Пьянящий вкус жизни (Сильнее времени)

Джоансен Айрис

Алекс слышал, как зашумела вода в ванной. Он снял трубку и резкими рывками набрал номер телефона в штаб-квартире Квантико.

Через несколько секунд МакМиллан взял трубку.

– Да?

– Послушай, убери «хвост» или найми кого поспособнее.

– Алекс? – Голос МакМиллана был шелковисто-мягким. – Ты же знаешь, не так часто найдешь аса для такой рутинной работы, как слежка. К тому же тебя занесло в такую даль, что нам пришлось брать человека со стороны.

– Избавь меня от этого дурака, или ему не поздоровится.

– Я не успел предупредить

тебя, – голос МакМиллана сохранял все те же любезные нотки. – Но тебе самому следовало бы извещать нас о своих кульбитах. Учитывая, каких усилий нам стоило замять эту историю с Рубански и швейцарской полицией. – Он помолчал. – Ты же знаешь, что он заботится о твоей безопасности.

– Если он завтра опять попадется мне на глаза, я его сброшу в Сену. – Опуская трубку, Алекс крепко сжал губы.

Кэтлин не заметила цэрэушника, который тащился за ними, после того как они вышли из Лувра. Но Алексу хотелось убедиться, что она ничего не заподозрила. Чем меньше она будет знать о его прошлой жизни, тем лучше будет для них обоих.

Кэтлин приподняла лицо навстречу мягким, ласкающим струям и удовлетворенно вздохнула, чувствуя, как расслабляюще действует их тепло.

– Привет! – Алекс, на секунду отдернув занавес, проскользнул в душное влажное тепло и встал рядом с нею, сильный, обнаженный… – Тебя и не разглядишь в этом пару. – Он заглянул ей прямо в глаза.

Его загорелое лицо покрылось капельками влаги, а светло-голубые глаза были полны настойчивого желания. Она никак не могла понять, почему раньше они казались ей холодными и даже ледяными.

Он придвинулся к ней вплотную и обхватил ладонями ее бедра.

– Развернись и облокотись о край ванны.

– Может быть, лучше пойдем в кровать?

– Какое скудное воображение! – пробормотал Алекс, беря в руки кусок душистого мягкого мыла. – Теперь не смотри на меня и делай то, что я скажу.

Кэтлин повернулась к нему спиной, как он сказал, и уперлась ладонями в фаянсовые плитки.

Медленными круговыми движениями Алекс стал водить мылом по ее телу. По груди, потом по животу.

– Раздвинь ноги, Кэтлин.

Таким же медленным плавным движением он стал водить душистым мылом меж ее ног. Мускулы живота сжались, когда его руки прикоснулись к самой интимной части тела. Она услышала, как мыло скользнуло в воду.

– Ты уронил… – У нее перехватило дыхание, когда его пальцы вошли в нее. Грудь судорожно вздымалась и опускалась, ей стало трудно дышать.

Коснувшись губами мочки ее уха, он начал гладить и сжимать ее ягодицы.

– Сегодня мы с тобой заговорили о гаремах и белых рабынях. И мне захотелось иметь собственный…

– Гарем?..

– Я не жадный. Мне хватит и одной наложницы. – Его теплый влажный язык коснулся ее левого уха. – Тебе нравится такая игра в гарем?

– Пожалуй, я… уже наигралась.

– Нет, ты еще не успела даже войти во вкус… Тебе будет так хорошо, как никогда, – сказал он и вдруг одним резким движением вошел в нее.

Кэтлин издала низкий сладострастный вопль.

– Не мешай мне. Почувствуй себя рабыней,

а меня – шейхом, который только что купил тебя. Дай мне поиграть с тобой… – Его губы ласкали ее ухо. – Мы в сердце Сахары. Ты хотела убежать от меня, но я тебя поймал. Никто не услышит и не поможет тебе.

– Какой дикарь!

– Большинство мужчин не прочь побыть некоторое время дикарями.

Он снова резко вошел в нее и замер, тесно прижимая к себе, стиснув бедра:

– Теперь ты моя. Ты предназначена одному мне. Чувствуешь?

Кэтлин прикусила зубами нижнюю губу, чтобы не закричать.

– Да.

– Будешь сопротивляться?

– Нет.

– Хочешь, чтобы тебе на помощь прискакал спаситель на белом коне?

– Нет.

– Хорошо. На твое несчастье, по Сахаре трудно передвигаться на коне. – Его руки обхватили ее спереди, и пальцы скользнули по волнистым завиткам. – А так тебе нравится?

Глаза закрывались сами собой от чувства острого удовольствия, охватившего ее. Руки от слабости соскальзывали с фаянсовых плит. Едва шевеля губами, она прошептала:

– Да.

– Замри! Не шевелись! Если двинешь хотя бы пальцем, я перестану двигаться.

Он медленно вышел из нее, и Кэтлин ощутила болезненную пустоту внутри. Ей так хотелось, чтобы он вернулся, что мышцы заболели от напряжения.

– Алекс, ради бога! – жалобно простонала она.

– Ты хочешь?

– Да.

И, сжав зубы, она полностью подчинилась даже не ему, а своему собственному подсознательному желанию. Она и не подозревала, что в ней может проснуться такое. Сладостно-болезненная пытка продолжалась. Минуты текли как часы. Она слышала тяжелое дыхание Алекса. Чувствовала его горячие руки, сжимавшие ее талию, потом плечи, потом снова талию. Еще немного, и она больше не выдержит этой сладостной муки.

– Хорошо? – спросил Алекс на ухо.

Кэтлин проглотила комок, застрявший в горле.

– Что-то невозможное.

– Скажи мне, что ты чувствуешь?

– Я вся как в огне.

– Тебе станет лучше, если я разрешу тебе двигаться?

– Да.

– Тогда начинай! – И он слегка шлепнул ее по ягодицам.

Кэтлин подалась назад, прижимаясь к нему как можно сильнее и принимая его в глубь себя так, как ей хотелось.

Алекс держал ее за бедра. Теперь он сам замер в полной неподвижности, давая ей сбросить накопившееся напряжение, когда она стояла, не смея шевельнуться.

Слезы текли у Кэтлин по щекам, когда она наконец в изнеможении уперлась в стенку из плиток.

– Ш-ш-ш! – усмехнулся Алекс, не выпуская ее из рук. Его щека прижималась к ее щеке, он лежал грудью на ее спине. – Тебе ведь понравилось?

Она поняла: ей бы понравилось все, что бы он ни вытворял с ней.

– Понравилось… Словно я оседлала ураган.

Алекс усмехнулся:

– Меня еще ни разу не сравнивали с могущественными силами природы. – Он выключил душ, отдернул занавеску, взял полотенце, закутал ее и помог выйти из ванной. Растирая ее насухо, он заметил: – Кажется, мне и в самом деле удалась сцена из гаремной жизни!