Путешествия. Дневники
Шрифт:
Письмо Христофора Колумба кормилице дона Хуана Кастильского [370]
Достойнейшая сеньора! [371] Если новы мои жалобы на мир, зато исстари знаком мне обычай людей поносить других. Тысячу сражений дал я этим людям и устоял во всех битвах, ныне же – мне не помогает ни оружие, ни советы.
С жестокостью был я ввергнут в бездну; надежда на того, кто всех сотворил, поддерживает меня. Его помощь всегда была своевременна. Как-то раз и не так давно, когда я пал в бездну, он поднял меня своей десницей, возгласив: – «Восстань, о маловерный, это я, не бойся ничего».
370
Письмо кормилице наследного принца, донье Хуане де ла Торрес (сестре Антонио де Торреса, через которого Колумб передал в 1494 г. свой мемориал Фердинанду и Изабелле), было написано адмиралом в конце 1500 г., сразу же после того как он прибыл в Кастилию закованным в кандалы.
Так же как и послание неизвестным сеньорам, которое включено в настоящий сборник, это письмо было написано Колумбом в то время, когда он еще не оправился от удара, нанесенного ему Бобадильей, и находился в состоянии крайнего
Горькие жалобы на свою судьбу сменяются язвительными и гневными нападками на Бобадилью. Отчетливо представляя себе, что Бобадилья был лишь исполнителем воли королевской четы, Колумб жалуется на Фердинанда и Изабеллу, но при этом он не обвиняет их прямо в неблагодарности и, все еще надеясь на благосклонность «их высочеств», взывает к их мягкосердечию, расточая им льстивые и неуклюжие комплименты. Письмо это производит крайне тяжелое впечатление. В каждой его строке чувствуется, что написано оно человеком надломленным, опустошенным, потерявшим точку опоры.
Места, где речь идет об открытии нового неба и нового света и другого мира, ни в коем случае нельзя трактовать в прямом смысле. Упоминая о новом и другом мире, им открытом, Колумб имеет в виду, не неведомый доныне материк Америки, а Азию, – земли «Катая» и «Индий». Весьма любопытны указания Колумба на некогда разработанные им проекты установления связей с Счастливой Аравией и путешествия в Каликут. Скорее всего Колумб имел в виду не переход из Кастилии в Индию морем, вокруг Африки – этот путь был закрыт для испанских кораблей, а иной маршрут: новую сухопутную трассу Александрия – Мекка – Персидский залив – Каликут. Этот путь, тогда еще не известный европейцам, которые проникали в Индию через Сирию и Персию, имел в глазах Колумба неоценимые преимущества перед старой дорогой в Индии, так как проходил он через земли, в то время еще не завоеванные турками (Египет был завоеван ими в 1514 г., а в Аравию они проникли еще позже).
У Бернальдеса в «Истории католических королей» аравийский маршрут упоминается как раз в связи с планом новых путешествий Колумба.
«Аравийский проект» Колумб предложил в 1494 г., в период, когда шли кастильско-португальские переговоры о разделе мира, за четыре года до того, как Васко да Гама прошел из Португалии в Каликут, обогнув Африку.
Оригинал этого письма неизвестен. Имеются четыре копии, восходящие к началу XVI столетия.
Письмо это написано чрезвычайно неясно и сумбурно, местами с трудом поддается переводу.
371
Хуана де ла Торрес (умерла в 1503 г.) – кормилица наследного принца Хуана (1478–1497), была знатной придворной дамой и пользовалась расположением королевы Изабеллы. Вероятно, Колумб связан был с ней через ее брата Антонио де Торреса. Адресуя письмо Хуане де ла Торрес, Колумб надеялся, что жалобы его на Бобадилью будут доведены до Изабеллы лицом, настроенным к нему благожелательно.
С какой горячей любовью я стал служить [кастильским] государям и служил им в деле, невиданном и неслыханном! Господь сделал меня посланцем нового неба и новой земли, им созданных, тех самых, о которых писал в Апокалипсисе святой Иоанн [372] , после того, как возвещено было о них устами Исайи [373] , и туда господь указал мне путь.
Все относились ко мне с недоверием, но бог дал королеве, моей сеньоре, великую силу и ясный дух и сделал ее своей наследницей, точно она была его дорогой и нежно любимой дочерью. Во владение всем этим вступил я от ее королевского имени. Все желали утаить свое невежество, пытаясь болтовней о трудностях и издержках [связанных с моим предприятием] скрыть собственную неосведомленность.
372
Апокалипсис, гл. XXI, ст. 1.
373
Библия, книга Исаии, гл. XV, ст. 17; гл. XV, ст. 22.
Ее высочество, напротив того, одобрила мое предприятие и поддерживала его сколь могла. Семь лет прошли в спорах, восьмой был годом свершения [374] . За это время произошли значительные и достопамятные события, о коих нет нужды здесь упоминать. А ныне нет человека, который не поносил бы меня. Добродетелью должно быть сочтено всякое несогласие с этими клеветниками. Мне не могли бы выказывать в Испании большую вражду, даже если бы я захватил Индии или земли, где ныне распространилась молва об алтаре святого Петра, и отдал бы их маврам.
374
См. комментарий к письму неизвестным сеньорам.
Кто мог бы поверить, что подобное возможно в стране, в которой всегда было столько благородных людей. Я бы весьма охотно отказался от всего предприятия, но полагал я, что было бы это недостойно по отношению к моей королеве. Поддержка господа и ее высочества заставила меня вести дальше это дело, а чтобы хоть в какой-нибудь степени умерить душевную боль, причиненную ей кончиной [наследного принца Хуана] [375] , я предпринял новое путешествие к новому небу и миру (al nuevo cielo у mundo), до той поры никому не ведомым. И если земли эти ныне не в почете, точно так же, как и другие земли в Индиях, то мне это не кажется дивом, потому что они стали известны благодаря моей предприимчивости.
375
Принц Хуан умер в 1497 г.
Святой дух вдохновлял святого Петра, а с ним и других апостолов. И все они вели тяжелую борьбу, испытывая трудности и лишения, но в конце концов все они добились победы.
Я думал, что мое путешествие в Парию несколько успокоит всех, так как я нашел там жемчуг, а также открыл золото на Эспаньоле. Я приказал людям собирать и вылавливать жемчуг и заключил с ними соглашение, что я возвращусь за ними, и, по моему мнению, они должны были собрать фанегу [376] жемчуга [377] . Если я не писал об этом их высочествам, то только потому, что хотел раньше завершить дело с золотом. И это мое намерение повернулось против меня, как и многие другие.
376
Фанега – 25 килограммов.
377
Неизвестно, о каком соглашении с ловцами жемчуга идет здесь речь.
Я не потерял бы ни жемчуга, ни своей чести, если бы заботился только о собственном благе, и либо утратил бы Эспаньолу, либо заботился бы о соблюдении моих привилегий и прав. То же самое я говорю и о золоте, собранном мною сейчас, а удалось мне это совершить ценой больших трудов и многих смертей.
Когда я вернулся из Парии, я застал на Эспаньоле мятеж, в котором участвовала почти половина населения [378] . Вплоть до последнего времени они воевали против меня, словно я был мавром; кроме того, велась еще тяжелая война с индейцами. В это же время прибыл Охеда и попытался вмешаться в дела, заявив, что его послали их высочества с обещанием даров, вольностей и жалования тем, кто пойдет с ним [379] .
378
См. комментарий к охранному письму Ролдану.
379
Охеда прибыл на Эспаньолу в феврале 1500 г., и, высадившись на берегах Харагуа, области, которая была очагом ролдановской смуты, сделал попытку завербовать к себе бывших сторонников Ролдана. Изабелла (умерла в 1504 г.) не была в то время больна. Слух о ее болезни и близкой кончине был ложным.
К Охеде стеклось множество людей, а на Эспаньоле осталось очень мало поселенцев – разве что одни бродяги, да женщины и дети. Этот Охеда причинял мне много забот [380] , я вынужден был изгнать его, и он уехал, заявив, что скоро вернется с множеством кораблей и людей и что он покинул Испанию, когда королева, наша сеньора, находилась на смертном одре. Вскоре явился с четырьмя каравеллами Висенте Яньес [Пинсон] [381] . Он не причинил мне ущерба, но вызвал смуту и тревогу.
380
Упоминая о бродягах, Колумб имеет в виду преступников, высланных на Эспаньолу для ее заселения в 1497 г., и всевозможное человеческое отребье, которое осело на острове в течение первых лет его колонизации. Лас Касас в «Истории Индий» в весьма резких тонах отзывается о ленивом и распущенном сброде, жадных и жестоких искателях наживы, хлынувших из Кастилии в Индии.
381
Висенте Яньес Пинсон (см. о нем в материалах первого путешествия) по договору с короной снарядил в 1499 г. четыре корабля и в декабре этого же года вышел из Палоса к берегам открытых Колумбом в третьем путешествии земель.
Открыв берег Бразилии близ устья Амазонки, Пинсон направился на северо-восток, посетил Парию, где он собрал большое количество жемчуга, и 23 июня 1500 г. прибыл на Эспаньолу, откуда отправился в Кастилию. Колумб считал, что Пинсон нарушил его права, совершая плавание в Парию.
Индейцы говорили о многих других [каравеллах], которые появились у Каннибальских [островов] (`a los Canibes) и в Парии, а затем пришла весть о шести каравеллах [382] , которые вел брат алькальда [383] , но то был неверный слух, распространенный из хитрости. И настало время, когда почти совсем рухнули мои надежды на то, что их высочества пришлют мне в Индию корабль, и я уже перестал ждать корабли, тем более, что в народе шли слухи о том, что ее высочество скончалась.
382
Вероятно, речь идет о каравеллах Пералонсо Ниньо и Кристоваля Герры, лицах, заключавших с короной в 1499 г. договор на «совершение открытий». Ниньо и Герра прошли тем же путем, что и Висенте Яньес Пинсон, но проникли дальше его на запад, следуя вдоль берега Венесуэлы.
383
Имеется в виду Франсиско Ролдан.
Некто Адриан [384] сделал в это время попытку снова восстать, но господь наш не пожелал, чтобы его дурные замыслы осуществились. Я дал себе зарок не трогать ни одного волоска на чьей-либо голове, но из-за неблагодарности этого человека я был вынужден нарушить свой зарок. Не меньше досталось бы моему родному брату, если бы ему вздумалось погубить и разграбить владения, охрану которых доверили мне король и королева.
Этот Адриан, как выяснилось потом, послал дона Фернандо [385] в Харагуа с целью собрать там некоторых своих сообщников, и там возникли разногласия с алькальдом, которые привели к стычкам, но цели своей дон Фернандо не достиг. Алькальд схватил его и задержал часть его шайки и, если бы я не вмешался, он покарал бы смутьянов. Они были заключены под стражу в ожидании каравеллы, на которой предстояло их отправить [в Кастилию]. Но вести об Охеде, как я уже говорил, заставили меня потерять надежду на приход каравеллы.
384
Адриан – Адриан де Мохика, или Мухика – один из наиболее активных приспешников Ролдана. Мохика был душой заговора, разработанного им совместно с Фернандо де Гевара. После того как одним из участников заговор этот был раскрыт, Колумб арестовал Мохику и приказал его повесить. Когда Мохика, пытаясь избежать казни, отказался от предсмертной исповеди, Колумб велел сбросить его со стен крепости Консепсьон.
385
Фернандо де Гевара – сторонник Ролдана. У Гевары произошел с Ролданом конфликт на романической почве, и эта ссора привела к той «тяжкой смуте», о которой упоминает Колумб.
Шесть месяцев пребывал я в готовности явиться к их высочествам с добрыми вестями о золоте и намерением отказаться от управления распущенными людьми, которые не боятся ни бога, ни короля, ни королевы, людьми хитрыми и разнузданными. Для этой цели я располагал четырьмя куэнто десятины [386] и, сверх того, еще кое-чем, не считая третьей части добытого золота. До своего отъезда я не раз просил их высочества отправить сюда, на Эспаньолу, за мой собственный счет лицо, облеченное судейскими полномочиями.
386
Десятина – десятая доля доходов, получаемых в «Индиях» Колумбом (см. договор-капитуляцию от 17 апреля 1492 г.). Третья доля золота – часть добычи золота, поступавшая короне.