Путеводитель по Библии (Ветхий завет. Новый завет)
Шрифт:
Упоминание Елисаветой плода чрева Марии — в настоящем времени, которое может подразумевать, что евангелист полагает, что Мария уже беременна. Если это так, то это самое сильное свидетельство у Луки в пользу рождения от девы.
Однако можно только удивляться тому, почему Лука не взял легенду о посещении и не включил ее в свое Евангелие, ведь это давало возможность продемонстрировать, что Иоанн Креститель признал верховенство и превосходящее значение Иисуса даже во чреве. Елисавета говорит Марии:
Лк., 1: 44. …Ибо когда голос приветствия Твоего дошел до слуха моего, взыграл
Это было сильное место для последователей Иисуса, и оно было направлено против соперничающих с ними последователей Иоанна.
Во время посещения Марией Елисаветы Мария поет хвалебный гимн Богу, который начинается так:
Лк., 1: 46. И сказала Мария: величит душа Моя Господа,
Этот гимн очень похож на тот, который приписывается Анне во время рождения Самуила, и считается, что он был инспирирован этим событием.
Фактически случаю Анны был подобен скорее случай Елисаветы, а не Марии. Именно Елисавета, подобно Анне, была бесплодна в течение многих лет, несмотря на брак, и именно Елисавета, подобно Анне, была благословенна зачатием от Бога и оправданием в обществе, в котором бесплодие считалось наказанием за грехи.
В таком случае можно было бы ожидать, что гимн, который следует сразу после приветствия Елисаветой Марии, должен провозглашаться скорее Елисаветой, чем Марией. И действительно, в некоторых старых рукописях стих (Лк., 1: 46) гласит: «И она сказала: величит душа Моя Господа», где «она» может относиться к Елисавете так же свободно, как и к Марии. Возможно, передача молитвы от Елисаветы Марии — это часть победы учеников Иисуса над учениками Иоанна в те десятилетия, когда было написано это Евангелие.
Первая фраза данной хвалебной песни на латыни звучит как: «Magnificat anima mea Dominum», и поэтому ее упоминают как «Magnificat».
Мария оставалась у Елисаветы три месяца, возможно, до рождения ребенка у Елисаветы. Затем она возвратилась домой.
Возможно, выбор Лукой легенд, которые сосредоточены на Марии, а не, как в случае Матфея, на Иосифе, был важным. Язычники знали богинь, и их языческие религии часто имели сильный женский оттенок. Если бы Лука был неевреем, его привлекли бы рассказы о Марии. С другой стороны, Матфей как сын сильно патриархальной еврейской культуры автоматически имел бы дело с Иосифом.
Поглощенность внимания Луки Марией привела к легенде, что он знал ее лично и узнал об истории рождения Иисуса от нее в ее старости. Есть также традиция в том смысле, что Лука был художником и нарисовал портрет Марии, который был позже обнаружен в Иерусалиме. Такие традиции не подтверждаются больше ничем, кроме благочестивой веры.
Иоанн Креститель
Когда у Елисаветы родился ребенок, то ожидалось, что он должен был быть назван Захарией, как и его отец. То, что об этом серьезно утверждал Лука:
Лк., 1: 59. В восьмой день пришли [родственники] обрезать младенца и хотели назвать его, по имени отца его, Захариею, — является странным отклонением от еврейской традиции. В Библии нет ни одного случая, чтобы ребенка называли по имени живого отца, и, несомненно, в наше время для благочестивых иудеев это также неслыханно. Возможно, это тот вид оплошности, который вполне можно было ожидать от язычника, коим считается Лука. Во всяком случае, Елисавета возразила:
Лк., 1: 60. На это мать его сказала: нет; а назвать его Иоанном.
Захария согласился на это и запел хвалебный гимн:
Лк., 1: 67–68. И Захария, отец его, исполнился Святаго Духа и пророчествовал, говоря: Благословен Господь Бог Израилев, что посетил народ Свой и сотворил избавление ему,
Первое слово этого гимна на латыни звучит как «Benedictus», и именно под этим названием известен весь гимн.
Больше Захария не появляется в Евангелии от Луки, как и где-либо в другом месте Библии. Некоторые ранние комментаторы говорили, что упоминание Иисусом о Захарии, сыне Варахии, который был «убит между храмом и алтарем», было ссылкой на отца Иоанна Крестителя. Однако это почти наверняка не так, и в Библии больше нет никаких упоминаний о смерти отца Иоанна.
Кесарь Август
Теперь Лука снова возвращается к Марии и рассказывает о рождении Иисуса. Нет никакого надежного указания на то, что должно последовать в тот период времени, который прошел от рождения Иоанна Крестителя до рождения Иисуса. Лука просто использует традиционно неопределенную фразу:
Лк., 2: 1. В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле.
Конечно, если беременность Марии едва ли последовала за благовещением, которое произошло на шестой месяц беременности Елисаветы, то Иисус должен был родиться только через шесть месяцев после Иоанна Крестителя, учитывая, что в обоих случаях беременность длилась девять месяцев.
Но даже если это было так и Иисус был на полгода моложе Иоанна, то в какой год они оба родились?
Матфей говорит только о том, что Иисус родился «во дни царя Ирода», что устанавливает крайний срок между 37 г. до н. э. и 4 г. до н. э. Лука, будучи неевреем, датирует рождение, ориентируясь на языческого императора, а не еврейского царя:
Лк., 2: 1. В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле.
Кесарь Август родился в 63 г. до н. э., в том самом году, в котором Иудея была преобразована в римскую провинцию Помпеем. Его именем при рождении было Кай Октавий; он был внучатым племянником Юлия Цезаря и, в конечном счете, считался преемником этого военачальника. Когда в 44 г. до н. э. Юлий Цезарь был убит, Кай Октавий приехал в Рим, чтобы получить его наследство, и изменил свое имя на Кай Юлий Цезарь Октавиан. В этот период жизни он был более всего известен в истории как Октавиан.
Октавиан был девятнадцатилетним юношей, болезненным и неказистого вида. Самым могущественным человеком в Риме в то время был Марк Антоний. В течение четырнадцати лет эти два человека вели друг против друга гражданскую войну, иногда — горячую войну копий и мечей, иногда — холодную войну пропаганды и интриг. Из этих двоих Октавиан был неизмеримо более великим человеком, и в 30 г. до н. э. побежденный Марк Антоний покончил жизнь самоубийством. Октавиан стал тогда единственным и абсолютным правителем Рима.