Путеводитель ботаника по цветам и судьбам
Шрифт:
Наступил назначенный час, и Ли надел пиджак и поправил галстук. Шафран поднялась из-за стола и последовала за ним на выход.
В коридорах было светло и тепло от непрямых солнечных лучей, прогревавших здание. Ли не раз приходилось замедлять шаг, чтобы его спутница, которая, казалось, нарочно шла по тихим коридорам мелкими шагами, не отставала от него.
Они спустились в подвал, где стоял затхлый и прохладный воздух. Тусклые электрические лампы едва освещали узкий коридор, скудно обставленный мебелью, накрытой белыми простынями, и ящиками, полными векового научного хлама. Ли протянул руку, приглашая Эверли пройти вперед. Шафран, сжав губы в тонкую линию, вжала голову в плечи.
– Я бы сказал, – пробормотал
Гул мужских голосов нарастал по мере того, как они приближались к комнате отдыха в конце коридора. Сердце Ли забилось сильнее; ему не терпелось влиться в коллектив и узнать, кто есть кто.
Небольшая комната была обклеена устаревшими картами, диаграммами и научными иллюстрациями, что создавало у Ли впечатление, будто они заглянули в очень скучный учебник. Вокруг прямоугольного стола в центре комнаты толпилось около пятнадцати мужчин. На испещренной царапинами поверхности были расставлены принадлежности неофициального чаепития: несколько глиняных чайников, на которых в некоторых местах виднелись сколы, несколько тарелок с неаппетитными бутербродами и набор простых чашек и блюдец. Жалкое зрелище, но Ли был здесь не ради угощения.
Двое мужчин у входа отступили, когда они вошли, и Ли уловил обрывки разговора.
– …теперь, когда он у руля, остальным приходится нелегко, – сказал грузный мужчина с пышными усами, которые уже давно вышли из моды.
– Мы знали, что так будет, – ответил ему собеседник средних лет с красным носом. – Я выступал против продвижения декана, но это ничего не изменило.
– А теперь мы вынуждены иметь дело с этим властолюбивым мизантропом. – Прозрачные голубые глаза говорящего скользнули мимо Ли к входу, губы его растянулись в усмешке. – И терпеть его маленькую любимицу.
Гнев этого человека обратил на себя внимание Ли, и он повернулся, чтобы посмотреть, к кому тот обращается, но увидел позади себя только Шафран, стоявшую несколько робко прямо за дверью. Мужчина с красным носом многозначительно хмыкнул, после чего прошаркал к столу, чтобы взять сэндвич.
Ли подошел к Шафран, задорно улыбаясь.
– Эверли, не представишь ли ты меня своим коллегам?
Он ожидал резкого «нет», или вымученного «да», или, в крайнем случае, что она закатит глаза, но девушка просто кивнула и сделала несколько шагов в сторону усатого мужчины.
– Профессор Миллер, – произнесла она, – могу я представить вам моего напарника по исследованию, доктора Майкла Ли?
У Ли сложилось отчетливое впечатление, что, если бы она не представляла ему кого-то, доктор Миллер мог бы вовсе проигнорировать ее. Его взгляд переместился с нее и остановился на Ли.
– Я мало знаком с вашим… исследованием, – медленно растягивал слова он, разглядывая Ли, словно не знал, что о нем думать. Учитывая, что костюм этого человека, скорее всего, появился раньше, чем в песне стали петь «Боже, храни королеву», а не «короля», вполне вероятно, что его внимание привлекли зеленый галстук Ли и нежно-розовая рубашка под бледно-золотым костюмом. Взгляд доктора Миллера снова вернулся к Шафран. – Не знал, что Эстер свел вас с кем-то. Умно с его стороны, дабы убедиться, что дело доведут до конца.
Шафран на мгновение нахмурила брови, но затем успокоилась.
– Доктор Эстер знал, что эта работа принесет много пользы в сфере медицины.
– Действительно, – ответил Миллер столь же незаинтересованно.
Ли не удивило, что Миллер был немногословен с Эверли; она упоминала, что тот был занудой, а минутой ранее он явно обсуждал доктора Эстер. «Властолюбивый мизантроп» – подходящее описание. Он был хладнокровным и, без сомнения, держал весь факультет в ежовых рукавицах. И, справедливости ради, Шафран действительно из кожи вон лезла, безукоризненно следуя его указаниям. Но называть ее любимицей Эстера было некорректно.
Ли вежливо кивнул доктору Миллеру и пробормотал:
– Приятно познакомиться, – после чего легонько подтолкнул Шафран локтем. – Дальше, Эверли.
С каждым знакомством Ли узнавал, что, хоть доктор Миллер и правда был занудой, остальные были ничуть не лучше, судя по тому, как язвительно и неприятно они общались с Шафран. Если бы холодность или откровенная грубость исходили только от пожилых мужчин, Ли мог бы понять. Вступление женщины в их ряды привело в замешательство тех, кто придерживался более традиционных взглядов. Однако и молодые коллеги относились к Эверли с недружелюбным равнодушием, а иногда и с откровенной насмешкой.
– Неудивительно, что Эстера здесь нет, – сказал парень, которого Шафран назвала Клинтоном Макгуайром, обращаясь к кучке молодых исследователей, не потрудившись понизить свой тягучий голос, когда они подошли. Он был высоким и узкоплечим, его янтарно-карие глаза неприятно блестели. – Обязательно передайте ему наше приветствие, мисс Эверли.
Желание развлечься боролось в Ли с необходимостью не показаться абсолютной задницей перед ее коллегами.
– Во рту пересохло, – сказал тощий мужчина по имени Сайлас Гастрелл, ростом едва выше Эверли. – Будьте так любезны? – Он протянул Шафран чашку с блюдцем.
Шафран моргнуть не успела, руки сами собой поднялись, чтобы взять чашку, как вдруг та ударилась ей о грудь. По белой блузе разлились капли молока, остававшиеся на дне чашки. Ли почувствовал, как улыбка померкла на его губах, когда троица исследователей начала шушукаться.
– О, я понял, – сказал он.
Шафран побледнела, но эти трое смотрели на него в замешательстве.
Сменив тон на более сердечный и дружелюбный и повысив голос, он произнес:
– Полагаю, что у каждого факультета есть свои маленькие ритуалы приветствия. Кембриджский медицинский ничем не отличался. На первом курсе меня заставили поверить, что я должен избавиться от собственного трупа после урока анатомии, представляете? – Он выдавил улыбку. – Приятно осознавать, что на биологическом факультете здесь, в УКЛ [17] , не такие уж радикальные обряды посвящения. Однако, боюсь, Эверли уже далеко не новичок в рядах исследователей. Я здесь временно, это правда, но отказываюсь отдавать титул новенького кому-то другому.
17
Университетский колледж Лондона.
Он выхватил чашку из рук Эверли не без труда, поскольку она крепко вцепилась в нее пальцами, и прошел к столу, чтобы налить чай и молоко. Нарочито поклонившись, он вернул чашку Гастреллу, сопротивляясь желанию расплескать чай по его рубашке.
– Вот, прошу. Не советую в будущем доверять Эверли наполнить вашу чашку. Мы изучаем ядовитые растения, знаете ли.
Гастрелл открыл было рот, но тут же закрыл его, бросив взгляд на Макгуайра. Макгуайр же вместе с другим исследователем, чье имя было слишком длинным и чересчур валлийским [18] , чтобы запомнить его, были не единственными, кто наблюдал за этим обменом любезностями. Разговоры поблизости затихли, в их сторону обратились любопытные взгляды.
18
Правила чтения в валлийском языке весьма своеобразны, поэтому произнести правильно валлийское имя даже для англоговорящего – довольно трудная задача. В русском языке отсутствуют многие звуки, характерные для валлийского языка.