Путевой обходчик
Шрифт:
Он вернулся к парням. Постоял возле них задумчиво. И начал действовать. Для начала раздел безучастных ко всему парней догола, потом стал примерять их вещи. Штаны одного пришлись почти впору — там, где не хватило ткани, он стянул ширинку ремнем. С футболкой было сложнее, но он натянул и ее. С другого парня снял куртку и тоже напялил на себя. Все это было ему мало и куце, но он немного подвигался, чтобы швы полопались и разошлись в самых тесных местах — после этого стало легче.
Обувь не подходила совсем. Но он решил и эту проблему. Оторвал от пары побольше носки и напялил
Некоторое время гигант стоял над парнями, задумчиво их разглядывая. Он не мог сообразить, что с ними делать. С одной стороны, ему хотелось оторвать им головы, как цыплятам. Но с другой, он не видел четкой причины, кроме своей злости, чтобы сделать это. А причина была нужна.
В конце концов он решил оставить парней в покое.
Еще раз осмотрел одежду и, разорвав пальцем пару швов, повернулся, чтобы идти, но в этот момент один из парней в очередной раз вышел из «кумара». Парень посмотрел на стоящего перед ним гиганта, глупо ухмыльнулся и тихо проговорил:
— Дядя… достань воробушка…
После чего залился идиотским наркотическим смехом.
Монстр больше не рассуждал. Он повернулся, схватил пальцами, как клешнями, голову парня и легко провернул ее по часовой стрелке, пока не услышал характерный хруст.
После этого он протянул руку ко второму парню, но в этот момент тот открыл глаза и четко и внятно произнес:
— Не надо, брат.
Гигант отдернул руку, словно спокойные слова парня обожгли ее.
Парень зевнул, глупо улыбнулся и снова закрыл глаза. Некоторое время монстр стоял над ним, не зная, что предпринять. Наконец он повернулся и бесшумной тенью заскользил по парку прочь от сидящих на скамейке парней, один из которых был уже мертв.
Всю ночь он бродил по Москве, а к утру забрался в пустой дом, предназначенный под снос, и уснул прямо на бетонном полу, прикрывшись какой-то грязной тряпкой.
День он проспал, и лишь под вечер вышел на улицу, подобно дикому зверю, который выходит на охоту по ночам. На этот раз он бродил по городу с определенной целью. Во сне ему в голову пришел план.
Вот и сейчас он направился прямиком к будке «Мосгорсправки», которую заприметил еще утром. Он знал, что работает она до восьми часов вечера, и надеялся, что еще не слишком поздно.
Окошко было освещено. Хороший признак.
Он подошел к окошку и, не наклоняясь, чтобы не «светиться» своим обезображенным лицом, глухо спросил:
— Вы можете мне помочь?
— Для того тут и сидим, — ответил ему усталый женский голос.
— Мне нужен Марат Китаев.
— Да ну? А отчество и год рождения этого Китаева вы знаете?
— Нет.
— Ну на нет и суда нет. Узнаете — приходите.
Он несколько секунд стоял молча, затем сунул руку в карман, достал несколько купюр и, не глядя, сунул их в окошко.
— Мне нужен Марат Китаев, — повторил он.
— Марат Ки… Ой, мужчина. Зачем это? Что это вы еще выдумали?
— Мне нужен Марат Китаев, — как заведенный твердил он.
— Что
— Ага… — произнесла наконец женщина. — Есть такой. Вернее, такие. В Москве три Марата Китаевых. Одному из них восемнадцать лет. Второму — шестьдесят два. Третьему — сорок восемь. Какой из них вам нужен?
Гигант подумал и глухо ответил:
— Все.
— Что ж, все так все. Вам с телефонами или только адреса?
— Мне нужен Марат Китаев.
— Да я поняла, что нужен. Ох, беда с этими приезжими. Хорошо, держите!
В окошке показался край листа.
— Здесь все три.
Он вырвал листок из рук женщины, шагнул в темень и исчез.
— Эй! — крикнула она. — А где «спасибо»?.. Ну и хам. Понаехал в Москву разный сброд. Они что думают, Москва резиновая?
Перед тем как подняться по лестнице, монстр выключил в подъезде свет. Четыре пролета он преодолел за несколько секунд. Остановился перед дверью и, не мешкая, нажал на кнопку звонка.
За дверью послышалось шарканье тапочек, потом хриплый мужской голос грубовато поинтересовался:
— Кто там еще?
— Это я, — сказал он, прижав губы к двери.
— Кто я?
— Я, — ответил он.
— Гришка, ты, что ли?
— Да.
— Твою мать, я же просил тебя сегодня не приходить… — Замок дважды щелкнул, и дверь приоткрылась. — Не видать ни черта. Грих, у меня сегодня моя шмара дома. К тетке не поехала. Я ж тебе звонил и…
В дверной проем высунулась голова. Монстр схватил пятерней за эту голову и выволок мужчину в подъезд, тот и пикнуть не успел. Затем одной рукой схватил его за глотку, а другой аккуратно притворил дверь. Только после этого он посмотрел на свою жертву. Тот начал задыхаться, и он слегка ослабил хватку.
— Марат Китаев? — глухо спросил гигант.
— Я… Ты… — пытался сказать мужчина.
Тогда урод еще ослабил хватку и снова спросил:
— Марат Китаев?
— Да… Да… Марат… аев… Я…
Пришедший приблизил свое обезображенное лицо к лицу перепуганного, полупридушенного мужчины и спросил:
— Узнаешь меня?
— Не… нет, — пропищал тот, с ужасом глядя на шишковатый, бугристый багрово-белый блин вместо лица.
— Я Шницель, — сказал он. — Ты меня так назвал, помнишь?
— Не… — Мужчина снова стал задыхаться, выпучил глаза и схватился пальцами за сжавшие горло руки. — Я… не… тебя… знаю…
Пальцы гиганта разжались, и мужчина рухнул на пол.
— Ты — не он, — сказал незнакомец, повернулся и стал неторопливо спускаться по лестнице. На середине пролета он вдруг остановился, обернулся и с угрозой произнес: — Расскажешь кому — убью. Понял меня?
Мужчина схватился за горло и испуганно закивал.
Второй по списку дом находился на другом конце Москвы. Дорога к нему заняла около двух с половиной часов. Он бы пришел быстрее, но приходилось постоянно прятаться и искать тенистые, тихие переулки.