Путевые заметки брата Дрона
Шрифт:
Вот именно в этой стене леса и были расположены ворота в виде лесного разрыва. Похоже, что дорогу создали магически, разрезав лес. Ширина её была такова, что по ней могли проехать две довольно широкие подводы, не мешая друг другу. Понятно, что дорогу создавали для торговли, вот только торговать с царством Кощея никто не собирался. При этом дорога не заросла. Именно глядя вдоль дороги, я и определил ширину лесной полосы.
Мы стояли и смотрели на дорогу, но двигаться по ней никто не решался. На дороге не стояли стражники, не было чудовищ, преграждающих нам путь, не было никакого шлакбаума или забора, мешающего пройти, но никто не шёл. Прямо на границе между царствами торчал столб с небольшой перекладиной сверху. К ней были привязаны два длинных шнурка и чуть ниже привязана табличка с надписью:
"Стой человек! Лишь две
Именно эта табличка и остановила нас. Мы как заговорённые стояли и смотрели на неё, пытаясь вникнуть в смысл сказанного. Однако ничего умного в головы не приходило. Каждый высказывал свое мнение. Мнения были донельзя глупые. Я держался особняком, моя голова была занята осмыслением прошедшего. Спор в основном шёл между мошенником и вором, ассасин сидел на земле, скрестив ноги и уставившись на табличку. Остальные стояли вокруг, высказывая различные мнения. Один я стоял особняком, осмысливая ситуацию. Позади нас на приличном расстоянии стояли стражники, недвусмысленно направив на нас оружие. Острия копий и наконечники стрел поблёскивали, показывая, что бежать назад нам не придётся, только вперёд. Их выставил лично Ярок, заявив, что не может позволить отцу ругаться за неисполнение приказа. Глузд добавил, что он как раз хочет опробовать новый опыт по потрошению тушек, и ему срочно нужен "доброволец". Желающих, конечно, не нашлось, поэтому он рассматривал нас как перспективных жертв. Мне даже было жаль местных жителей, случайно оказавшихся поблизости от этой парочки. Паниш не сказал ничего. Со вчерашнего дня он находился в глубоком запое. Прибытие на место сразу же лишило его всяких сил и сдерживающих начал. Путешествие на время привело его в приличный вид, он даже стал походить на человека. Но теперь он снова опускался до уровня ничтожества. Я даже близко не представлял, чем можно помочь Василисе, если удастся её вернуть. Однако сейчас предстояло подумать о нашем спасении.
Эта мысль вернула меня к действительности. Слушая сотоварищей по несчастью, я одновременно наслаждался и веселился. А что ещё оставалось? Для начала Воля, присмотревшись к табличке, заявил, что в ней заключён глубокий мистический смысл. Расшифровав который, мы станем духовно развитыми и просветлёнными. Юноша, чьё имя мы так и не узнали, хмыкнул носом, то ли выражая одобрение, то ли неодобрение. Кошак скосил глаза. Его бровь изогнулась недоумённо, но остальное лицо сохранило невозмутимость. Взгляды, которыми Волю одарили мошенник по имени Женек и вор, именуемый Лева, одинаково выражали презрение. Ассасин, чье имя также было тайной, остался безучастным. Я посмеялся.
После него, поиграв мускулами, Женек заявил, что если пройти по дороге можно, только повязав шнурки на обе ноги, то он готов сам лично перенести всех нас на другую сторону. Взглянув на него, Лева лукаво сообщил, что это прекрасный способ пошарить в чужих кошельках, пока несёшь. Юноша опять хмыкнул носом. Воля сообщил, что поедет только верхом на шее Женека. Кошак добавил, что тот, кто попробует нести его на руках, останется без рук, а потом и без головы. Женек после такого заявления, погладил себя по шее и убрал руки за спину. В конце я добавил, что вряд ли Женек нас понесёт на себе кого-то из нас, скорее исчезнет, оказавшись на той стороне, бросив нас на произвол судьбы. Ассасин остался сидеть безучастно. После моего заявления, такое предложение больше не поступало.
Осмотрев окрестности, Лева заявил, что если нельзя пройти прямо по дороге, то не проще ли пойти через лес... Договорить ему не дали. Юноша, до сих пор только хмыкавший носом, изобразил на своём лице сильный испуг и истошно завопил. Из его воплей мы поняли, что лес ужасен, полон страшного зверья, жаждущего нас съесть. За каждым кустом притаились громадные чудища с огромными клыками и когтями, ждущие, когда мы пойдём к ним. Мне было жаль юношу, выросшего в тепле и уюте отчего дома и боящегося всего, находящегося за пределами его стен, а тем более за пределами городских стен. В поддержку его выступил Воля, заявив, что в полосе леса должны обитать страшные монстры, вызванные к жизни страшными заклятиями Кощея. Женек и Лева скосили на них глаза. Их взгляды выражали единодушные мучение и презрение. Кошак и ассасин остались безучастными. Точку в предложении пришлось ставить мне.
Кошак, почесав подбородок, сообщил, что в таких случаях они поступали так: выбирали в деревне крепкого мужика и двух его детей. Под угрозой расправы над детьми мужика заставляли переносить воинов на другую сторону. По середине дела он переносил одного из своих детей на другую сторону, потом переносил остальных воинов. Когда последний воин оказывался на той стороне, ему отдавали ребёнка и отпускали. Однако в данной ситуации... Он демонстративно показал рукой себе за спину на стоящих охранников. Оглянувшись, мы единодушно, не сговаривались, вздохнули. Предложение отпадало.
Наступило тягостное молчание.
Внезапно заговорил ассасин. Ткнув пальцем в табличку, он сказал, что шнурков два, ног должно быть лишь две. Но ведь никто не говорил, что человек должен быть один. Наступила тишина. Казалось, все боятся спугнуть мысль. Лева поинтересовался, что это значит? Тишина. Я вмешался, сказав, что этот случай описан в книгах. На ту сторону идут двое, прыгая на одной ноге каждый, а обратно - один. Всегда на земле две ноги. И шнурка два.
Осознав, что решение найдено, все присутствующие устроили сильный гвалт и шум. Юноша и Воля бурно выражали свои эмоции, смеясь, плача, крича и размахивая руками одновременно. Женек и Лева радостно прыгали, вцепившись друг друга, каждый на одной ноге. Так они показывали, как будут переходить на другую сторону. Ассасин продолжал сидеть, безучастный ко всему. Кошак повернулся ко мне, вперил в меня взгляд и задал простой вопрос, почему я не сказал об этом раньше. Я улыбнулся и сообщил, что забыл об этом, а ассасин мне напомнил. Похоже, ответ устроил Кошака. Тем более, что это правда.
– Вот только кони...
– начал я, вопросительно взглянув на Кошака.
– А что кони?
– Кошак посмотрел на меня с легким удивлением.
– Заклятие рассчитано на людей, а кони звери невинные, их заклятие пропустит. Жаль нельзя верхом. Сам погибнешь и коня погубишь.
Прервав общий шум, Кошак заявил, что первым переходят он и Женек. Потом Женек вернётся. Кошак ему не верит. Там он не позволит Леву и Женеку удрать, бросив нас, а здесь это не позволят сделать стражники. Похоже, что ни Лева, ни Женека такой ответ не удивил. На том и порешили.
Так начался наш переход в страну Кощея.
Спустя час пришла и моя очередь переходить границу. Женек подождал, пока я закину за спину свой вещмешок и прочие немудреные пожитки. Повязав петлю на свой посох, я закинул его за спину поверх мешка. Пришлось приподнять полу своей рясы и ткнуть её за пояс, чтобы не волочилась по полу, угрожая нам падением, если я на неё наступлю. Шнурок я повязал на левую ногу вблизи колена. Я шёл последним, поэтому, прежде чем ступить к границе, внимательно осмотрелся в поисках забытых вещей. У границы нетерпеливо переминался Женек. Пора.
Встав боком друг к другу, обнявшись и сцепив руки, мы начали свой путь. Это только кажется, что передвигаться подобным способом легко. А вы попробуйте. Какое-то время мы пытались приспособиться к движениям партнера. Когда нам это удалось, я довольно сильно устал. Моя одежда и снаряжение растрепались. Как более опытный в этом деле, Женек взял на себя роль ведущего. Ещё бы! Столько раз отпрыгать туда и обратно. Он отпрыгивал вперёд и ждал, пока я до него допрыгаю. Учитывая, что прыгун из меня никакой, это удавалось не с первого раза. При каждом моем прыжке всё моё снаряжение взлетало вверх, а, опускаясь вниз, не всегда ложилось на место. Куда то сместился и мой посох, болтаясь у меня за спиной. Ситуация подогревалась цветастыми излияниями речи, которыми Женек сопровождал каждый мой прыжок. Но рук не размыкал. Мы не знали, что произойдёт, если встать на дорогу более чем двумя ногами. Фантазия рисовала нам разные ужасы. Виделись всполохи огня, охватывающего оступившегося, а заодно и его спутника. Но фантазия рисовала не только ветвистые молнии, поражающие нас; чудились и корни деревьев, хватающие за ноги и утягивающие под землю; когтистые лапы чудовищ, вытягивающиеся из зарослей кустарника, растущего вдоль дороги и прочее. Мы не знали, что произойдёт, а проверять на себе не хотели. Поэтому терпели и продолжали прыгать. Эта дорога показалась мне ужасно длинной. Когда я, наконец, добрался до конца этого участка дороги, я чувствовал себя абсолютно усталым, и одновременно счастливым.