Путник

Крас Евгений

Ёлка свернулась калачиком на диване, с трудом сдерживаясь, чтобы не взвыть. Она снова вспоминала. Либич просто спал. Во сне он снова стал другим. Он постоянно менялся, и всякий раз не переставал её восхищать. Кристина смотрела на его лицо, – разгладились морщины, приподнялись брови, он словно помолодел, стал мягче, проявились черты, скрытые от посторонних волей бойца. Это были первые и последние секунды их любви…

Сигнал тревожного вызова взвыл разъярённой кошкой. Либич оказался на ногах раньше, чем открыл глаза. Лязгнул замок оружейного пояса. Ёлка смотрела на него, оглушённая тяжелыми ударами собственного сердца. Тревога! Снова тревога! Почему это произошло сейчас? Именно

сейчас! Это просто несправедливо… Уже на пороге он оглянулся, посмотрел, – это был последний взгляд; улыбнулся, – это была последняя улыбка.

– Будь здесь. Это самое безопасное место. Я люблю тебя…

Лязгнула дверь, наступила тишина. Сколько прошло времени? Может час, может два, может – вечность… Послышались шаги бегущих людей, распахнулась дверь, – на пороге стояла Лейла. Брюки на правой ноге были разорваны вместе с самой ногой, но амазонка, похоже, этого не замечала. Ёе лицо, вымазанное копотью и кровью, выражало отчаяние.

Крис бросилась к ней, схватив с тумбочки баллончик с кремом и простыню. Обработала рану, перевязала, не переставая бормотать что-то успокаивающее… скорее себе, чем ей.

Лейла опустилась прямо на пол, безразлично посмотрела на свою раненую ногу, отстранила Ёлку, – руки мелко дрожали.

– Не надо, Кристина.

– Как же не надо? Обязательно надо… что там случилось? – Она пыталась заглянуть ей в глаза, но это никак не удавалось. Она спросила, не то, что хотела.

– Напали… это…, наверное, ваши. Все в броне с головы до ног. Либич запретил стрелять, но началась паника, и стрелять начали все. Он хотел прекратить… выскочил вперёд. Он не успел… один из ваших выстрелил ему в лицо сразу из двух парализаторов. Я видела… его метра на два откинуло. – Она замолчала, застыла, глядя расширенными глазами в стену, потом повернулась к Ёлке. – Его убили, его нет больше… Кристина… его нет…

Охранникам, оставленным Лейлой у дверей, как-то удалось убедить штурмовиков Зелёного в своей лояльности и обошлось без пальбы… На пороге появился закованный в броню человек, увидев Крис, он шагнул к ней, откинул за спину шлем с непроницаемым забралом, – это был Василий. Его лицо выражало тревогу и радость, но Ёлка не видела его лица, – взгляд был прикован к двум парализаторам в руках капитана…

Защитник снизил эмоциональный всплеск до разумных пределов. Она заснула. Последнее, о чём подумала Крис, что она всё же зря уехала из особняка Тора, – нужно было выяснить отношения, а не прятать голову в песок.

Глава 27

«Сначала этот, из сумеречной зоны, – Либич; теперь вот появляется Волк, в буквальном смысле слова, сваливается с того света! Сваливается и сразу оказывается возле Ёлки, – у неё, прямо-таки талант притягивать к себе всякие экзотические фигуры!» – Василий усмехнулся и покачал головой, – «А может оно и к лучшему? В конце концов, Волк оказался неплохим парнем…»

Капитан, планировал устроить учения по результатам операции по захвату Волка. Операция показала, что в системе масса недостатков. Один человек, не имеющий представления о современной технике двое суток водил за нос всю областную милицию! Если бы это был не Сергей, а настоящий псих? Подумать страшно! Вася решил действовать и направился на доклад к начальнику управления, но тот, памятуя об обстоятельствах появления капитана в их «тихом омуте» и насмотревшись на его методы работы, когда Зелёный без особых усилий поднял на уши всё областное управление и, практически взял всё руководство на себя, счёл за благо отправить его в отпуск.

Отпуск! Василий

не знал, как это – просто ничего не делать! Он думал… думал… размышления приводили его к тому, что ему необходимо встретиться с Берном и Чернородненко. Волк, хочешь, не хочешь, был их подопечным, и, хотя к нему приставили персонального психолога, было ясно, что эти ребята так просто его не бросят хотя бы потому, что сам Сергей их не бросит. И с этим психологом тоже неплохо встретиться… такой психолог… такой… с таким есть о чём поговорить. Василий поневоле улыбнулся, вспомнив Татьяну.

Он точно выбрал время, – примерно через час после ужина, когда нормальный мужчина теряет чувство расслабленности после принятия пищи, но ещё не начинает ощущать чувство голода, то есть в период наибольшей трудоспособности и ясности мысли. Именно в это время капитан решительно взял в руки переговорник.

– Капитан Зелёный вызывает Берна.

– На проводе.

– Привет, наука!

– Привет, Мегрэ!

– Есть необходимость встретиться. Хочу поговорить о Волке.

– Когда?

– Завтра, с утра.

– Жду завтра, в десять.

– Завтра, в десять. До связи…

– До связи.

«Свой парень, хоть и научник». – Подумал Вася, бросая переговорник.

«Свой парень, хотя и солдафон». – Подумал Вова, отключая общую связь на комбинезоне.

Берн сидел на самом кончике операторского кресла на краю бездны. Его лицо выражало беспредельный восторг. Бескрайнее голубое небо под ногами и зелёная равнина с серебреными лентами рек далеко внизу действительно заслуживали восторга, но взгляд Вовы был устремлён не на равнину и не на ослепительную голубизну, а на стройную женскую фигурку в белом и полупрозрачном, сделавшую шаг, да так и застывшую в нескольких метрах от пропасти. Правая рука Берна мягко ощупывала цилиндрик сенсора, левая беспечно порхала над панелью с многочисленными кнопками. В такт этим движениям женская фигура почти неуловимо менялась, ткань на ней струилась, расцветала мягкими складками, в ней появлялись оттенки голубого, жёлтого, нежно-зелёного, вместе с этим она оставалась лёгкой и белой. В какой-то момент Берн, вдруг, застыл на месте, потом осторожно поднял руки… на секунду оторвался от созерцания оттенков белого, бегло взглянул на панель и нажал ещё несколько кнопок… снова взглянул на своё творение и удобно откинулся в кресле.

Девушка двинулась к обрыву… она не шагнула, не побежала… поплыла вперёд по плоской, чёрного блестящего камня, площадке к самому её краю, спокойно пересекла этот край и продолжила скольжение своё по воздуху. Вова протяжно вздохнул, будто это он сам вдруг научился летать. Девушка начала наклоняться вперёд, ветер из пропасти подхватил края её одежд, наполнил их ветром. Она раскинула руки, подчиняясь ветру, перевернулась в восходящих потоках, словно купаясь в них. На её лице светилась мягкая улыбка, глаза были закрыты. Красавица снова повернулась спиной, на ходу превращаясь в сказочно прекрасную птицу. Оперенье, рождённое складками одежды, наливалось ярко-голубым светом, – он не спорил с небом, он был его продолжением.

– Слушай, Берн, да ты просто профессионал!

Вова резко повернулся в кресле.

– Ой, Василий! Я всё-таки тебя проворонил. Привет. Ты извини, – я вот тут решил с утра расслабиться… тебе нравиться? Тут пока звука, правда, нет.

– Это впечатляет даже без звука! Я, вообще-то, предпочитаю более динамичные работы… что-то в стиле американцев, но это! У меня просто нет слов… и девушка похожа. Она, кажется, лаборантом у вас работает?

Берн смешался, буркнул под нос нечто неразборчивое и отключил экран.