Пути Предназначения
Шрифт:
— И мы поедем на этом самом автобусе?
— На фаэтоне было бы ещё хуже, — попробовал утешить адепта рыцарь. — Лошадь, она ведь на ходу и пукает, и какает.
— Но почему не взять такси? — кивнул Гюнтер на длинный ряд самого разнообразного транспорта близ остановки. — Зачем снова лезть в вонищу и толпищу?
— Затем, что денег на дорожные расходы нам выдали не так много, чтобы на такси разъезжать.
— Я сейчас рехнусь, — простонал адепт.
— Не советую, — с усмешкой посоветовал рыцарь. — Это ещё только начало. Прибереги нервы для потрясений посерьёзнее.
Адепт тяжко вздохнул. Но жаловаться на судьбу не время, да и не любит
Расфранчённый, усиленно молодящийся беркан лет пятидесяти обшарил Гюнтера липким похотливым взглядом и послал воздушный поцелуй.
— Тьфу, погань, — плюнул в его сторону Гюнтер.
— Что такое? — спросил Найлиас.
— Педик кадрить вздумал!
— Привыкай, здесь такое часто будет.
Стиллфортдец буркнул в ответ ругательство. Генетической совместимости между человеками, наурисами и берканами нет, однако межрасовые сексуальные и брачные связи стали нормой много веков назад. Но однополую любовь на большинстве планет не принимали категорически.
— В Бенолии однополые связи не редкость, — сказал Найлиас. — Здесь это хотя и не приветствуется, но и не осуждается. А потому любители такого рода занятий свои предпочтения никогда не скрывают. В Бенолии и браки однополые есть, хотя только гражданские, официально их не регистрирует ни префектура, ни церковь.
Гюнтер опять сплюнул, а спустя мгновение спросил с испугом:
— Учитель, так ко мне и дальше ухажёры цепляться станут, будто я какой-то паршивый гомик?! И я не смогу послать этого засранца к бесовой матери?
— Всё не так страшно, — успокоил наставник. — Если мужчина начнёт приставать к тебе открыто, то вежливо скажи, что тебе нравятся только женщины. Если будут кадрить намёками, то отвечай, что тебе не нравятся жёлтые цветы. И успокойся, настойчивые домогательства тебе не грозят, слово «нет» бенолийские кавалеры понимают с первого раза.
— П-постараюсь, — ответил адепт, затравленно оглядываясь: у трети людей на остановке были жёлтые цветы. У мужчин в петлицах пиджаков жёлтая роза или хризантема, у женщин ими украшены причёски и шляпки.
— Не бойся, — повторил Найлиас. — Первые дни на улицу выходить будем вдвоём, а после ты и сам привыкнешь.
— Спасибо, учитель!
— Гюнтер, — строго сказал рыцарь, — ты опять?
— Простите, — склонил голову адепт. — Но говорить вам «почтенный Найлиас» так… холодно и… горько. Я буду стараться, но…
Рыцарь глянул на него с удивлением. Странный парень.
— Это может стать проблемой, — сказал белосветец Немного поразмыслил и решил: — Знаешь, Гюнтер, попробуй говорить «дядя Найлиас». Так тебе должно быть полегче.
— Да… дядя… Найлиас, — с запинкой выговорил Гюнтер. — Так действительно будет легче. Но тогда надо поменять легенду прикрытия.
— Легенду?.. — задумался Найлиас. — Слушай и запоминай. Ты вырос с отчимом. Когда тебе было два года от роду, мать развелась с мужем, твоим кровным отцом, и вышла замуж за науриса. Брак был удачным, ты с отчимом прекрасно ладил, и потому, когда родители умерли, переехал жить к брату приёмного отца, то есть ко мне. Но фамилия у тебя осталась от отца родного. Всё понял?
— Да, дядя, — всё с той же запинкой повторил адепт.
Рыцарь повёл ученика к стенду с расписанием автобусов.
— Жаль, что магистратум начнётся с траурной церемонии, — тихо сказал Найлиас. — Он созывается один раз в пять лет, и потому всегда становится праздником. Но этот магистратум будет печальным.
— Почему? — удивился Гюнтер.
— Послезавтра девятое сентября. Ты не забыл, что было в этот день пять столетий назад?
— Я помню, уч… дядя Найлиас. Мы все помним и никогда не забудем того, что осквернило мир 9 сентября 1631 года.
Рыцарь кивнул, зло растопырил шипы на хвосте. Пятьсот лет назад померкло величие светозарных рыцарей, озарявшее благодатью целый мир со множеством звёзд и планет, могучий и великий орден Белого Света исчез. Кучка обнаглевших холопов собрала армию из таких же грязных смердов и… разбила орденские войска. Предводители немедля провозгласили себя Всезвёздным Координационным Советом, и за одну неделю, которую они назвали Очистительной, а светозарные — Кровавой, орден был уничтожен. Истребители ВКС убили всех: от адептов до гроссмейстера. Координаторы в первые же дни своего правления дали некоторые властительные поблажки, и вся эта презренная чернь, от уборщиков и до правителей, с восторгом кинулась под покровительство новых хозяев. Светозарные были отринуты, прокляты и забыты.
Но всё ещё вернётся. Пятьсот лет орден Белого Света хранит своё существование в тайне и копит силы. Как бы ни старались координаторы, а полностью вычеркнуть светозарных из памяти людской не удалось. Особенно притягательными рассказы об ордене стали, когда наступил кислородный кризис, и координаторы показали своё истинное лицо, установив монополию на производство и использование генераторов воздуха.
…Мимо белосветцев к стенду спешили туристы, носильщики сопровождали платформы с грудами ящиков и чемоданов, суетились мелочные торговцы, вразнос продававшие пиво, сигареты и горячие пирожки.
Часы на Центральной башне космопорта пробили полдень. И тут же глубокая темнота закрыла восточную, благословенную часть неба, а на чёрном фоне стали видны яркие и красочные картины Потерянного мира, Ойкумены: яблоневый сад, украшенный обилием плодов; уютный в своей сумрачности северный лес — меж тёмной зелени хвои сверкает багрянец и золото листвы; озеро в южных горах с просторной деревянной хижиной на берегу.
И бенолийцы, и туристы замерли, глядя на небесные пейзажи. Более двух тысяч лет назад их кусок мира, именуемый Иалумет, откололся от большого, но с тех пор в небе ежедневно появлялись отсветы Ойкумены как знак грядущего Воссоединения. Открывались картины ровно в полдень, по ним можно было проверять часы. А поскольку часовых поясов на любой планете двадцать четыре, то и картины являлись двадцать четыре раза в сутки, по одному отсвету на каждый пояс, чтобы узреть их мог любой и каждый иалуметец. Сюжет картин менялся ежесуточно, и повторений не случалось ни разу. Видны отсветы Ойкумены всегда: и в метель, и в ливень, и в самый густой туман, — погодные осложнения нисколько не мешают небесным картинам быть яркими и отчётливыми. А потому и легенды, и церковные книги единогласно твердили, что Воссоединение непременно наступит и принесёт счастье каждому жителю Иалумета, мира-осколка. Почему и как произошёл Раскол, знали только главы Всезвёздного Координационного Совета. Остальные довольствовались фактом: Иалумет — огромная замкнутая капсула со звёздными системами, обитаемыми и пустыми планетами. Если корабль зацепит стену капсулы, то его вмиг развеет в молекулярную пыль.