Путеводная звезда. Том 2
Шрифт:
«Вокруг реально блудняк какой-то, будьте внимательны и берегите себя».
Оба сообщения ушли, и были мгновенно доставлены. Но не прочитаны - что неудивительно, и Эльвира и Валера сейчас на арене стадиона «Санкт-Петербург», участвуют в приветственной церемонии. Поэтому вызвать их на разговор даже и не пытался.
Покинув осиротевший кабинет Петра Алексеевича, я дошел - очень быстро, до бывшего рабочего кабинета Анны Николаевны, в котором находился Власов. Бывший князь здесь был не один - в помещении присутствовал ординарец в форме службы безопасности рода Юсуповых-Штейнберг. Совсем молодой парнишка,
– Ваше благородие, - формально приветствовал меня Власов, чуть склонив голову.
Лицо осунувшееся, под глазами темные мешки, во взгляде смертельная усталость. Так смотрят практически не спавшие несколько суток люди, которые уже перешагнули через усталость и действуют в режиме роботов.
– Михаил Сергеевич, - кивнул я в ответ, с интересом взглянув на его мундир.
Бывший князь, хоть и зачисленный в мой отряд варлорда, был в стандартной для Русской Императорской армии военно-полевой форме армейских священников. Принадлежность к отряду была обозначена только нарукавной нашивкой с серым щитом и черной головой желтоглазого волка.
Небрежно сброшенный бронекостюм, со следами гари и вмятинами валялся в углу помещения. Находившийся здесь ординарец как раз приводил броню в порядок, но с моим появлением кабинет по взгляду Власова покинул.
– Ситуация?
– едва за ординарцем закрылась дверь, спросил я.
Спрашивая, я бросил взгляд на многочисленные экраны с телеметрией, отражавшие статистику сил собственных и наемных отрядов городской обороны. Судя по теням первоначальных статусов, ситуация со всеми вооруженными силами Елисаветграда была аналогична той, в которой оказались бойцы моего отряда. Эти выводы подтверждала и передаваемая сразу с нескольких беспилотников живая панорамная картина улиц, отображенная с высоты птичьего полета.
Город горел. Густые и вязкие черные столбы поднимались в безоблачное серое небо. В основном дымы концентрировались в центре, но отдельные столбы тянулись и по окраинам - сосредоточившись вокруг некоторых объектов, таких как гимназия. Сейчас полностью разрушенная - оценил я развалины на месте главного корпуса.
Разрушения не обошли и центр города. Мост через Ингул, центральные улицы, торговый пассаж - все превратилось в постапокалиптический пейзаж, повсеместно затянутый черным маслянистым дымом.
– Ситуация стабилизируется, - между тем в ответ на мой вопрос коротко произнес бывший князь, а ныне священнослужитель и доверенное лицо юной княгини Юсуповой-Штейнберг.
– Минуту отвлечься сможете?
– кивнул я на экраны.
– Да. Теперь да, - тяжело вздохнул Власов.
– Я издалека и не знаю даже с чего началось и чем продолжилось. Введите в курс произошедшего, пожалуйста.
Власов посмотрел на меня, вздохнул и кивнул. Коснувшись сенсорной панели, он отдалил панорамную картинку города, дополнив ее голограммой, которая расцвела синими и красными стрелками и блоками с хронологий действий атакующих и обороняющихся.
– Сегодня, в три часа утра, без предъявления каких-либо претензий к городскому правительству…
Я в этот момент вспомнил не только голос Левитана - очень уж похожая формулировка использовалась Власовым, но и свое утреннее
В атаке на силы городского правительства участвовали только наемные и личные боевые отряды клана Разумовских. В самом начале добившиеся определенного успеха. Без лишней крови и потерь интервентами была занята гимназия, захвачен аэропорт и вокзал, заняты три из четырех отделений полиции.
Нападающие практически без выстрелов сумели блокировать в казармах и принудить к сдаче две вольные роты, в результате чего полностью перехватили оперативное преимущество. Сопротивление силы городского правительства, нападением врасплох не застигнутые, но упустившие стратегическую инициативу, сумели оказать лишь в ратуше. Сходу здание администрации отрядам Разумовских захватить не удалось, а за здание, оставшееся практически последним рубежом обороны, разгорелся нешуточный бой.
Едва в городе начались перестрелки, на улицы - ближе к пяти утра, вышли патрули из юнкеров кавалерийского училища. Они действовали как представители Русской императорской армии, для обеспечения порядка и защиты жизней мирных жителей.
Присутствие имперских военных в роли наблюдателей, несмотря на жестокость разгорающихся локальных стычек, удержало столкновение в рамках стратегических точек обороны. Но лишь на некоторое время - после того, как в дело вступили одаренные, сразу в нескольких местах были применены массированные удары с концентрацией стихийной силы. Первый в здании ратуши, сразу наполовину разрушенном, и второй - что оказалось для меня вдруг совершенно неудивительным - на железнодорожном вокзале. Именно в нем, в ячейке камеры хранения, лежали записи Марьяны, до которых у меня не хватило ума, времени и возможности добраться.
К восьми утра весь центр города превратился в огненный ад. При этом усадьба Юсуповых-Штейнберг не привлекла внимания атакующих вообще. Говоря об этом, Власов действительно был удивлен - именно усадьба предполагалась защитниками одним из основных пунктов для захвата, и именно ее охрана была многократно усилена. Нападающие же просто проигнорировали гнездо рода Юсуповых-Штейнберг.
Власов между тем еще сильнее удивился, когда я в ответ на его слова согласно кивнул - ведь если бы не защитники плато, понятно, что происходило бы здесь параллельно с выплеснувшимся на улицы Елисаветграда столкновениям. Бывший князь моему спокойному кивку удивился, но переспрашивать не стал, продолжив кратко вводить в курс дела.
Когда центр города превратился в поле боя, нападающие бросили в бой резервы из прошедших инициацию молодых гимназистов. И именно в этот момент Власов - после разрешения Анастасии, пользуясь тем, что в усадьбу прибыли уже «мои» семьдесят человек во главе со штабс-капитаном Измайловым, повел «свой» отряд на защиту городской ратуши.
Ратушу отстояли, но победителей не было. Потому что четверть часа назад на территорию вольного города - уже бывшего вольного города Елисаветграда, вошли силы Русской Императорской армии. С недвусмысленным требованием ко всем участникам конфликта сложить оружие.