Путин. В зеркале «Изборского клуба»
Шрифт:
Уже даже политические аналитики отмечают: протестная активность по всей России будет окрашена в «имперские» тона. О восстании традиционалистов против идущих с Запада веяний десятилетиями грезили в редакциях национал-оппозиционных изданий, а ныне осуществляют эту вроде бы революцию неожиданно для всех донские казаки под царскими знамёнами с «Адамовой головой», усиленные националистами из квачковского «Народного ополчения имени Минина и Пожарского». Судя по событиям 2013 года, протесты будут окрашены в национал-консервативные тона. И естественно, эту имперскую протестность, кто осознанно, кто подсознательно, стихийно, взяли на вооружение русские писатели. В либералах уже никто не хочет числиться. От Болотной до Поклонной у всех в головах или левоконсервативные, или правоконсервативные идеи. Если даже в традиционно буржуазных «Известиях»
Прочитайте самые заметные книги прошедших лет. От «Уроков русского языка» Сергея Алексеева до «Лавра» Евгения Водолазкина, от «Гипсового трубача» Юрия Полякова до «Титанов» Эдуарда Лимонова, от «Вора, шпиона и убийцы» Юрия Буйды до «Ушедших» Николая Дорошенко — везде мы видим стремление прорваться к живой жизни, из безвестности вырваться на просторы мировой истории. Тот же неугомонный Эдуард Лимонов выпускает книгу девяти портретов политиков и философов, революционеров и учёных, разных и по времени, и по значимости, но объединённых одной мыслью автора, как и почему ничем не примечательные интеллигенты стали двигателями мировой истории, от Ленина и Ганди до Усамы бен Ладена. Кто же станет новым Лениным или Ганди, кто станет новым Достоевским и Горьким? Таланты у нас есть, и немалые, но для раскрытия таланта в обществе нужен прорыв самого общества. Пусть потребительский рынок навязывает нам книгу какой-нибудь уже подзабытой Светланы Алексиевич «Время секонд хэнд», она уже не будет востребована, ибо время секонд хэнда прошло. Скорее наступает время лучших речей Уинстона Черчилля: «Никогда не сдаваться».
Этот луч не отчаяния, а надежды есть и в романе русского таллинца Андрея Иванова «Харбинские мотыльки» — о судьбах старых эмигрантов и нынешних мигрантов, и в романе мигранта из Средней Азии Андрея Волоса «Возвращение в Панждруд». Андрей Волос переносит нас в мир древнего Ирана, мир великого поэта и мыслителя Рудаки, жившего в Х веке. Но кроме великого поэта, в конце жизни ослеплённого и нищего, заброшенного в свой кишлак в Таджикистане, среди героев — мальчик-поводырь, последний ученик старика-поэта, который и ведёт слепого Рудаки в Панджруд. Сколько им идти? Дойдут ли?
А сколько нам всем идти, кого мы ведём? Кто нас ведёт?
Уже в этом году я многого жду от романа Захара Прилепина «Обитель» (о Соловках), готовящегося к выходу в «Нашем современнике», от новых книг Алексея Иванова и Александра Сегеня, Михаила Попова и Дмитрия Новикова, Ильи Бояшова и Павла Крусанова, Веры Галактионовой и Марины Струковой. Есть ещё порох в русских пороховницах, скрипит перо под нажимом не дрогнувших писателей.
Александр Проханов. Путин и мистика русской победы
Не лидер создал новое государство, а государство создало нового лидера
Казнь людей в Доме профсоюзов в Одессе, когда остервенелая толпа, поддерживаемая местной милицией, разметала городок, загнала оставшихся людей в здание и сожгла заживо, рубила их мачете, добивала раненых, выкалывала им глаза, травила газом — это ритуальная казнь. Она говорит о том, что фашизм ожил. Фашизм — это не просто политическая организация и социальная система. Фашизм — это религия ада, религия тьмы, религия смерти. Со своей жуткой чёрной мессой, со своим театром, со своей сатанинской церковью. В недрах фашизма постоянно происходят радения. Фильм Лени Рифеншталь «Триумф воли». Какая магическая страшная сила в этой картине, когда огромные жемчужные свастики вращаются в чёрном мироздании! Это порождает в человеке цепенящий ужас. А фашиста приводит в восторг, в экстаз.
И на Куликовом поле в Одессе состоялась страшная оргия — казнь, фашистское радение. Может, какая-нибудь новая Лени Рифеншталь с украинской фамилией снимет фильм: пылающие окна, выбрасывающиеся люди, истязаемые толпой трупы.
Эта оргия была направлена, с одной стороны, на запугивание, а с другой стороны — на инициацию. Какое количество молодых людей
Эта инициация ада, инициация смерти, инициация русофобии порождает встречную инициацию антифашизма, победы, георгиевских ленточек. Потому что победа несёт в себе райские смыслы, вселенский огонь, солнце. Победа — религия с непрерывным служением в храме победы со своим своеобразным театром: с салютом, парадами, цветами.
На Украине две эти силы: философия великой Победы и философия адского фашизма, — опять столкнулись.
Европа и Соединённые Штаты, которые разгромили в 1991 году СССР, — стали отламывать куски от Советского Союза и проглатывать их. Они проглотили Восточную Германию, создали в центре Европы могучее германское государство, которое ещё всем даст жару. Они сожрали советскую Прибалтику: Эстонию, Латвию, Литву. Сожрали Польшу, Чехословакию, Венгрию, Румынию, Болгарию, уничтожили Югославию. Они ели один за другим эти куски, а мы смотрели и боялись вмешаться. Потому что тогда нами правил предатель, изверг.
А теперь эти силы пошли на Украину. Им важно замкнуть вокруг России страшное кольцо, блокаду. Их задача — превратить Украину в антирусское государство. Главный режиссёр, вскормивший фашизм в 1930-е годы, — либеральный Запад. И сегодня он тоже лелеет фашизм. Посылает нынешней киевской хунте обмундирование, советников, спонсирует фашистские батальоны.
Но вскормленный в Европе фашизм сначала выпил все млечные либеральные соки, а потом направил свои дивизии во Францию — на линию Мажино. Затем сбросил англичан в море в Дюнкерке. И русским мужикам, крестьянам, пришлось давить фашизм и спасать Европу. А сейчас неблагодарная богопротивная Европа, спасённая ценой 30 миллионов русских жизней, вновь вскармливает фашизм — украинский.
И нам нужна Победа. Смысл победы проступает медленно, постепенно. Так постепенно проступают фрески на стенах храмов. Победа — это колоссальная фреска. Когда началась война, появилась грандиозная песня «Священная война», — песня, словно великий церковный псалом. А если война, которую мы вели, священная, то и победа священна. Ведь эта война была не только войной идеологических систем, моделей, армий, пространств и потенциалов, волевых усилий: как советских, так и германских. Это была метафизическая война. В ней схватились адские и райские смыслы. В этой войне либо должны были победить фашисты с их теорией господства зла, тьмы, концлагерей, подавления народов, концепцией уничтожения излишних человеческих массивов. Либо восторжествовать та правда, которая двигала Господом Богом, когда он создавал наш мир. Это правда любви, красоты, обожания, нежности, цветения. Эти две фундаментальные силы сошлись. Именно потому Великая Отечественная война была войной священной. Святыми были роты, батальоны, полки и армии, фронты, командиры, маршалы, простой солдат, который прополз на брюхе пол-Европы. Весь сталинский синодик, куда вписаны 28 гвардейцев-панфиловцев, Александр Матросов, закрывший собой пулеметную амбразуру, Виктор Талалихин, который под Москвой таранил немецкий «юнкерс», Николай Гастелло, что спикировал на колонну фашистских танков, Лиза Чайкина, Зоя Космодемьянская, генерал Дмитрий Карбышев — святые. И генералиссимус — святой. Те из них, что были некрещеными, крестились на полях сражений за своё Отечество.
Когда я был в Сталинграде, где погиб мой отец, то остро ощутил, что советский период не был атеистическим, богоборческим. Две тысячи лет назад, когда мир погружался в полную тьму, у Господа не было другого средства, как принести в жертву своего сына. Христос был распят, чтобы спасти мир от чудовищной тьмы. Православное сознание говорит о том, что грядёт второе пришествие Христа. Колоссальная жертва в 30 миллионов погибших советских людей — это коллективный Христос. Ведь зло было таким страшным, а метафизическая тьма такой чудовищной, что меньшим числом и другим народом подавить её было невозможно. Пришествие Христа состоялось: под Сталинградом, под Курском, под Москвой ступала его нога, обмотанная портянкой, обутая в солдатский валенок, солдатский сапог. У Тютчева есть восхитительный стих: «Отягчённый ношей крестной, всю тебя, земля родная, в рабском виде Царь Небесный исходил, благословляя». У меня возникла такая парафраза Тютчева: «Отягчённый трёхлинейкой, всю тебя, земля родная, Бог в солдатской телогрейке исходил, благословляя»…