Путник. Капитан «Неуловимого»
Шрифт:
Осмотревшись Взором, отметил что мы всё также идём в под водой малым ходом. До заката час, на борту уже переизбыток углекислоты, всё же пять десятков человек в тесных замкнутых пространствах, семь часов под водой, большая часть так и спали, но такая тренировка, дала понять, предел есть, эти семь часов команда под водой просидеть сможет. Я слышал какие-то команды и сутки на грунте лежали, пока над ними эсминцы ходили, но не знаю правда это или нет. Сам я читер и собираюсь пользоваться этими умениями. Позавтракал я в кают-компании, с другими командирами, была рисовая каша с маслом, и чай с булочками. После этого приняв лодку, отдал приказ на всплытие, что команда встретила с заметным облегчением. Многие из матрасов лежали на полу, там дышалось легче. Сначала мы всплыли на перископную глубину, горизонт чист, небольшое волнение есть, но не более, небо тоже чистое, так что всплыли,
Я не был вахтенным командиром, им был лейтенант Остриков, просто я ночью контролировал лодку, старпом днём. Сейчас тот, поужинав, отбывал ко сну. Лодка будет всё ночь идти в сторону Швеции, потом поворот. Через трое суток мы должны быть у Любека. Это на полном ходу, но я думаю дорога займёт больше, может и до пяти дойти, если кого встретим или обойти придётся, или переждать под водой. Двигались мы порядка шести часов, я как раз кофе пил у себя в каюте, кок перед тем как отбыть ко сну наварил и в термос залил, у меня свой командирский на два литра был, как Взор показал на границе дальности чужую субмарину, что как и мы шла в надводном положении нам на встречу. Я сразу опознал британскую подлодку. Быстро прослушав о чём общаются вахтенные на ней, понял, что те идут к Финляндии. Два офицера прикидывали на карте как высадить пять человек. Причём так чтобы это не засекли. Точнее сделать те это должны поближе к Хельсинки. Пока не понял их интерес к финнам, но мне это уже не нравится. Сняв трубку, висевшую нас нет, услышал голос вахтенного,
– Товарищ командир?
– Стоп машины. Глушите дизеля. Тишина в отсеках. Акустику слушать.
– Есть.
Я как раз чашку помыл, и вышел из каюты, направляюсь к посту акустика, а он в соседнем помещении располагался, как тот высунулся из помещения с наушниками на голове, это был старшина первой статьи Голиков, и сообщил:
– Товарищ капитан, слышу шумы. Пеленг прямо по курсу. Дизеля. Похоже подлодка. Далеко, пока не разобрать чья.
Остриков, уже спустившийся с мостика, он был продрогшим, несмотря на тёплую одежду, вопросительно посмотрел на меня.
– Любая субмарина для нас опасна. Уходим на глубину. Тут сто шестьдесят метров до дна согласно картам, идём на рабочую в пятьдесят, - велел я ему и попросив у акустика наушники, послушал, и уверенно сообщил.
– Английская субмарина. Тип «U». Что за группа так с ходу не скажу.
Подняв часть команды, мы ушли под воду, двигаясь на электромоторах, потом затаились на глубине, соблюдая тишину. Когда британцы ушли и акустик перестал их слушать, снова всплыли и дальше пошли на дизелях. Я до конца подслушивал о чём общались те двое офицеров на британской подлодке, однако о задание те не распространялись, решали сугубо свою проблему, доставку и безопасную незаметную высадку. Даже не касались кого везут. Нет я нашёл тех, кто выбивался по внешнему виду и форме от местных, они в гражданке были, но всё равно не ясно что британцам там нужно. Взор и дальнее ухо вещь конечно отличная, но не панацея от всего, однако я и тому что есть рад. Так и двигались, больше нам не мешали. В одном месте я засёк минное поле, на свежих картах его не было, я нанёс, пришлось обходить, без объяснений о причинах по смене курса. А утром, когда рассвело, вахтенный заорал вниз:
– Два боевых кораблях в четырёх кабельтовых слева по борту.
– Боевая тревога!
– сразу же в ответ прокричал я.
– Срочное погружение!
Как я прошляпил этих двух финнов, что судя по курсу шли из Германии в Финляндию? Да прикорнул чутка, сам не заметил, как клюнул носом, а тут и тревога. А при рассвете мы и финны одновременно обнаружили друг друга, зазвучала боевая тревога. Когда раздались первые разрывы, рубка «семёрки» уже скрылась под водой. М-да, а Мальков молодец, натренировал до автоматизма команду, и пусть тренировки проходили пока лодка стояла пришвартованная к пирсу у судоремонтного завода, первые погружения были в этом первом нашем боевом-учебном походе, действовали те быстро, так что успели, хотя по немецкому нормативу на срочное погружение тратилось чуть больше минуты. А вот корабельный состав противника меня заинтересовал. Там был большой буксир, военный, орудия и зенитки имелись, а также старая канонерская лодка, которая достался финнам ещё
Ну как я и думал, на корме канлодки засуетилась команда бомбардиров, подготавливая глубинные бомбы. Быстро подсчитав их, выяснил что на борту их двадцать две. Что ж, вот и возможность испытать лодку и команду, учёба в боевом походе.
– Приготовить кормовой торпедный аппарат, - приказал я, и старпом продублировал команду. Финны проскочили, наши маршруты пересекались, и находились за кормой, разворачиваясь. Похоже буксир тоже в загоне решил поучаствовать. Это он зря, будет мешать канлодке.
– Дифферент на нос тридцать градусов, - приказал я.
Приказ был несколько странным, но его без сомнений начали выполнять, палуба стала заметно кренится в сторону носа, а корма всплывать, а я, делая счисления по гирокомпасу, штурман мне передавал его показания, надев наушники акустика, мне же нужно как-то залегендировать то как я, не видя, а только слыша, потопил два боевых корабля противника, а я оба на дно собирался пустить.
– Кормовой торпедный аппарат готов, - приступило сообщение из кормового отсека.
Быстро проверив Взором, скривился, торпедисты пусть и проводили теоретические тренировки, в спешке допустили стандартную ошибку. Не стравили воздух с цилиндра пневмопуска, то есть после пуска торпеда не покинет аппарат, а будет в холостую работать винтом, пока не закончится заряд.
– Проверить систему предохранителя торпедного аппарата, - приказал я.
Приказ по цепочке ушёл торпедистам, где старший, это был боцман, грязно выругавшись, поняв, что ему подсказали его ошибку, стравил воздух. Однако я не торопился. Буксир делал большую петлю, возвращаясь к тому месту, где финны видели нас в последний раз, и пока в створ хода торпеды не попадал, пришлось доработать машинами. Я решил начать именно с него, поиграв с канлодкой в кошки-мышки.
– Малый ход, два румба влево… Стоп машины, - приказал я, и убедившись, что буксир точно к цели, отдал приказал.
– Кормовому аппарату товсь.
– Есть товсь, - ответил по внутренней связи боцман.
– Пуск.
– Есть пуск… Торпеда ушла.
Корма чуть подскочила, освободившись от тяжёлой сигары, а я уже отдавал следующие приказы, акустик с канлодки нас засёк.
– Убрать дифферент… самый полный вперёд.
Пока старпом командовал и уводил выровнявшуюся лодку в сторону, а то над нами уже падали глубинные бомбы, медленно погружаясь на глубину, а я, комиссар и двое командиров стояли с секундомерами. Хотя я за торпедой наблюдал Взором. Три секунды длилось ожидание, пока не донёсся до нас звук разрыва, а чуть позже дошла и ослабленная ударная волна, всё же противник был рядом. Я немного ошибся со скоростью торпеды, та вошла не в центр борта буксира, а в корму, оторвав его напрочь. Агония длилась двенадцать секунд, финны даже шлюпки спустить не успели, а водица холодная, конец сентября всё же, уже лёд появляться кое-где начал. Ну насчёт льда я хватил, но действительно холодно, пар от дыхания был. Вахтенные наверху в свитерах и утеплённых робах службу несли. По всем отсекам «семёрки» раздались радостные вопли, звук разрыва слышали все. Разозлившаяся команда канлодки усилила поиски, но первые три бомбы рванули в стороне, мы покинули место пуска торпеды, уходя в сторону, и готовя носовые торпедные аппараты, два из четырёх.
– Глубина шестьдесят метров, стоп машины, дифферент на корму тридцать пять градусов, - командовал я.
Пока приказ выполнялся, я вернул наушники акустику и найдя журнал с указанием силуэтов боевых кораблей финского флота быстро нашёл нужный. Хм, а ведь я о нём читал сводку. На этих финнах уже есть кровь наших парней, потопили малый сторожевой катер. Заодно нашёл по силуэту что за буксир мы потопили, это «Войма» оказался, у финнов он как ледокол числился. Вернувшись к акустику, я снова надел наушники и продолжил командовать. Канлодка уже отбежала в сторону, к слову, они сбросили небольшую шлюпку, к которой плыли выжившие с ледокола, восемнадцать человек. На палубе много народу было, у орудий расчёты, там их три, довольно крупных, вот и выжили. Те, кого в воронку не затянуло.