Путин - приемный сын Ельцина
Шрифт:
— Гайдару виднее. Ему с ним работать. Скажите Хасбулатову, пусть ставит Геращенко.
Потом Гайдар признается в том, что рекомендованный им Геращенко оказался самой крупной его ошибкой.
— А кого предлагаете на социальные вопросы? — продолжил Ельцин.
— Хорошо бы Явлинского, но он отказался. Поэтому я пригласил Шохина. Дружит с Гайдаром. Работал в Министерстве труда. Политически нейтральный. Не засветился в партиях, поэтому хорошо будет ладить с депутатами. А при обсуждении социальных вопросов это важный момент. Хотя я знаю, что коммунистов на дух не переносит. Тоже прошел через семинары.
— Политиков у нас хватает. Специалистов мало. По данным подойдет, но надо познакомиться. Пригласите ко мне. Посмотрю. По остальным кандидатам. доложите на следующей неделе. Скажите Гайдару, пусть готовит мое программное выступление на Верховном Совете. Чтобы во вторник доложил. Надо формально, понимааш. получить одобрение депутатов и. повязать их с нашим планом. Иначе не дадут работать. К Новому году все подготовим, понима-а-ш., и включим реформу. Да, чуть не забыл. Попов Гавриил был у американского посла, и тот сказал, что в субботу в Москву приезжает команда консультантов из Международного валютного фонда во главе с советником экономистом Саксом. Надо их хорошо разместить. Они надолго. Так что теперь без их одобрения кредитов не получим. Скажите Гайдару, пусть программу покажет Саксу. Все! Делайте. Пятница нынче, что-то устал. Поеду на дачу, там поработаю, понима-а-ш. с документами. — Говорил Ельцин трудно, с паузами и обязательным словом-паразитом «понима-а-ш.».
С приездом Сакса страна на несколько лет получила внешнее управление. Поэтому, когда говорят о гайдаровских реформах, на самом деле речь идет о программе Сакса. Именно об этом Джеффри Сакс в 1995 году напишет в своей книге «Рыночная экономика и Россия».
Выходил Бурбулис из кабинета президента под бой огромных напольных часов. Циферблат показывал полдень. Философ-эстет и сам с трудом дотянул до конца недели. При этом подумалось: «Одно дело — прежняя работа советником. Ответственности никакой. Даже работой назвать трудно. Другое дело — действительная работа. Пусть и высокого ранга. С непривычки общаться с президентом ежедневно и по конкретным вопросам становилось все сложнее. Всегда угрюмый и жесткий Ельцин теперь становился настоящим деспотом. Никаких возражений и полное подчинение. А это — ельцинское «понима-а-ш.»? Ну никак не вязалось с его высоким статусом и сильно раздражало. И ведь не подскажешь.
Да и поздно ему исправляться на седьмом десятке. Неужели правдивы те характеристики Ельцина, которые довелось уже слышать от разных людей? Академик Дмитрий Лихачев как-то сказал: «Боюсь, Ельцин — невежда, малообразованный, примитивный демагог», а от охранника и жены слышал, что он газет и книг не читает, телевизор не смотрит. Держись, Гена! Взлетел или вляпался, так терпи и держись», — успокаивал себя новоявленный государственный секретарь и первый заместитель председателя правительства. То есть самого Ельцина.
А ведь был еще и вице-президент Руцкой. Со временем они так схватятся в борьбе за близость к телу президента, что обоих, сначала Бурбулиса, а потом и Руцкого, Ельцин безжалостно вышвырнет из Кремля. Первого опять в советники, а второго — в тюрьму.
Через неделю депутаты-демократы послушно (876 — за и только 16 — против) проголосовали за программу социально-экономических реформ, сутью которых были: приватизация (распродажа) государственного имущества; свободные цены; сокращение социальных расходов. Они также наделили президента правом назначать и освобождать своими указами прежде выбираемых руководителей регионов.
Самые демократические правительства в мире «не заметили» в этих решениях ничего антидемократического и дружно, как по команде, их поддержали. Тогда как на месте ненавистного ими советского режима во главе с коллективным Политбюро в России быстрыми темпами сформировался режим личной диктатуры Ельцина, который в сентябре — октябре 1993 года совершит самый настоящий, а не опереточный, как в августе 1991 года, государственный переворот.
После очередного и, как всегда, бесполезного заседания у Горбачева по поводу нового Союзного договора Ельцин возвратился к себе и срочно собрал ближних «бояр». Это были госсекретарь Бурбулис, первый заместитель председателя правительства Гайдар, министр иностранных дел Козырев и заместитель председателя правительства Шахрай.
— Горбачев себя изжил полностью. С ним надо заканчивать. Собирайтесь вечером во Внуково. Вылетаем в Минск.
— А что там будет. — как всегда, нудно начал тянуть Бурбулис.
— Там узнаете, — не дослушав любимца, перебил Ельцин.
А уже на второй день в Беловежской Пуще между сепаратистами Ельциным, Кравчуком и Шушкевичем было подписано известное соглашение о кончине СССР.
Встретимся на подлодке
В принципе не встретиться на подводной лодке невозможно. Как и уйти с нее в плавании. Но это в случае, если речь идет о членах экипажа. Если же об этом говорит при прощании президент одной страны президенту другой страны, то это звучит странно. Даже более того. Но когда речь идет о первом президенте России Ельцине, то возможно и не такое. И главный секрет заключался не в его особых способностях, а в его слабостях. Особенно в пагубном пристрастии к личной дипломатии без галстуков в ходе банных и прочих застолий.
Первый официальный визит за рубеж уже на третий день после приведения к присяге в качестве президента Российской республики Ельцин нанес в Соединенные Штаты Америки, которые согласились его принять, подозревая, что дни СССР и его президента Горбачева сочтены.
В этот период внешней политики СССР уже не было — шла сдача позиций. А Россия только нащупывала свой путь. Ни президент Ельцин, ни молодой министр Андрей Козырев этим непростым ремеслом не владели и только пытались к нему подступиться. Парадокс, но государство с тысячелетней историей, обладатель крупнейшего в мире арсенала с ядерным оружием, как и в начале прошлого века, после пролетарской революции, в международных делах вновь начинало с нуля. Ситуацию опаснее этой сложно придумать. Тогда это вылилось в иностранную вооруженную интервенцию. Теперь в международный экономический диктат и внешнее управление.
Горбачев не хотел визита Ельцина в США и потребовал от главы «Большого МИДа» Александра Бессмертных использовать свои связи в Госдепартаменте для срыва или как минимум недопущения встречи с Бушем. Но тут неожидаемую активность проявил посол США в Москве и очень авторитетный дипломат Мэтлок. Узнав об интриге вокруг поездки от надежного агента Грека, из кругов близких к Кремлю, он вылетел в Вашингтон и заявил президенту Бушу, что ничто так эффективно не работает на разрушение СССР и его военно-промышленного комплекса, как антигорбачевская деятельность Ельцина. Для объективности Мэтлок добавил, что он получил в МИДе СССР от заместителя министра нашего друга Саши Бессмертных согласие на такой визит при условии, что президент США попытается убедить Ельцина в необходимости продолжения сотрудничества с Горбачевым.
— Господин президент, я могу заверить Ельцина, что вы его примете в Белом доме?
— Да, можете пообещать, но будет лучше, если вы объявите, что он едет по приглашению сената. Я не могу так резко разойтись с Горбачевым. Тем более что здесь для многих Ельцин остается неприятным человеком.
В эти же дни из поездки по СССР в Вашингтон возвратился экс-президент Никсон. Своими впечатлениями он поделился за обедом с Бушем. Он утверждал, что, в то время как Горбачев власть теряет, Ельцин пользуется все большей поддержкой народа. И это несмотря на его пристрастие к выпивке. Очевидно, для московских политиков это идет в плюс.