Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы
Шрифт:
Британия, привыкшая к победам,
Сама себя позорно победила.
Конечно, после таких слов исчезла всякая симпатия, которую публика, возможно, испытывала к Ричарду (если эта симпатия у кого-то еще сохранялась).
Свидетелем беседы Джона Гонта и Эдмунда Йорка (в первой части сцены не произнесшего ни слова) является граф Нортумберлендский, представитель гордого и древнего рода Перси.
Уильям де Перси переплыл
Члены рода Перси, закалившиеся в этих пограничных войнах, считали себя фактически владыками севера, потому что никакой помощи от центральных властей они не получали. Их позиция сыграла чрезвычайно важную роль в событиях того времени.
Генри Перси сражался при Креси бок о бок с Эдуардом III, а его сын, еще один Генри Перси, стал графом Нортумберлендским (это графство самое северное в Англии и поэтому наиболее уязвимое для набегов со стороны Шотландии). Все реплики этого персонажа в пьесе принадлежат Нортумберленду.
Входит Ричард, и Гонт наконец высказывает племяннику в лицо все, что он думает о его сумасбродствах и неразумной фискальной политике. Король приходит в бешенство и угрожает умирающему дяде. Но тот, защищенный близостью смерти, прямо обвиняет Ричарда в Убийстве Томаса Глостера.
Нортумберленд помогает Гонту выйти из комнаты и почти тут же возвращается с известием, что старик умер. Он говорит:
Бесструнный инструмент — его (Гонта) язык;
Слова и жизнь — все Гонт исчерпал вмиг.
Джон Гонт умер 3 февраля 1399 г. К тому времени Болингброк пров ссылке уже четыре с половиной месяца.
Ричард холодно выслушивает известие о смерти Гонта. Его волнует только будущая ирландская кампания, для которой все еще нужны деньги. Поэтому он высокомерно заявляет:
И мы, как вспоможение, присвоим
Всю движимость, казну, доходы, утварь,
Которыми владел наш дядя Гонт.
Это событие огромного значения. Джон Гонт, герцог Ланкастерский, был самым богатым человеком в Англии. После смерти отца его титул и все имущество автоматически переходили к Болингброку. Лишить его наследства можно было только одним способом — обвинив в государственной измене. Однако Болингброка выслали, не предъявив ему такого обвинения.
Конфискация являлась незаконной, но Болингброка в стране не было, и Ричард не смог противиться соблазну присвоить имущество Ланкастера.
Эдмунд Йорк возражает против этого преступления, ссылаясь на особенность своего положения:
Я — сын последний Эдварда…
(Это положение ему было суждено занимать еще три с половиной года.)
Йорк перечисляет все несправедливости
Чинимые бедняге Болингброку
Помехи в браке…
Здесь имеется в виду событие, происшедшее во Франции, где Болингброк находился в ссылке.
Французский двор принял его с распростертыми объятиями, и это очень понятно. Болингброк был близок к трону и в случае возобновления войны с Англией мог стать для Франции важным оружием. С его помощью можно было развязать в Англии гражданскую войну, поддержав претензии Болингброка на трон.
Для Болингброка дружба с французами тоже представляла большую ценность, потому что с их помощью он мог не только вернуть потерянное, но и получить корону. Брачный союз мог бы связать Болингброка с французской королевской семьей, что было бы выгодно обеим сторонам. Болингброк был вдовцом и начал готовить брачный контракт с двоюродной сестрой французского короля.
Естественно, Ричард не был заинтересован в этом браке. Нужно было во что бы то ни стало помешать Болингброку установить родственную связь с французским королем. Ричард тут же направил во Францию посла с требованием запретить этот брак, в результате чего работа над брачным контрактом прервалась. В этом и заключались помехи, чинимые «бедняге Болингброку».
Это еще более обострило вражду между двоюродными братьями. Намечавшийся брак показал Ричарду, что Болингброк намерен воспользоваться французской помощью, а Болингброк понял, что Ричард не теряет его из виду.
Эдмунд Йорк говорит, что последняя несправедливость — конфискация имущества Ланкастера и лишение Болингброка наследства — переполнила чашу его терпения. Он предупреждает Ричарда, что это плохо кончится:
Вы навлечете тысячи несчастий
На голову свою, и вы лишитесь
Привязанных к вам тысячи сердец…
Ричард II сам должен был понимать, что переполнил чашу терпения. Когда речь идет о деньгах, собственности и доходе, можно стерпеть любые обвинения в тирании. Но сейчас речь шла о самом знатном вельможе королевства. Если конфисковать его имущество, не предъявив обвинения в государственной измене (которое все равно не удалось бы доказать), то кто из вельмож сможет чувствовать себя в безопасности? Ричард посягал на безопасность каждого лорда в королевстве, что приравнивалось к государственной измене.
Однако Ричард страдает манией величия и уже не способен мыслить здраво. Вера в собственную непогрешимость и головокружение от предыдущих успехов мешают ему предвидеть будущее. Он не обращает внимания на обвинения Йорка и тут же приступает к действию:
Ты, Буши, к графу Уильтширу спеши:
Вели ему к нам в Или-Хоуз явиться,
Чтоб присмотреть за этим домом.