Путин, учись у Сталина! Как спасти Россию
Шрифт:
Получается целый мартиролог советских республик, павших в борьбе с буржуазными правительствами и империалистическими державами.
Все это происходило на памяти тех людей, которые создавали СССР, все эти события широко освещались в советской прессе. Но РСФСР, окруженная фронтами, почти ничем не могла помочь этим советским республикам, и они гибли одна за другой. В одних случаях новые советские республики рушились из-за того, что провозглашались в составе РСФСР, тогда как население не хотело жить в России и выступало за государственную независимость. В других случаях советские республики гибли из-за того, что не имели сил сражаться с превосходящим врагом, а РСФСР не могла оказать им никакой помощи.
Опыт Гражданской войны, в том числе и печальный опыт павших советских республик, позволил отточить формулировку: государственная независимость крупных наций на основе Советской власти и государственный союз советских республик, обеспечивающий единую оборону. Потому Сталин на X съезде РКП(б) заговорил
С этой точки зрения тезис о праве на отделение никакой угрозы сепаратизма не представлял. Все ведь помнили, что произошло с целым рядом советских республик буквально пару лет назад. Так что теперь уж лучше держаться вместе, развивать совместное хозяйство и оборону. Сталину оставалось лишь сослаться на эти всем известные обстоятельства.
К слову сказать, что предупреждение Сталина на предмет провозглашения независимости в условиях капиталистического окружения полностью сбылось в 1990-х годах. Как только советские республики распустили СССР и стали независимыми и самостоятельными, как в них очень быстро рухнула Советская власть, была распущена и даже кое-где запрещена Компартия, а государства стали добычей капиталистов.
Провал коренизации административного аппарата
Гражданская война и ее кровавый опыт привели к формулировке сталинской национальной политики. Однако при этом хозяйственные и военные вопросы вовсе не отдавались на уровень национальных автономий или даже союзных республик. Сразу же стала создаваться централизованная система военного строительства и управления хозяйством.
Чем же должны были заниматься национальные автономии? В своей резолюции «Об очередных задачах партии в национальном вопросе» X съезд РКП(б) так определял будущее направление советской национальной политики и основные задачи, которые предстояло разрешить: «а) развить и укрепить у себя советскую государственность в формах, соответствующих национально-бытовым условиям этих народов; б) развить и укрепить у себя действующие на родном языке суд, администрацию, органы хозяйства, органы власти, составленные из людей местных, знающих быт и психологию местного населения; в) развить у себя прессу, школу, театр, клубное дело и вообще культурно-просветительные учреждения на родном языке; г) поставить и развить широкую сеть курсов и школ как общеобразовательного, так и профессионально-технического характера на родном языке» [137] .
137
Протоколы X съезда РКП(б). М.: Партийное издательство, 1933, с. 757.
В этих тезисах очевидно, что национальная политика ставила перед собой главным образом культурно-просветительские цели. Это было насущной задачей, поскольку уровень грамотности нерусского населения, как правило, был ниже среднего уровня (27 % грамотных в 1913 году и 32 % в 1920 году) в силу того, что система образования для них ограничивалась церковно-приходскими школами и начальными медресе. Целый ряд народов и вовсе имел долю грамотных в 1–2 % общей численности. Среднее, специальное и высшее образование было развито очень слабо. Кроме того, был низкий уровень владения русским языком представителями других национальностей, что требовало создания особых образовательных и культурно-просветительских учреждений.
Национальное образование и культура должны были стать базой для экономического развития национальных окраин, для формирования кадров промышленных рабочих, техников и инженеров, для укрепления органов Советской власти и партийных комитетов на местах. Все это требовало грамотности и элементарной просвещенности, в силу чего эти вопросы занимали в национальной политике ведущее место.
Поэтому главным делом для национальных автономий разного уровня, от союзных республик до сельсоветов, стало образование и просвещение. Наделение автономий административными функциями этому сильно способствовало, поскольку содержание школ и культурных учреждений требовало определенных расходов, набора штатов и текущего управления. Однако в силу того, что местные автономии, особенно уровня национальных сельсоветов, были, как правило, очень слабы экономически и сплошь и рядом не имели бюджетов, то им оказывалась всесторонняя помощь со стороны областей и краев, в которые входили национальные районы и сельсоветы. Например, в Уральской области, в которой проживало 8,8 % национальных меньшинств, при президиумах Уралоблисполкома, Кунгурского, Сарапульского. Тобольского, Троицкого, Тюменского, Челябинского окрисполкомов была учреждена должность уполномоченного по работе среди национальных меньшинств, также при Уралоблисполкоме функционировал Комитет содействия народностям Северных окраин, а при отделе народного образования существовал комитет по просвещению нацмен [138] . Совершенно аналогичным положение было и в других местах, где значительная часть работы среди национальных меньшинств ложилась в конечном итоге на плечи и бюджет окружных, областных и краевых исполкомов. В 1929 году во всех автономных республиках РСФСР, а также при областных и краевых исполкомах было разрешено создавать постоянные комиссии по делам национальных меньшинств [139] .
138
Латыпов Р. Т. Национальная политика на Урале в 1920-е – первой половине 1930-х годов. Екатеринбург, 2001.
139
Болтенкова Л. Ф. Интернационализм в действии. М., 1988, с. 42.
Одной из первоначальных идей была идея «коренизации» административного аппарата в национальных автономиях. В нее входило: перевод делопроизводства и суда на национальный язык, подготовка административных кадров из числа представителей национальностей и обучение представителей «европейских» кадров (под этим обычно подразумевались русские и украинцы) языку и местным обычаям. Наиболее активные попытки коренизации начались с 1926 года, и предполагалось, что к 1930 году эта задача будет решена. Однако вопрос языка и делопроизводства оказался не столь прост, как считалось вначале.
К примеру, как проходила коренизация административного аппарата в Казахской АССР – достаточно большой республике в составе РСФСР, с преобладанием коренного населения. С первых же дней образования КазАССР казахский язык был признан государственным языком наравне с русским. В 1923 году вышел декрет о переводе делопроизводства на казахский язык или на использование двух языков. Однако, несмотря на декреты, в первые годы Советской власти в Казахстане документы и постановления на казахский язык не переводились и издавались на русском языке. В руководящих органах было засилье русских и украинцев. В 1922 году в центральных органах Казахстана насчитывалось 60 % русских, 16 % других европейских национальностей и 24 % казахов [140] . Скажем, в 1922 году в партийной организации Казахстана было всего 6,3 % казахов, а на 1-ю областную партийную конференцию 11–18 июня 1921 года в Оренбурге в составе 163 делегатов приехали всего 19 делегатов-казахов. Засилье «европейских кадров» и употребление русского языка создавали сильную отчужденность между массами коренного населения (не только казахского) и Советской властью и порождало пассивность низовых органов.
140
Родиевич Б. От колониального вырождения к социалистическому расцвету. М.: Власть Советов, 1931, с. 58.
В 1926 году проблемой привлечения казахов к советскому и партийному строительству озаботились всерьез. В Казахстане стартовала политика «коренизации», согласно которой определенный процент должностей должны были занять казахи или, по крайней мере, работники, владеющие казахским языком. 29 декабря 1926 года вышло постановление Совнаркома КАССР об обязательном переводе постановления на казахский язык. Одновременно открылись языковые курсы, на которых в 1926–1927 годах обучались 1505 человек [141] . В 1928 году работало 150 школ казахского языка [142] .
141
История государства и права Советского Казахстана. Т. II (1926–1937 годы). Алма-Ата: Издательство АН КазССР, 1963, с. 57–58.
142
Родневич Б. От колониального вырождения к социалистическому расцвету. М.: Власть Советов, 1931, с. 76.
Однако языковая проблема наскоком не решалась, и количество работников, в одинаковой степени хорошо владеющих русским и казахским языками, была крайне незначительна. Казахи в то время весьма плохо владели русским языком, а «европейские кадры», как правило, плохо или совсем не владели казахским языком. При годовом наборе на языковые курсы в 1500–2000 человек, подготовленных кадров не хватало даже на замещение должностей республиканского и губернского уровня. В 1929 году процент коренизации довели в среднем до 34,4 %. Но проблем это не решило: «Процент коренизации номенклатурных должностей, в частности в окружном звене, был все еще низок, переход на казахское делопроизводство в этом звене осуществлен не был» [143] .
143
История государства и права Советского Казахстана. Т. II (1926–1937 годы). С. 61.