Пьянящий вкус жизни (Сильнее времени)
Шрифт:
– Я просто вне себя от нетерпения! – Кэтлин быстро прошла следом за ним в холл. – Прошел уже месяц, а он не соизволил прислать нам даже чернового наброска. Мы не видели ни одного эскиза.
– Но я не в обиде на него. – Алекс поставил сверток на стол и начал осторожно разворачивать его. – Мне нравится видеть тебя такой возбужденной.
Кэтлин бросила в его сторону быстрый взгляд. Но по выражению его лица поняла, что в словах Алекса не было подтекста, ему в самом деле доставляло удовольствие ее чисто детское нетерпение при виде долгожданного свертка. И все-таки Кэтлин показалось,
– Что-то не так? Тебе не понравилась сама коробка или флакон?
– Напротив. Ты будешь в восторге. – Он поднял крышку и вынул прокладки из полистирола. – Смотри!
Ле Клерк выполнил хрустальный флакон в форме пирамиды. Прозрачная поверхность была обработана столь непостижимым образом, что Кэтлин показалось, будто она смотрит в чистейшую озерную глубину. Она прикоснулась к поверхности флакона пальцем:
– Как чудесно! А почему пирамида?
– Ле Клерк решил, что это сразу вызывает воспоминание о египетских пирамидах, а значит, о вечной загадке, о бесконечности времени, о тайнах, которые скрывает прошлое. Поэтому и золотая надпись – название – стилизована под иероглифы. – Он вытащил небольшую точеной формы коробочку. – А это футляр. Что ты скажешь о нем?
– Изу-ми-тельно!
Картон был обработан таким образом, что создавал полную иллюзию фактуры испещренного временем серовато-серебристого камня. Тончайшее напыление создавало непередаваемую игру света и теней. Послеполуденный луч солнца, скользнувший по поверхности, словно бы заставил заговорить молчавший в течение веков камень. Алекс улыбнулся:
– А теперь – самое главное. – Он осторожно развернул самый последний и самый маленький пакетик. – Это Пегас. Ле Клерк решил, что не стоит подражать оригиналу. Лучше создать свой собственный образ. Он, конечно, повторяет позу Танцующего Ветра и сразу вызывает воспоминание о нем, но одновременно и сам по себе – произведение искусства, а не дешевая копия оригинала.
– Ле Клерк – гений, – прошептала Кэтлин, разглядывая фигурку крылатого коня. – Какие легкие линии, какое изящество. И самое главное – ему удалось добиться удивительного эффекта: будто конь высматривает кого-то. Будто ждет встречи с кем-то. Просто волшебство!
– Когда речь заходит о Танцующем Ветре, ты сразу впадаешь в экстаз!
– А как же иначе! – улыбнулась Кэтлин. – Танцующий Ветер и Вазаро – это почти одно и то же. Что ты так смотришь на меня?
– Просто ты мне очень нравишься такой… Я отправил Андреасу по экспресс-почте второй экземпляр флакона и упаковки с просьбой выслать контракт. Думаю, у него не возникнет никаких возражений против работы Ле Клерка.
– И я тоже так думаю. – Кэтлин взяла в руки коробку и погладила пальцем ее поверхность. – И как только ему удалось создать такую фактуру? Нам удивительно повезло, что он согласился с нами работать.
– При чем здесь везение? – Алекс осторожно вложил флакон в футляр. – Он настоящий художник. Его вдохновили твои духи, история, связанная с ними, которая протянула ниточку от Марии-Антуанетты к нашему времени. Ему захотелось создать нечто достойное того, что уже было. Как бы вступить в соревнование со старыми мастерами. Ты удивительно
– Мы нашли то, что ему нужно?
Алекс кивнул:
– Если бы не ты, он бы указал нам на дверь. Заговорив о духах Марии-Антуанетты, ты дала ему понять, что и твои «Вазаро» могут прославить его имя и принести ему шумный успех.
– Я начинаю верить, что твоя формула работает безотказно.
– Да, она работает. – Алекс отвернулся от нее, закрывая сверток. – Иногда…
Кэтлин уловила что-то недоговоренное в его фразе.
– Что-то не так?
Он отвел от нее взгляд.
– Я попросил Андреаса выслать подписанный контракт тебе в Вазаро и уже забронировал на завтра один билет до Ниццы. Будет неплохо, если ты позвонишь Жаку, чтобы он встретил тебя в аэропорту.
Кэтлин растерянно смотрела на него:
– Я не совсем поняла…
– Тебе надо уехать из Парижа. – Алекс все еще не мог заставить себя посмотреть ей в глаза. – А я закончу здесь дела по выпуску флакона и сосредоточу все силы на организации серии материалов в газетах и журналах. Со всем этим я справлюсь один. Тебе не обязательно сидеть здесь.
Кэтлин подумала, что все то время, пока Ле Клерк занимался их заказом, в ее присутствии не было необходимости. Просто Алексу хотелось, чтобы она была рядом. А теперь это желание у него исчезло. Она уже не нужна ему.
Кэтлин тоже отвела глаза в сторону:
– Очень хорошо. Я так соскучилась по Вазаро. И когда мне надо будет вернуться сюда?
– Через две недели. К третьему октября. Когда закончатся все приготовления к презентации и пресс-конференции.
Слова Алекса прозвучали настолько неожиданно, что вышибли ее из седла, она совсем забыла про Версаль и презентацию. А ведь она вложила в подготовку столько труда. Гнев и негодование вспыхнули в ее груди. Какого черта она должна подчиняться ему? Кто он такой?
– Нет! – гордо выпрямилась Кэтлин. – Я не собираюсь ехать в Вазаро только потому, что тебя больше не устраивают наши отношения. – Она повернулась и взглянула ему прямо в лицо. – Это мои духи. Я остаюсь в Париже.
И я имею право поступать так, как мне хочется, несмотря на то что надоела тебе. – Она с вызовом смотрела на него.
– С чего ты взяла, что ты мне надоела? Откуда вдруг эти фантазии? – Голос Алекса звучал несколько грубовато. – Просто будет лучше, если мы какое-то время поживем отдельно.
– Ты будешь занят. И я буду занята. – Кэтлин заставила себя улыбнуться. – Мы даже можем не видеться все это время в Париже. – Она повернулась и направилась к двери. – Я поеду в Вазаро, но только на один день, чтобы дать маме подписать контракт. А потом я привезу его сюда и перееду в «Континенталь», где ты уже забронировал номера для Челси и Джонатана.
– Я хочу, чтобы ты уехала из Парижа и оставалась в Вазаро до самой презентации в Версале.
– Мало ли чего ты хочешь! Не все же твои желания должны исполняться!