Путеводная звезда. Том 1
Шрифт:
Так случилось, потому что в момент попадания пули голова у меня уже была повернула в сторону – словно борец, я перекатом сорвался вперед, уходя с линии огня и формируя в руке клинок-кукри. Илья даже не стал менять магазин – сбивая импульс движения, он швырнул в меня винтовку. Происходи все в нормальном течении времени, я бы попался, даже рефлекторно. Но я уже находился в скольжении, пробиваясь через замедлившееся время, и на брошенную винтовку даже не среагировал.
Но Илья преподнес сюрприз. Сюрприз в сюрпризе – он обманул меня броском винтовки. На него я не среагировал, но следом за брошенным оружием
Меня ударило в грудь, и подняв словно пушинку, бросило в стену. Полыхнули синими всполохами пробиваемые активные щиты, заискрилось вокруг воротника горжета. Что-то часто в последнее время я слышу хруст собственных костей – успел подумать я перед тем, как перед взором выключился свет.
Глава 18
«Мы выиграли?»
– Выиграли что?
«Матч с феечками?»
– Пожалуйста, никогда больше не называй их феечками, даже в мыслях. Это во-первых некрасиво, во-вторых неэтично, в-третьих оскорбительно, а кроме того – подобная непредусмотрительность может послужить причиной серьезных проблем.
Ольга специально говорила долго и обстоятельно, чтобы я почувствовал всю глубину ее недовольства после употребления мной слова «феечки». И это было бы действенно, если бы она в конце долгой фразы про возможные проблемы не сказала.
«Напугали ежика голой жопой» – мысленно фыркнул я, не сдержавшись. И тут же добавил: «Прости, я не специально».
Ольга довольно сдержанно вздохнула, явно показывая, что кто-то из нас двоих неисправим.
– Матч не выиграли, – ответила она наконец на мой вопрос. – Еще не выиграли, – поправилась Ольга, увидев мои расширившиеся глаза.
Говорить я не мог – нижняя часть лица, по весьма болезненным ощущениям, сейчас собрана как конструктор Лего. Только не очень плотно собрана. В ощущениях я не ошибся – кроме белоснежного потолка палаты и склонившейся надо мной Ольги краем глаза видел несколько железок-держателей, торчащих из собранной челюсти.
– Выиграли только второй раунд. Завтра третий, решающий, – произнесла между тем Ольга.
«Завтра? Сколько сейчас время?»
– Половина восьмого вечера.
Почти семь часов в отключке. Прилично. С одной стороны. С другой – я хорошо помню попадание копья Тьмы. И для восстановления после такого семь часов – относительно немного.
– Я могла привести тебя в сознании раньше. Просто действую аккуратно, восстанавливая энергетические каналы, чтобы завтра ты был полностью готов.
«Сильно все плохо?»
– Нет, ты почти отразил удар. Просто я действую осторожно.
Ольга говорила и внимательно на меня смотрела, явно ожидая вопроса.
«Да я помню, что и как случилось», – пояснил я.
Перед тем как потерять сознание, я хорошо запомнил картину того, как голова Ильи отделяется от тела. Панцирь воротника, щиток горжета, шея – все оказалось перерублено сформированной из размножившихся клинков кукри цепной плеткой. Которую даже не рванул, а она сама рванулась натяжением после того, как я полетел спиной вперед. Получается, что в каком-то роде Илья убил себя сам – создав необходимый импульс движения.
Вот и пригодились
«Меня подснежник спас?» – вспомнил я веер алых капель вокруг себя.
Все же Илья от достижения результата был невероятно близко. Можно сказать, у него почти получилось. Хорошо, что «почти» не считается, и на табло всегда реальный счет, а не виртуальный.
– Нет. Комплекс холодного сердца не сработал. Ты выжил сам, – в словах Ольги послышалось явное раздражение.
Очень сильное раздражение, смешанное с явной, но в тоже время сдерживаемой злостью. Причем направленной не на меня. Едва повернув голову по направлению ее взгляда, увидел, что в палате мы не одни. Ну да, неудивительно – за столиком в углу сидел Николаев, наблюдая за нашей беседой.
«Он знал?»
– Да, Сергей Александрович знал, – ровным голосом произнесла Ольга.
Ее ледяной голос даже зазвенел от сдерживаемого напряжения. А я вдруг понял причину ее раздражения, и даже злости.
– Абсолютно неверные выводы делаете вы, леди Ольга, – неожиданно произнес вдруг Николаев. Поднявшись слитным движением, он захватил с собой стул и уже через секунду сидел рядом с кроватью.
– О готовящемся на тебя покушении, имею ввиду конкретный случай, я не знал. Сам ты на идиота не похож, и думаю о том, что тебя могут желать убить десятки, если не сотни не последних в этом мире людей, надеюсь сюрпризом не станет и для тебя. Все же красный протокол я водил не по сиюминутной прихоти. С этим понятно?
«Да».
– Да, – довольно сдержанно повторила за мной Ольга.
– Не знал я и о том, что у нас в экипировке снова ломаная броня. Скрывать не буду – это стало для меня очень неприятным сюрпризом. Теперь конкретно. Насчет состоявшейся, вернее несостоявшейся попытки Агаева. Лукавить не буду, предположения – о том, что для этого может быть использован именно он, у меня были. Предвосхищая вопрос – не предупредил я тебя потому, что будучи ты в курсе и настороже, покушение вероятнее всего не состоялось бы. Сейчас. Зато могло состояться позже, в значительно менее благоприятных для тебя условиях.
Также не предупредил тебя еще и потому, что если бы ты не справился и не выжил – грош цена мне как наставнику, а тебе как ученику. Углубляться нужно?
Вдох, выдох – за время которых я разложил слова и фразы Николаева, препарируя их, анализируя, и снова собирая в цельную картину.
«Нет» – только и прикрыл я веки. «Если только о персоналиях»
– Если только о персоналиях, – ретранслировала мою мысль Ольга.
– Кроме этого, хотел бы тебе сообщить вот что, – совершенно проигнорировал и мое, и ее желание Николаев. – Если ты не в курсе, проникновение в иные миры серьезно регулируются на международном уровне. И у тебя ведь надеюсь был план, каким образом ты хочешь отправить в Инферно отряд численностью более семидесяти человек? Или ты хотел сделать это неофициально?