Путешествия вокруг света
Шрифт:
Вскоре после его появления мы увидели большую лодку, которую по гребле признали за европейскую и с которой мы скоро сошлись. Молодой англичанин Роберт Вильсон, отправлявший должность лоцмана в Агадне, был прислан тамошним губернатором проводить нас в безопасную гавань, если мы намерены остановиться в Гуагаме. Так как он правил к SW вдоль берега, то мы могли беспрепятственно продолжать опись его.
Вскоре усмотрели мы на S город Агадна, расположенный на морском берегу и прислоненный на W к довольно значительному возвышению, образующему мыс; на высоте построена крепость, в которой издали виден белый домик. Я выразил Вильсону желание стать на якоре перед городом Агадна, а не в заливе Уматак [141] , где, как известно, Малеспина за несколько лет перед этим имел плохую стоянку; на это он отвечал, что только в древние времена, когда нынешняя гавань еще не была известна, становились на якоре при Уматаке или Агадне, где стоянка во многих отношениях плоха, и многие корабли погибли там.
141
В южной части западного берега о. Гуам.
Когда город находился уже на SO от нас, то мы в 12 часов увидели шедшую к нам на парусах лодку, на которой Вильсон в подзорную трубу узнал посланного от губернатора; я велел лечь в дрейф, и вскоре мы приняли на шканцах поручика артиллерии дона Игнацио Мартинеза; поскольку нашего флага здесь не знали, то он осведомился, к какой нации мы принадлежим. Он крайне изумился, услышав, что мы русские, но еще более удивился, когда узнал, что мы предприняли путешествие для открытий; тут присущая всем испанцам вежливость еще усугубилась. Записав название корабля и мое имя, он простился с нами и поспешил донести губернатору о столь важном событии.
Лодка, на которой посетил нас офицер, была весьма похожа на лодки, употребляемые на Радаке. Мы узнали от Вильсона, что здесь имеется несколько таких лодок, вымененных у жителей Каролинских островов. С некоторого времени оттуда сюда ежегодно приходит, несмотря на дальность, небольшая флотилия, промениваются испанцам раковины, кораллы и другие мелочи на железо. Каду часто рассказывал о некоем Таутуа, начальнике о. Улле, который отправлялся к Вагялу, дабы выменять там «лулу» (так называют жители Каролинских островов железо). Теперь мы не сомневались в истине показаний Каду; часто называемый им о. Вагал, который по его описанию лежал к северу от Улле, мог быть только Гуагам, так как здесь еще свежа память о Таутуа.
Мы поспешили войти в гавань; вход в нее образуется длинной и узкой косой, именуемой Орота, перед которой находится небольшой утесистый остров. Гавань защищена с севера узким, поросшим низким и частым кустарником, островом, именуемым Аппапа [Кабрас], который, когда идешь сюда от N, как будто соединен с большим островом; от этого острова на W простирается коралловый риф, крайняя оконечность которого образует другую сторону входа в гавань, имеющую 1 1/4 мили в ширину; в середине последней находится мель [142] ; она для малых кораблей, правда, не опасна, но большим советовал бы я держаться не середины прохода, а к югу от мели, приближаясь возможно больше к косе Орота, где глубина достаточна для самых больших кораблей.
142
Нам говорили, что незадолго перед нами испанский галиот, шедший с богатым грузом из Акапулько в Марсель и пристававший здесь для получения свежих припасов, потерпел у этой мели крушение, и весь груз погиб. (Примеч. авт.)
В два часа дня мы вошли в гавань северным проходом, в котором глубины было не более 5 1/2 сажени, грунт коралловый; здесь совершенно спокойная вода, корабли могут стоять на якоре, но глубина значительна, а грунт нехорош; поэтому они обыкновенно входят во внутреннюю гавань, которая является одной из безопаснейших в свете. Восточный ветер принудил нас лавировать до входа во внутреннюю гавань; это предприятие Вильсон находил, из-за множества коралловых мелей, весьма опасным (на него ни один корабль доныне не отваживался) и советовал стать здесь на якоре и дожидаться, пока ветер повернет к W, что обыкновенно случается по утрам; так как это отняло бы слишком много времени, а мы уже в Радаке познакомились с коралловыми мелями, то предпочли теперь же пробраться сквозь них.
По старому порядку один матрос находился на салинге, другой на бушприте, а штурман на марсе; вызвав сильнейшее беспокойство Вильсона, который уже отрекся от всякой ответственности, мы счастливо пролавировали до входа во внутреннюю гавань. Последний был весьма узок, и пришлось верповать «Рюрика»; все люди были заняты этим, и в 5 часов мы находились в середине гавани ла Калдера де Апра.
Здесь мы застали посланного от губернатора города Агадны, который в весьма учтивом письме приглашал меня со всеми товарищами в город, для чего выслал нам навстречу мулов, ожидавших на противоположном берегу о. Аппапа у местечка Пити. С удовольствием принял я приглашение и, предоставив лейтенанту Шишмареву стать на якоре подле крепости С.-Круц, построенной на небольшом острове в гавани, сам поехал в сопровождении ученых и Вильсона на берег. Нам надлежало идти на веслах 1 1/4 мили до местечка Пити и из-за мелей сделать много поворотов. На пути мы видели стоявшее на якоре двухмачтовое судно, принадлежавшее губернатору; кроме него, в гавани не было ни одного корабля. Вильсон, штурман этого судна, уверял, что в некоторые годы ни один корабль не прибывает сюда. Солнце склонялось к закату, когда мы вышли на берег у Пити, отсюда мы пошли в близлежащую деревню Массу [Асан], где нас ожидали мулы; мне губернатор прислал свою лошадь, которая была только одна на всем острове. Я сел на нее, остальные на мулов, и мы поскакали в самом веселом расположении духа. Места здесь прелестные и показались нам после долгого морского путешествия раем.
Деревня Массу имеет около 15 домов, поставленных по прямой линии, расстояния между ними заняты садами. Здешний способ постройки домов отличен от всех виденных нами в продолжение нашего путешествия. Домик, от 8 до 10 футов в квадрате, утвержден на четырех столбах в пяти футах над землей; полы и стены составлены из бамбука столь неплотно, что всюду можно просунуть руку; от этого жилище имеет вид клетки, в которую не надо входить, чтобы видеть, что в ней происходит. Этот способ постройки вполне соответствует здешнему климату: ветер продувает через дом, освежает и счищает воздух; крыша из простого тростника защищает от дождя, а столбы предохраняют от насекомых.
Вид такого дома чрезвычайно странен, особенно когда все семейство находится в нем. Полунагие жители весьма вежливо приветствовали нас на испанском языке; стоящий перед деревней огромный крест, высеченный из камня, и маленькие кресты, носимые ими на груди, доказывали, что они христиане. Испанцы именуют жителей Гуагама индейцами; они происходят большей частью из Мексики и с Филиппинских островов, откуда испанцы их переселили, когда коренное население было истреблено.
Проехав еще через две деревни, мы прибыли в Агадну в 8 часов вечера и остановились в доме Вильсона, где переоделись, а затем явились к губернатору, дону Иосифу Мединилла-и-Пинеда, генерал-капитану Марианских островов, который принял нас в полном мундире и с величайшей учтивостью. Известив его о цели моего путешествия, я сказал, что зашел сюда в надежде получить свежие съестные припасы; он с большой готовностью обещал снабдить меня всем, что только можно иметь в это время года, и приказал адъютанту отправить на «Рюрик» завтра с наступлением дня свежее мясо, фрукты и зелень и ежедневно довольствовать тем экипаж. Губернатор здесь только один настоящий испанец; прочие офицеры и духовенство уроженцы Манилы или Мексики, потомки испанцев. Губернатору лет около 40; он приятный собеседник и учтивый хозяин.
Надо полагать, что он полезен и государству, так как его оставили на новые три года на Марианских островах, хотя по законам губернатор какой-либо испанской колонии может только три года занимать такое место. При помощи Вильсона было нетрудно беседовать с ним, но я тщетно старался повернуть разговор на Марианские острова: соблюдая, подобно всем прочим испанским губернаторам в этой части света, самую строгую таинственность, он умел всякий раз отклонить этот разговор.
Взамен он имел большое попечение о нашем угощении: несколько раз подносили чай и шоколад, а потом повели к столу, богато уставленному плодами, конфетами и превосходнейшими винами; мы от всего сердца принялись за это, полагая, что ужинаем, но едва прошел час, как нас пригласили в столовую и посадили за стол, уставленный самыми питательными яствами. Сначала мы не знали, существует ли здесь обычай есть беспрестанно или здешние испанцы приписывают его русским, но вскоре заметили, что все едят с большим аппетитом.
За столом я познакомился с вице-губернатором, или вторым губернатором (как его здесь называют), доном Луи де Торрес; этот очень приятный в обхождении мужчина обратил на себя наше особенное внимание, поскольку сам посещал Каролинские острова, именно группу Улле; он нам рассказывал многое из своих наблюдений. Торрес находился здесь в 1788 г., когда жители Каролинских островов в большом числе лодочек посетили о. Гуагам. Дикари очень ему понравились; он принял их ласково и склонил к этому тогдашнего губернатора, который, щедро одарив их, отпустил обратно; с того времени они приезжают ежегодно. Они рассказывали де Торресу, что в прежние времена имели торговые связи с обитателями этого острова и прекратили их, когда услышали о поселении здесь белых людей и когда сами были свидетелями их жестокостей.