Пути Звезднорожденных
Шрифт:
– Наверное, ты на меня в обиде после того, что я вчера сказал, – начал Лоскир, нехотя придвинув к себе кувшинчик с супом. Он старался говорить как можно правильнее.
– Ничуть.
– И все-таки, ты затаил на меня зло, я это чувствую! Это я вчера это сдуру сболтнул. Насчет того, что тебя урэкаю в случае чего, – настаивал Лоскир, его пальцы подрагивали
«Урэкаю», от которого не смог удержаться Тэн окс Мата в своих упражнениях в вежливости, вызвало у Кальта легкую улыбку. – Нет, Тэн окс Мата. Ты ошибаешься. Я ведь
– Да нету у меня перед ним никаких долгов! Что за пургу ты метешь, Кальт! Раз уж на то пошло, это он мне должен! До Дня Охарада хрен со мной теперь расплатится за мои услуги! – в запале воскликнул Лоскир.
– Наверное, не стоит об этом… прямо здесь… за столом, – Кальт со значением кивнул в сторону слуг, притаившихся за портьерой со второй переменой блюд. – Может, поговорим лучше…ну о лошадях, например?
– Можно подумать, когда ты сегодня на рассвете стоял возле окна, ты о лошадях думал, – с горькой иронией в голосе бросил Лоскир.
Кальт не изменился в лице, только ресницы его вздрогнули, выдавая его волнение.
«Похоже, этот фальшивый варанец умеет видеть спиной… Иначе откуда ему знать, что я не спал сегодня на рассвете?»
– Конечно, ты прав. О лошадях я не думал, – сказал Кальт и знаком приказал слугам убраться. «Хуммеру вторую перемену блюд! Доесть бы первую…»
– В таком случае, о чем думал во время бессонницы Советник Вольной Провинции? – с издевкой спросил Лоскир.
– Я думал о тебе. Я думал вот о чем. Ты очень необычный варанец, Тэн окс Мата. Во-первых, ты не говоришь по-варански. Во-вторых, не владеешь варанской секирой. В-третьих…мне даже лень перечислять, не то дойдем до в-тридцатых… – Ну, это ладно. А еще?
– Еще я думал о том, почему твое лицо – лицо зрелого мужчины, а твой голос и манера говорить скорее пристали бы юноше. Я не настаиваю на том, чтобы ты давал мне исчерпывающие ответы. Но раз уж ты сам спросил… Короче говоря, я совершенно беспардонно разглядывал тебя, сидящего под моросящим дождем и думал о том, кто ты…
– Значит тебя достал этот вонючий маскарад?
– Можно и так сказать, – подтвердил Кальт.
– Знаешь, Кальт…мне он тоже надоел, – буркнул Лоскир и извлек из ножен кинжал.
Кальт, стараясь сохранять невозмутимость, уткнулся в свою тарелку, решив предоставить Тэна окс Мату самому себе. «Может, ему кинжал нужен чтобы пирог с зайчатиной разделать или чтобы подберезовики в супе разболтать…»
Расправившись с порцией перченой кураги, Кальт, однако, не удержался от того, чтобы бросить на своего визави косой взгляд.
«Но что это он делает, Хуммер его раздери?».
Лоскир плевать хотел на пироги с зайчатиной – у него были совсем не гастрономические заботы.
Три не очень аккуратных надреза – мимо правого уха вдоль скулы, мимо левого и под подбородком. Кровь? Ничего, кровь – это ненадолго, хушаки не боятся ни крови, ни боли. Далее – заклинания. Очень простые. Такие же простые, как и сам этот трюк.
«Жаль только, что Кальт не смотрит.»
Но Кальт смотрел. Его глаза теперь были величиной с две зрелых сливы. И хотя Кальт понавидался всякого на своем веку, он никогда не видел, чтобы человек резал собственное лицо с невозмутимейшим выражением этого же самого лица!
Когда заклинания были произнесены, Лоскир хладнокровно подцепил кожу у правого надреза пальцем и рванул ее вперед.
И… к вящему удивлению Кальта, он оторвал свое собственное лицо вместе с носом, скулами, бровями и двухдневной щетиной.
А оторвавши его, он хладнокровно положил его на пустующую тарелку.
Но самое удивительное было в том, что после этой странной манипуляции у него остались и глаза, и брови и все остальное.
– Пацан, так я и думал, пацан! – прошептал оторопевший Кальт.
На него смотрел пятнадцатилетний юноша. Хушак. Правда, Кальт не знал, что на него смотрит хушак, ибо не был искушен в магической истории Круга Земель. А даже если бы знал, то едва ли был бы поражен больше.
Лицо хушака было окровавлено, но его глаза сияли ликующей, пронзительной голубизной. Черты лица юноши, между тем, отличались вполне северной правильностью – узкий длинный нос, приподнятые скулы, высокий лоб, тонкие губы.
Юноша опустился на свое место напротив Кальта и сложил руки на колени, словно бы провалившись в странное оцепенение.
Он словно ожидал чего-то. Не то молнии, которая вдруг поразит его, пробив купол библиотеки, не то рукоплесканий, которые вот-вот грянут из-за портьеры…
– Если по правде, то меня звать Лоскиром, – сказал наконец хушак, возвращая кинжал ножнам.
– Мне так больше нравится… Лоскир. Это лицо на тебе лучше сидит… – Кальт сконцентрировал все свое самообладание в вымученной улыбке.
5
Единственное, что мог бы поставить Кальту в вину Властелин – так это превратный образ мыслей. Со всем же, что касалось действий, у Кальта был полный порядок.
Приказания из Орина исполнялись беспрекословно – без лишней самодеятельности и даже с некоторым вдохновением.
Например, когда Властелин завелся с Последним Оружием, Кальт, не слишком сведущий в военном деле, но ведающий тайны Путей Силы, сообщил Лоскиру (а тот, разумеется, передал Урайну) что знает способ, как сделать это Оружие более мощным и как ускорить процесс его изготовления вдвое.
Секрет был прост. Изготовлять Последнее Оружие следовало в честном месте, которое Кальт пообещал специально отыскать для такого случая. План был с восторгом принят. И Последнее Оружие начало свое существование в подземных известняковых пещерах у южной окраины Суэддеты.