось незначительным, хотя, может быть, большая часть жителей отправилась с Ламари на Удирик. Я открыл несколько водоемов, из которых один назначил для мытья белья; поскольку не будет такого случая до самого прибытия в Уналашку, то для этого я ежедневно посылал несколько матросов на берег. Усердие островитян простиралось до того, что они помогали им в этой работе, а Каду, которому было предоставлено право беречь собственное белье, его не отдавал никому и мыл сам.
На о. Капениур я посетил одного предводителя, которому с виду было более 100 лет; голова и борода были покрыты снежно-белыми кудрями; из-за чрезвычайной худощавости и морщин, покрывавших все его тело, он едва походил на человека; но и он наслаждался отличительным преимуществом этих счастливых островитян: его дух был бодр. Мое недоумение насчет малого населения при столь крепком здоровье жителей увеличивалось все более, пока Каду не разрешил этой загадки. Оказывается, что из-за недостатка в жизненных потребностях здесь господствует ужасный и бесчеловечный закон, по которому каждая мать может воспитать только трех детей, прочие должны быть умерщвлены. Мы на себе испытали благотворное влияние здешнего климата: несмотря на недостаток жизненных припасов, мы нигде не были так здоровы, как здесь.
До 6 марта мы пользовались здесь прекраснейшей погодой при умеренном ONO ветре; ночью наступил штиль, что тут редко случается, а 7-го в первый раз за время нашего пребывания на Радаке NO пассат поворотил к NW и W, при этом шел сильный дождь до самого заката; на следующее утро опять настал NO ветер, и солнце просияло. Барометр между тропиками и в отдалении от высоких берегов не подвержен значительным переменам; мы не замечали их, за исключением ежедневного колебания, но при западном ветре ртуть понизилась на 4 линии [10,2 мм].
9-го и 10-го мы не могли производить никаких работ на корабле из-за сильного дождя; поэтому, когда 11-го числа наступила ясная погода, мы поспешили их окончить. По нашим замечаниям, которые подтвердил и Каду, на Радаке господствует ONO ветер, в сентябре и октябре иногда и SW; этот последний нередко превращается в жестокий шторм, вырывающий с корнем кокосовые и хлебные деревья и опустошающий лежащие в западной части группы острова, которые, по уверению Каду, иногда поглощаются волнами. Дикари со страхом ожидают этого времени, в которое они часто лишаются плодов хлебного дерева; последние собираются раз в год, именно в это время.
Лангемуи привел сегодня на корабль молодого «тамона» с о. Мяди, который, по его мнению, находился на О от нас и, без сомнения, был открытый нами о. Нового года, лежавший по счислению в 56 милях на О отсюда. Молодой начальник посетил нас против своей воли, так как, отправившись в одиночку на рыбную ловлю в маленьком челночке, он был настигнут штормом, принесшим его по прошествии нескольких дней к берегам этой группы. У этого пылкого молодого человека все тело было татуировано, следовательно, он принадлежал к знати; его поведение было скромно, а любопытство, так сказать, беспредельно. На мой вопрос, когда он намерен возвратиться на Мяди, он ответил, что будет дожидаться прибытия Ламари, который хочет и там набирать войско, и с ним отправится. Удивительно, каким образом дикари проплывают 56 миль против пассата к такому пункту, как Мяди, который видим едва на расстоянии 6 миль. Поскольку они лавируют, то на переход тратят два дня и одну ночь, направляя свой курс только по видимым простым глазом звездам; такого искусства не достигли и европейцы.
Когда Лангемуи узнал, что мы намерены завтра его оставить, то искренне опечалился; он немедленно отправил несколько человек для собирания кокосовых орехов и для лова рыбы; всю ночь видели мы людей, ходящих по рифам с огнем, приманив которым рыбу, убивают ее острогами.
12 марта на самом рассвете к нам явился старый и учтивый Лангемуи и привез множество кокосовых орехов и рыбы; вскоре мы снялись с якорей, пользуясь прекрасной погодой и свежим ONO ветром. Старик долго еще стоял в своем челноке и прощался с нами, махая обеими руками. Группу Айлу я назвал Крузенштерновой, по имени капитана, под начальством которого совершил первое путешествие вокруг света [88].
В 7 часов мы достигли прохода, лежащего далее к северу, и, пользуясь попутным ветром, поплыли им, хотя ширина его не более 30 саженей. Отсюда я взял курс к NtW, желая достичь группы Удирик, которая могла быть только группой Кутузова.
Среднее из многих наблюдений определило широту нашего якорного места у острова Капениур 10°27′25″ с. Среднее из многих наблюдений расстояний луны от солнца определило долготу 169°59′20″ в. Склонение компаса 11°15′30″ О. Среднее из наблюдений над приливом и отливом определило прикладной час во время полнолуния и новолуния в 4 часа 53 минуты; самая большая разность высоты воды достигала 8 футов.
В 3 часа пополудни с салинга был усмотрен на N остров Удирик, а к вечеру мы приблизились к его южной части и ясно различили группы Кутузова и Суворова и разделяющий их канал, через который мы проплыли в прошлом году. Так как начинало смеркаться, то мы лавировали под немногими парусами. 13-го на рассвете мы приметили, что течение увлекло нас за ночь на 8 миль к SW 40°, и направились теперь в пролив, образуемый с севера группой Удирик, а с юга группой Тогай. Пройдя его в 8 часов, мы находились под ветром группы Суворова, внутрь которой я намеревался проникнуть; так как здесь нельзя было найти прохода, достаточного для нашего корабля, то я решил пробыть тут один день под парусами, чтобы видеться с Ламари.
Вскоре к нам подошли четыре лодки, на одной из которых находился начальник; лишь только дикари хотели повторить свои прошлогодние обряды, как узнали Каду. Ламари пробыл очень короткое время на корабле, поскольку народ опасался, что мы его удержим. Он отличался от прочих островитян высоким ростом и крепким телосложением; черты лица его обнаруживали ум; правый глаз был меньше левого, и это придавало ему вид хитреца. Каду рассказывал мне позже, что Ламари, которому теперь было лет около 30, родился на о. Арно, за несколько лет перед этим прибыл оттуда на о. Аур, без всяких околичностей убил тамошнего начальника и присвоил его владение, оттуда отправился к группе Кавен и продолжал с приверженцами свой путь к N до Удирика, всюду умерщвляя знаменитейших начальников, а ныне неограниченно владеет всей цепью островов от Бигара до Аура. Ламари, получив от меня некоторые подарки, снял с шеи искусно отделанную рыбью кость, носимую здесь в знак отличия, подарил мне и немедленно оставил корабль; прочие островитяне не переставали слушать чудесные толкования Каду. От них я узнал, что группа Бигини, самая северная в цепи Ралик, лежит отсюда прямо на W; о. Бигар был указан на NNO, и островитяне рассказали, что Ламари вскоре отправится туда, чтобы наловить черепах и посолить их мясо в запас для предстоящей зимы.
Нас посетили двое спутников Каду во время его несчастия; они прибыли на этот остров с Ламари; одного из них, человека престарелого, Каду очень любил и вознамерился взять с собой, не сказав мне ни слова. Старый каролинец был вне себя от радости, но впал в ужасное исступление, когда я ему отказал. Он бранил Каду и настоятельно умолял меня оставить здесь этого последнего и взять с собой его; тщетны были все мои доводы, что он в столь преклонных летах не перенесет трудностей продолжительного морского путешествия. Я охотно согласился бы на его просьбы, если б не был уверен, что его постигнет смерть. Когда островитяне рассмотрели все драгоценные для них вещи, то Каду спросил у меня позволения проводить их на берег, куда отправился и Шамиссо, желая подробнее узнать остров. Старого каролинца, который непременно хотел у нас остаться, силой посадили в лодку. Спустя несколько часов Шамиссо и Каду возвратились в сопровождении нескольких лодок, нагруженных кокосовыми орехами. Они не могли привалить к берегу, так как было невозможно проникнуть в лагуну, образуемую группой, из-за тесного входа и противного ветра; с наружной же стороны нельзя было пройти через сильный бурун, через который Каду с дикарями пустился вплавь, между тем как Шамиссо остался в лодке, ожидая их возвращения. Теперь я еще раз представил Каду, что наступила последняя минута, в которую он может переменить свои мысли; я сказал ему, что мы никогда не возвратимся на Радак, что он не может иметь надежды попасть когда-либо в Улле и что ему предстоит продолжительное и трудное путешествие; он обнял меня и клялся оставаться при мне до самой своей смерти; мне не оставалось ничего более, как оставить его при себе, приняв твердое намерение иметь отеческое попечение о нем. Он поспешно разделил между дикарями все свои сокровища, и мы оставили Удирик.