Пути миров. Книга 3. Огни бурь
Шрифт:
Эти жуткие воины-варвары с севера, ведомые могучими шаманами-колдунами, были хорошо известны Мримгарду, ставшему затем Лунным Королевством, некогда существовавшей Гардарике, а также людям Мглистых островов и Срединного царства. Теперь они решили не ограничиваться привычной тактикой нападений на ближайшие к ним берега, а ударили в самое сердце истекающей кровью Древней Аперийской Империи, подойдя огромной эскадрой так называемых драккаров, к исконным землям Аперии. Высадившись на ближайшем к этому полуострову острове Силейта, ныне известном как Валиор, они сходу снесли всю имевшуюся там оборону и сделали его своей базой. Последующие семьдесят лет каледонцы беспокоили нападениями как саму Аперию, так и Ирею, причем часть исконных земель Аперии была фактически отнята у аперийцев – это земли будущей Виталии. Прошло
Победа над каледонцами на острове Валиор оказалась в итоге поражением в битве за Империю. Пока побоище с варварами высасывало кровь Аперии, забирая силы и жизни лучших магов, чиновники и отдельные маги на местах почувствовали власть и принялись отгрызать себе одну территорию за другой. Так отпала Хостигия, Галития, следом Луреция. Освободился еще через пару лет Егип. Фактически во владениях некогда великих волшебников Лаурона остался только сам Аперийский полуостров. Но и он просуществовал в целостности недолго.
Спустя десять лет после победы на Валиоре, последний император Аперии был отравлен, и множество магов разного пошива объявили о независимости находящихся в их владении доменов. Аперийский полуостров погрузился в хаос магической войны. По официальной версии событий, маги настолько обезумили, что применяемая ими волшба грозила гибелью всему сущему на всем Лауроне, но Олегу казалась такая история маловероятной. Войны мелких государств-княжеств на полуострове гремели почти пятьдесят лет и за это время Аперия не превратилась в выжженные прерии. Да пострадал юг Виталии в одной из самых кровавых битв того периода, но не более. Если бы маги действительно без всякого очертя голову применяли самые разрушительные заклинания, от полуострова бы не осталось и следа. Однако этого не случилось. Наоборот, под предлогом заботы о «всем живом и светлом» на Аперию вторгся союз Довры, Миврота и Срединного царства. Последнее возмужало и окрепло, хотя до конца и не избавилось от влияния племенной иерархии и связанного с ним вождизма.
Несмотря на то, что княжества Аперии были истощены беспрестанной войной друг против друга, союзным войскам легкой победы не досталось – десять лет тяжело, но упорно союзники разделывались с одним за другим магом и их воинствами, пока не покорили весь полуостров. Но на этом закончились и средства, и энтузиазм. Древний враг, при одном имени которого их предки дрожали в своих постелях, был уничтожен. Однако управлять захваченной территорией не было ни сил, ни желания. Поэтому решили поступить хитро – учредить четыре княжества, которые получили название Домов, управление в которых осуществлялось бы сенатом, состоящим из старшин или глав самых крупных аристократических родов, а также князем-магом, который избирается пожизненно в организации, известной как Конклав.
Олег оторвал взгляд от карты и посмотрел на белоснежную Арилилли.
– Что говорят среди советников? Будет ли Полерта готов поддержать?
Волшебница непроизвольно коснулась своих каштановых волос, будто пытаясь поправить. Олег знал этот жесть – девушка мучилась сомнениями.
– Советники говорят о разном, но в большинстве ни о чем. Их основная задача разрешать конфликты между магами разных Домов, соединять и устранять, если вы понимаете о чем я.
– Ага, – хмыкнул Ромеро. – Магистр Виченцца Дома Тоса пропал тут недавно, прямо из собственной ванной комнаты. Ни взлома, ни следов магии. Зато до этого у него был пренеприятный разговор с магистром Олабала из Дома Поретта. Говорят, страсти так накалились, что прозвучали слова «магический поединок».
– Испытание чести, – поправила возлюбленного Арилилли, – в Доме Тоса это называется так.
– Среди сельских остолопов быть может, – пожал плечами Ромеро. – Но мы-то понимаем, что это такое.
– И в Полерта тоже, – кивнула Арилилли. – Думаю, что решение принял кто-то из советников. Архимагистр на такое не способен.
– Я так понимаю, он предпочитает политику максимального отстранения? – прищурился Олег.
– Да, можно так сказать, – кивнула Арилилли. – Советникам назначены зоны контроля и дана полная свобода действий.
Олег поджал губы. Конклав в своем изначальном виде должен был заниматься тотальным контролем за использованием магии на всем захваченном регионе. Располагаясь в Довре, первые так называемые «советники» Конклава внимательно отслеживали любую магическую активность по ту сторону Альт, принимали экзамены у носителей силы, карали тех, кто использовал магию без разрешения Конклава, а также направляли своих людей в каждую страну-Дом якобы для помощи в наведении порядка и «обмена опытом». Естественно главной задачей таких магистров, то есть членов Конклава, назначенных для службы в непосредственно конкретном Доме, было шпионить за членами сената и контролировать деятельность князя-мага.
Однако такая система прожила недолго – до начала внутренних проблем в Довре. И как только ее казна опустела, содержать организацию, чье основное предназначение было сеять склоки в другой стране, стало невозможным – возникли совсем другие нужды. Поэтому Конклав очень юрко, без потери власти и престижа, переместился уже на саму Аперию, а именно на небольшой остров, совсем неподалеку от Валиора. Тем более что средства на содержания Конклава теперь предоставляли сами князья-маги каждого Дома. Ведь им-то Конклав был теперь очень даже нужен и уже не в качестве компании шпионов.
Дело в том, что до окончательной гибели Империи маги являли собой закон и порядок на полуострове. Все государственные институты были основаны на магии и её возможностях – охрана порядка была настолько эффективна, что кражи и убийства на бытовой почве практически не случались. Простым жителям было хорошо известно – обладающие магией инвестигаторы неизбежно добьются правды если не прямо от человека, то от его трупа. Скрывать что-либо было бессмысленно…
Однако с крушением прежнего строя и весьма непростыми временами для магов, на смену прежнему порядку союзниками не было предложено ничего иного – после победы северные соседи просто бросили выживших на произвол судьбы, предназначив им некое подобие государственного управления. А оно основывалось на широком усмотрении недобитой аристократии, большая часть из которой когда-то была связана с влиятельными магами, но затем переметнулась к интервентам. Во время всеобщей трагедии и падения всех магистратур, эти самые аристократы прихватили к рукам самое ценное хозяйство. И хотя рабство было запрещено на территории Аперии, главным образом в тех целях недопущения активного восстановления экономики края, взявшая в свои руки власть аристократия превратилась для жителей не в формальных, а фактических рабовладельцев. Так называемые семьи – землевладельцы, собственники рудников и мануфактур, иногда цеховые объединения стали устанавливать закон и порядок. Теперь все в каждом из Домов-государств должно было обслуживать их интересы. И те, кто не входил в семью, не могли иметь никакой более цели в жизни, кроме как обслуживать интересы семьи, которая держала определенную территорию.
Семьи имели разный состав на разных землях полуострова. Некоторые состояли из кровных родственников и тех, кто вступал в круг семьи через свадьбу либо усыновление. Другие представляли собой связь деловых партнеров, которых объединяло так называемое общее для всех попечительство некоего отца-главаря. Имелись и смешанные семейства родственников и деловых партнеров. Общими было у всех – территория, на которой располагалось приносящее доход хозяйство, некая организованная структура из главаря, приближенных, множества исполнителей и целых орды полуголодных громил-наемников, а также собственные интересы, которые иногда совпадали, но нередко не совпадали с интересами Дома. Последнее особенно было волнительно для князей-магов, поскольку даже после утраты покровительства Довры и прежних союзников, эти князья привыкли считать подчиненный им Дом своим государством. И сопротивление сенатов, в которые входили главы этих самых семей, сильно мешали их власти.