Путник
Шрифт:
– Ладно, это просто баловство, ты ведь по делу пришёл?
– Я, собственно, насчёт Волка. Хочу предупредить, – разговор может получиться долгим. У тебя как со временем?
– Волк входит в мои профессиональные интересы. Садись…
– Да, сядем.
Они прошли в холл, точнее в ту часть огромного пространства первого этажа, которая выполняла эти функции. Вова аристократическим жестом указал капитану на кресло и сам уселся напротив, глядя на капитана с самым внимательным видом. Вася задумался, – направляясь к Берну, он не продумал своей аргументации и теперь не знал, с чего начать.
– У тебя с Сергеем какие взаимоотношения?
Вопрос, как ему показалось, получился хорошим, – он сразу подчеркнул своё отношение к пришельцу, как к равному. Теперь оставалось ждать реакции Берна. Тот неопределённо качнул головой:
– На настоящий момент, правильнее всего сказать, – никаких. То, что произошло, в корне изменило ситуацию. Мы вели себя неправильно.
– Самобичеванием занимаешься?
– А ты бы сам как чувствовал себя на моём месте? Мы…
– Пошёл бы к Волку и определился.
– Поэтому ты явился ко мне…
– У меня ситуация другая.
– Вот! – Берн поднял вверх палец. – Об этом и поговорим.
– Так что ж мне говорить? Я от тебя ждал подмоги.
– А я помочь и не отказываюсь.
– Я, значит, для тебя, как стимул?
– Мне стыдно в этом признаться, но это так. Говори!
Зелёный опять задумался, – ситуацию приходилось обдумывать заново. Экспромта не получалось. Он уже начал подумывать о том, чтобы вообще не упоминать об отношениях пришельца со своей сестрой. Можно ведь было объяснить свой интерес к Волку его талантом бойца, например. Он вовремя одумался, – Вова сразу вычислит второй слой и придётся хитрить, – этого Вася позволить себе не мог. Поэтому он решил брать быка за рога.
– Что тебе известно о моей сестре?
– Немного. В пределах общей информации, если ты имеешь в виду эту историю в сумеречной зоне. Ну а так, ты сам знаешь, что мы знакомы достаточно давно. И Вил её знает, а с Татьяной они вообще – подружки вроде. Ёлка в НОК-центре совсем не чужая.
Василий поморщился, – он не любил, когда говорили «сумеречная зона».
– Мы с Вилом не занимались старой базой, хотя при её нейтрализации НОК-центр поработал хорошо. Про вас двоих пересудов было много, но болтовня она и есть болтовня. Свобода личности, всё такое прочее, – закрытая информация.
– Ничего, я открою, иначе не поймёшь.
– А Кристина?
– Открою в пределах…
– А!.. – Берн понимающе кивнул.
Василий, по возможности, коротко обрисовал ситуацию. Берн не задал ни одного вопроса. Взгляд его был настолько же серьёзен, настолько и непроницаем.
– Ну вот, – вздохнул Зелёный, – собственно и всё. Ёлка тогда мне пыталась что-то объяснить, но она была не в том состоянии… нельзя было её информацию воспринимать всерьёз. По её словам, получалось, что этот самый Либич, – не бандит вовсе, а прямо херувим с крыльями. Я на него во время штурма налетел. Ну, не знал тогда, конечно. Представь – здоровенный детина, бежит, орёт; я думал, – растопчет!
Берн с сомнением покосился на могучую фигуру капитана.
– Не смотри, – он ещё крупнее, ну, не меньше, – это точно!
– Как Волк?
– Да, примерно, но Волк худощавый, а тот, – как шкаф! Да… ещё потом Ёлка фортель выкинула, – отказалась от интенсивной психотерапии.
– Но интенсивную предлагают если…
– Здесь учли уникальные обстоятельства. Она только обследование прошла, и то – общее. И вот теперь появляется Волк! Она его сразу поняла и сразу поверила. Я даже начал подумывать, – может и Либич? Короче, Волк сейчас для неё – всё! С другой стороны, Сергей, вроде тоже… мы просто обязаны им помочь.
– С ума сошёл? Тут можно таких дров наломать! Да и неэтично как-то…
– Я сводником быть не предлагаю. То есть, не в том смысле. Мы их должны ненавязчиво столкнуть нос к носу. Там они сами разберутся. А то бегают друг от друга. Прямо, как дети.
– Ну, допустим… Детали?
– Детали такие. Сначала организуем замену психолога, – Татьяну на Ёлку. Волк должен узнать об этом последним, она тоже. Переходный период минимальный, – Татьяна с Волком почти не работала. Организуем поездку куда-нибудь в Крым. Ты берёшь на себя Сергея, а Татьяна, – Ёлку. Там мы случайно встретимся. Как-то так.
– Конспиратор. Чем меньше секретности, тем лучше…, впрочем, нужно сначала поговорить с Татьяной и получить решение коллегии о замене специалиста. У нас нет аргументов. И потом, Вася, тут каша получается. Ты только не обижайся, – Вова внимательно посмотрел на капитана и, видимо удовлетворённый, продолжил, – ты сказал, что она была в состоянии аффекта, а отчего? Обследование прошла, – а результаты?
– Результаты в пределах нормы. Но глубокого зондирования не было, а психотравмы могут проявляться через много лет!
– Где проводилось обследование? На месте?
– Нет, в институте, в Праге…
– В Праге? Она здорова, как лошадь Пржевальского.
– Насчёт аффекта, это я, конечно, перебрал… просто она была сильно возбуждена. Она влюбилась, – это точно, – сама говорила… не прямо, конечно, но довольно внятно. Девочка она впечатлительная; он ей наговорил там что-то, она и уши развесила.
Берн неожиданно рассмеялся. Зелёный даже опешил:
– Чё ты ржёшь?
– Да так, – мне, кажется, всё ясно! Знаешь, ты прям, как моя мама.
– Знаю! Ты скажешь, что она профессиональный психолог, что она взрослая… понятно! Я её просто очень хорошо знаю. По сути, – она всё ещё – большой ребёнок.
– О её работе самые блестящие отзывы.
– Ты и это знаешь?
– Наши психологи только о ней и говорят.
– Не говорят, а спорят… наши тоже.
– Это же прекрасно, – о посредственности спорить не станут.
– Считаешь, что она сама выкарабкается?
– Да уж мы точно – ей не помощники, хотя это не значит, что делать ничего не нужно.