Путин после майдана. Психология осажденной крепости

Чеснокова Татьяна Юрьевна

Право субъектности

Во многих странах у народа нет никаких шансов сменить правящий режим в рамках нормальной процедуры. Но, на мой взгляд, это не относится к Украине, где в результате выборов у власти оказывались люди разной политической ориентации – и все они проявили одинаковую неспособность управлять государством, а также коррумпированность, вороватость и бессовестность, доведя людей до ручки. Возможно, дело в том, что в реформе нуждалась вся система власти, а на это ни один из президентов решиться не мог, чувствуя, как зыбка его победа.

Справедливо ли желание народа попробовать сменить эту систему? По-моему, абсолютно справедливо.

Другое дело – что из этого получится. Украина действительно расколота на части, менталитет у людей разный, и строить на этой основе единое правовое государство очень сложно. Что мы, собственно, и видим. Победив, силы оппозиции, опьяненные успехом, начали штамповать законы, не дожидаясь проведения выборов и референдума по ключевым вопросам – что, конечно, было бы куда более справедливо и уважительно по отношению к гражданам страны. Увы, как показывает история, те, кто пришел к власти благодаря силовым методам, зачастую не могут остановиться и продолжают использовать такие методы и дальше, забывая, что именно против этого сами когда-то восстали.

Тем не менее, на мой взгляд, люди, вышедшие на Майдан, продемонстрировали стойкость, целеустремленность и готовность к жертвам во имя лучшего будущего. Качества, которые и делают народ народом. Думаю, они заслужили право субъектности – право самим вершить свою судьбу. И это колоссальный урок для другой части украинцев, а также белорусов, русских, узбеков, армян и прочих народов, связанных общим прошлым. Возможно, на Украине не всем нравятся пришедшие к власти в результате Майдана. Но их оппоненты оказались не способны к самоорганизации, сплоченности и четкой артикуляции своих прав и целей.

Не способны к этому оказались и жители Крыма, которые предпочли по старинке апеллировать к авторитарной силе, которая только того и ждала. Да, это тоже работает, но вызывает куда меньше уважения и куда больше вопросов, чем право, заслуженное в борьбе и самопожертвовании во имя национальных интересов (пусть даже ложно понимаемых).

Кому я особенно сочувствую в данной ситуации, так это десяти миллионам русских, живущих на Украине. Россия поставила их в очень неприятное положение: теперь им придется либо выбирать украинскую идентичность и демонстрировать отторжение Родины, либо чувствовать себя париями в своей стране.

Вообще, российская игра мускулами осложнила жизнь десяткам миллионов соотечественников, живущих в других странах. Силовые действия разрушают те хрупкие зачатки русского мира, которые только-только начали формироваться. А ведь русский мир мог бы стать куда более действенным и эффективным инструментом в большой политической игре, чем вертолеты и субмарины…

Слишком большая Россия

В то же время, кажется, все больше людей на Западе, интересующихся политикой в целом и Россией в частности, начинают думать, что управлять такой огромной и разнородной страной можно только теми методами, которые использует Путин. Если страна сложилась как империя, многие территории которой были присоединены в результате завоевательных походов, то широкое внедрение демократических методов приведет только к одному – к распаду. Из этого некоторые мои наиболее откровенные собеседники делали вывод: тут уж никуда не денешься, все империи распались. Наверное, ведущие западные стратеги давно наметили для России этот путь, однако предпочитали не обсуждать столь болезненную тему открыто.

Теперь подобные мысли проникли и в широкие массы. Для них это некая историко-географическая абстракция. Вспоминают драмы, связанные с уходом британцев из Индии, французов из Северной Африки и т. д. «Да вы понимаете, что будет на Кавказе, если оттуда уйдет Россия? Там начнется война всех против всех, сотни тысяч людей могут погибнуть, а уж сколько горя будет…», –

говорю я. А мне отвечают: «Ну и что? Это историческая неизбежность. Когда Британия ушла из Индии, предварительно разделив индуистов и мусульман, там тоже сразу началась война. Тут уж ничего не поделаешь – так устроен мир».

Мне сложно с этим согласиться. Во-первых, так рассуждать могут только люди, для которых, например, жители Кавказа – это какие-то абстрактные единицы. Подумаешь, начнут резать и убивать друг друга – не в первый раз такое случается, и сколько раз еще случится…

Во-вторых, я убеждена, что есть и другой путь демократизации России, помимо раздраконивания на легко управляемые части, которое приведет к ужасным последствиям для миллионов людей.

Другим путем, на мой взгляд, могла бы быть определенная интернационализация бескрайних российских просторов, осуществляемая сознательно и под управлением государства. Чем с большим дефицитом топлива, минерального сырья, земли и пресной воды будет сталкиваться человеческая цивилизация, тем больше алчных взглядов будет в сторону России. И это обоснованно. Потому что ресурсов у нас действительно очень много – а управляться с ними мы так и не научились. Разбазариваем все – и тепло, и воду, и леса. Никак не можем научиться перерабатывать отходы, заваливаем своими свалками территории, сопоставимые с маленькими европейскими странами. Это никуда не годится.

Надо признать, что мы не справляемся с нормальной эксплуатацией наших безграничных территорий, и сделать значительные части неосвоенных земель России зонами интернационального управления – не выкачивания нефти и вырубки лесов, а, скажем, научных исследований природы, отработки методов нетравматичной эксплуатации земель и развития новых прогрессивных сельскохозяйственных технологий. В общем, зонами работы на будущее всего человечества, а не на чей-то глубокий карман. Политика «собаки на сене» не может продолжаться вечно. Чем быстрее мы это поймем и начнем продумывать методы и механизмы совместного использования Сибири и Дальнего Востока, тем лучше.

Это, однако, требует отказа от психологии осажденной крепости, от постоянной готовности схлестнуться с Западом за зоны влияния. Пока же, после небольшой паузы, Россия и Запад оказались вовлечены в старую схему взаимоотношений, унаследованную от дихотомического деления мира на капиталистический и коммунистический. Российские демократы и либералы полагают, что вина за это лежит только на России. Мне же кажется, что виноваты обе стороны, и демократический Запад демонстрирует немногим меньше предвзятости и необъективности, чем авторитарная Россия. Отсюда и убежденность многих россиян, что единственная заинтересованность Запада – ослабить Россию как своего конкурента. Соответственно, тогда единственная заинтересованность России – ослабить Запад. Преодолеть этот стереотип можно только в совместной работе над серьезными и важными для всех сторон проектами, нацеленными на будущее. Двигателем прогресса может быть не только конкуренция, но и сотрудничество, когда стороны обогащают и дополняют друг друга.

Отчего бы именно Украине не стать переломным пунктом в старой примитивной схеме взаимоотношений Запада и России? Судя по тому, что писали британские газеты в начале эскалации напряжения в Крыму, западная общественность осознавала необходимость переговоров с Россией и некоторых уступок. Отмечали, например, что России можно было бы дать гарантии, что Украина не будет принята в НАТО, да и с реальным, а не декларативным принятием в ЕС перспектива слишком далекая, чтобы о ней сейчас говорить. Причем некоторые аргументы, приводимые британцами по этому поводу, не приходят в голову россиянам. В частности, как указывали британские журналисты, невозможно принять Украину в ЕС в обход Турции – а этот процесс всем членам ЕС очень хотелось бы спустить на тормозах.