Пути Предназначения
Шрифт:
— Я не могу поверить, что вы сын портовых уборщиков.
— Если быть совсем точным, то я сын портовой проститутки и, по всей вероятности, ремонтника. Услугами портовых девиц, как правило, пользуются именно они, пилоты предпочитают городских проституток. Девицы же выбрасывают плоды своё развлекательной деятельности на свалку. Именно там меня и подобрал приёмный отец.
— Нет, — прошептала Луиза. — Невозможно.
— Именно потому, что империя отказывала простокровкам в праве быть людьми, нам
— Не надо, Михаил! — посмотрела на него Луиза. — Во имя пресвятого… Я не прошу у вас уважения и любви, но ведь и ненависти с презрением я не заслужила. Я не выбирала, кем мне родиться — прачкой или принцессой.
Северцев подошёл, поцеловал ей руку.
— Ваше величество, уважения заслуживает любой и каждый, пока своими поступками не докажет обратного.
И отошёл в сторону прежде, чем Луиза успела подумать, что могла бы задержать его хотя бы на мгновение.
Императрица прикусила губу.
«Почему, пресвятой? За что? Чем я согрешила в прошлой жизни, если в этой оказалась… Оказалась тем, чем оказалась».
— Вы по-прежнему настаиваете, — сказала она Северцеву, — что короновать следует меня, а не кого-нибудь из племянников мужа?
— Да. Вам не только хватает ума для того, чтобы понять необходимость реформ, но и достаёт прозорливости, чтобы почувствовать неизбежность перемен. Поэтому есть надежда, что у вас найдётся достаточно мудрости, чтобы помочь обновлению воплотиться в наиболее безболезненной форме. О других членах императорской фамилии я этого сказать не могу.
— Хорошо, — опустила голову Луиза. — Из императрицы-супруги я стану императрицей-владычицей. Но объясните мне во имя пресвятого… — она не договорила.
— Ваше величество?
— Почему вы скрываете, что живы?
— Мой сын в Гарде. А это не многим лучше столь ненавистного вам Алмазного Города. Поэтому не нужно осложнять ему жизнь, наводя архонтов на мысль о заложниках. Пока мятежник Михаил Северцев считается мёртвым, ВКС не вспомнит о том, что его жена и тесть — это ещё и мать с дедом Авдея Северцева.
— Вы не боитесь, что ваша жена… Точнее — ваша вдова… Что она не сегодня-завтра выйдет замуж?
Северцев шевельнул желваками.
— Надеюсь, в новом браке она будет счастливее, чем в предыдущем, — произнёс он очень ровно.
Императрица опять прикусила губу.
«Выйдет она замуж, как же. После такого супруга другие мужчины перестают существовать. Если не с ним, то лучше вообще ни с кем».
— А вы никогда не думали, сударь, каково вашему сыну чувствовать себя отцеубийцей?
— Авдей не дурак.
— Охотно верю, — усмехнулась императрица. — Только не всегда всё решает разум. Есть ещё и чувства. А у них своя логика.
Северцев побледнел. В глазах застыл ужас. И боль.
Луиза
— Ты не слушай меня! Я же баба, а значит дура. Не надо, я прошу тебя, Мишенька. С твоим сыном всё будет хорошо, вот увидишь!
Северцев отстранил её мягко, вежливо, но так, что Луиза поняла — больше ей к Михаилу не приблизиться никогда.
— Чрезвычайно приятно было беседовать с вами, сударыня, — поклонился Северцев.
И ушёл.
— За что, пресвятой? — прошептала Луиза. — Почему?
За дверями галереи Северцева ждал Адвиаг.
— Императрица согласилась на коронацию?
— При условии, что её резиденцией станет Ратуша, — ответил Северцев.
— А что мне тогда делать с Алмазным Городом?
— Устройте здесь музей.
— Но… Хотя, какая теперь разница…
Адвиаг немного помолчал.
— Как вам Луиза? — спросил он.
— Умна. Привлекательна. И, по всей вероятности, добра. Вы бы познакомили её с Пассером.
— Что-о?! — еле выговорил потрясённый и возмущённый Адвиаг.
— А чего такого? Он неглуп, надёжен и на внешность неплох. К тому же как минимум одна общая тема у них уже есть — оба очень любят цветы.
Адвиаг молчал. Для вельможи сама идея того, чтобы устраивать знакомство императрицы и простого дээрна из общего списка, звучала кощунством.
И в то же время буром лезла мысль, что вкусы Луизы и Альберта совпадут не только в том, что касается оформления оранжерей.
Старшим смены судебной инспекции назначили новичка, который отработал всего-то восемь дней. К тому же калеку.
С тех пор, как какой-то увечник стал Открывателем, в Гард стали пускать уродов. Хотя до сих пор им даже в Большом Кольце показываться не позволялось.
А теперь пожалуйста — мало того, что криворукая и колченогая мерзость с палёной мордой сидит с тобой в одном зале, так ещё эта ущербность может тебе приказывать.
Инспекторы бросали на Авдея Северцева ненавидящие взгляды. Но жалкий уродец относился к инспекторскому неодобрению с полнейшим равнодушием.
Авдей внимательно слушал, что говорит ему жалобщик, что-то уточнял. Смотрел жалобщик в пол, но претензии излагал куда как напористо и темпераментно.
Авдей взял трубку коммуникатора.
— Инспектор Филимонова, подойдите, пожалуйста, — сказал он. — И захватите с собой видеопланшетку с космонетной антенной.
Жалобщик, немолодой, толстый и слегка облинявший беркан посмотрел на него с удивлением. И тут же опустил взгляд. Глядеть на урода было омерзительно.
Авдей жестом предложил инспекторке, высокой пепельноволосой и синеглазой красотке, сесть на второй клиентский стул.