Пьяная стерлядь (сборник)
Шрифт:
— Ты руки помыл? — спросила Регина Владимировна.
— Помыл, — покорно ответил Сережа.
— На, подержи Леночку, мне нужно ее кроватку перестелить.
Регина Владимировна сунула сыну девочку, которая уже была похожа на обычного ребенка. Сережа взял ее на руки. Леночка, недолго подумав, заплакала, оказавшись на чужих, незнакомых руках.
— Как же ты ее держишь? — подскочила Регина Владимировна. — Кто ж так держит? Все, иди, не мешай, мне ее уложить надо.
Регина Владимировна засюсюкала над Леночкой.
Сережа ушел на кухню, не зная, что ему делать — где спать, что есть, как помыться?
Он долго рылся в телефонной книжке, пока не нашел номер Надиного телефона в Тобольске. Позвонил, уйдя в ванную, сидя на унитазе и разглядывая замоченные в мыльном порошке детские вещички и висевшие у него над головой пеленки в цветочек.
— Тобольск вызывали? Говорите! — прокричала в трубку телефонистка.
На том конце провода ответил Надин папа. Сережа даже не успел ничего спросить. Тесть даже не кричал, он стонал, рычал и извергал в трубку проклятия. Его можно было понять — врачи сказали, что у Нади неутешительные прогнозы: организм отказывается бороться, и потом все равно придется переводить ее в психиатрию. Надин отец сказал зятю то, что должен был сказать: «Никогда больше сюда не звони», — и положил трубку.
Сережа сидел на унитазе, пока мать не вывела его из ступора.
— Ты там чего? Мне еще стирать! — постучалась она в дверь.
Спал Сережа в комнате матери, которая перебралась в детскую, чтобы вставать к Леночке.
Регина Владимировна не так уж далеко была от истины. Все-таки она хорошо знала жизнь. Получалось, что она даже не врала Наде, а говорила чистую правду. В последней экспедиции у Сережи действительно появилась женщина. Впрочем, они были у него и в прошлых экспедициях, но фрагментарно, случайно, не так, как эта, последняя, Наталья. Сережа влюбился в нее, но это была другая любовь. Не такая, как к Наде. Они были совсем разными. Наталья была пожестче, покрепче, потвердее внутри и снаружи. Сережа попадал в ее руки, в ее дом и чувствовал себя маленьким мальчиком, вокруг которого крутится мир, а он — центр этого мира. И если бы не Надя, он бы, не задумываясь, женился на Наташе. А еще лучше, оставил бы все как есть — в Москве Надя, о которой он должен был заботиться, а здесь — Наташа, которая заботилась о нем.
Но Наташа к этой истории не имеет отношения, если только опосредованное. Так случилось, что Регина Владимировна случайно попала в точку, взяв с потолка другую женщину, случилось, что Сережа чувствовал свою вину перед Надей. Случилось то, что случилось, и изменить ничего было нельзя.
Регина Владимировна, несмотря на заботу о внучке, от своего плана не отступала. Она выписала невестку из квартиры, что было достаточно просто, и начала готовиться к своей главной битве — лишению Нади родительских прав. Сына она ставить в известность не собиралась и только ждала, чтобы Сережа опять уехал в экспедицию.
Надя же в своем Тобольске выкарабкалась вопреки всему. Ее выписали из больницы «практически здоровой». Она ходила на работу в музейчик, приходила домой, пила чай, таблетки и уходила в комнату. Все так же куталась в одеяло, мерзла и никак не могла согреться. В глазах была такая тоска, что у ее мамы холодело сердце.
— Ну что ты так мучаешься, поезжай в Москву, — наконец сказала она.
Надя посмотрела
Потребовалось еще три месяца, чтобы Надя собралась с силами и поехала в Москву. Как сомнамбула, она добрела до своего бывшего дома, поднялась на третий этаж и позвонила в дверь.
— Что ты сюда приперлась? Ты здесь больше не живешь! Убирайся, чтобы глаза мои тебя не видели! Выписала я тебя! Все по закону! — кричала Регина Владимировна.
Надя молчала. Слова бывшей свекрови для нее ничего не значили. Она слышала, как в комнате плачет девочка — плачет громко, требовательно. Значит, жива ее дочь. Не умерла. Значит, Надя не сошла с ума. И дочь не умерла. Все хорошо.
Надя остановилась в гостинице и утром опять поехала к своему бывшему дому. Она стояла поодаль и смотрела, как Регина Владимировна играет с внучкой на детской площадке. Услышала, что дочку зовут Леночка. И долго проговаривала про себя — «Леночка, Леночка». Сережу Надя так и не увидела — видимо, он опять был в отъезде.
Надя вернулась домой, не зная, что ей делать в Москве.
Регина Владимировна после неожиданного приезда невестки развела бурную деятельность. Очень вовремя вернулся из экспедиции сын, погруженный в ту, экспедиционную, жизнь.
— Тебе надо с Надей развестись, — объявила ему Регина Владимировна.
— Как развестись? — не понял Сергей.
— Так же, как женился. Подавай на развод и на лишение материнских прав.
— Нет, — отрезал Сергей и, как тогда, перед поступлением, выскочил из дома, испугавшись, что может сказать в ответ мать. Сам не понимая как, он оказался на футбольном поле, где пинали мяч мальчишки и несколько взрослых мужиков.
— Серега? Серега! — крикнул ему один из них.
— Славка? Привет.
Друг детства, с которым Сережа не виделся несколько лет, подбежал к нему и сел на скамейку.
— Ты как здесь? Вернулся? Где пропадал? — спросил радостный Славка. Сережа посмотрел на друга, который был явно доволен жизнью. У него было все хорошо.
Кстати, в институт Славка не поступил, провалился и не стал геофизиком.
— Вернулся, — подтвердил Сережа.
— А чего мрачный? — спросил весело Славка. — Пойдем ко мне, посидим, выпьем.
Уже дома у Славки, когда они выпили и закусили малосольной капустой, Сережа рассказал про Надю, Леночку и Наташу, которая ждет его там, в экспедиции.
— Ну и чё ты думаешь? — поинтересовался Славка.
— Не знаю, что делать. Мать хочет, чтобы я развелся.
— А ты чего хочешь?
— Не знаю. Я ведь так с Надей и не поговорил. Не знаю, что там случилось. Мать сказала, что Надя ребенка бросила и уехала.
— Слушай, но ведь получается, что все правда.
— Получается, что правда.
— А эта твоя, командировочная?
— Она хорошая. Мне с ней хорошо.
— Тогда разводись, чё тут думать. Всякое в жизни бывает. Ну, не сложилось. Ты ж нормальный мужик, тебе баба нужна рядом.
— А ты так и не женился? — спросил Сережа, чтобы сменить тему.
— Нет, — захохотал Славка, — и не страдаю. Женщины есть, приходят, готовят и уходят! Так что мне нормально.
Домой Сережа вернулся совершенно пьяный. Еле добрел. Регина Владимировна ничего не сказала. В эту ночь она спала спокойно. Знала, что ей делать дальше.