Пьяные абхазы живут дольше всех
Шрифт:
– Верно подмечено, брат!- воскликнул я,- давно подмечал, что ты молчун молчуном, но красивые и емкие слова говорить мастер, все по делу!
– С таким парнями нам нечего бояться!
– сказала Ленусик, - давайте за мальчишек, за воинов.
– Лично я, - начала Ира,- обожаю наш флаг Эльбрусский и гимн и вообще я большая патриотка, никогда б не хотела, чтобы наше государство примкнуло к какому-либо блоку. Когда то был взят курс на новую Швейцарию, так пусть всегда он и остается. Красивый замес конфедерации и французской республики.
– Ты прям как Алибек, шпаришь когда выпьешь,- заметила Светка-староста, - надо на пары так с коньяком приходить!
– На экзамены тогда уж,- выпалила Ленусик.
– Я интровертка просто, вы ничего не понимаете,- оправдывалась Ира.
– Да мы и не примкнем к кому-либо, у нас у самих сплав всего - четыре религии, пять официальных языков, как верно сказано, как старой Швейцарии.- Говорил Алибек.
За разговорами о политике я заметил, что Ваня сидит положив голову на стол. Судя по всему он перепил с непривычки. И правда под столом там где он сидел была обильная лужа рвоты. В сумерках почти не видимое желтое пятно.
– Ванек, ты может в дом пойдешь, приляжешь на диванчике?- предложил я одногруппнику.
– Все хорошо, спасибо, я здесь посижу.- Ответил он.
– А вообще, у меня была мечта в детстве,- тараторила Ленусик, выпуская пар кальяна,- я хотела служить в армии.
– Так чего не пошла?- Спросила Юля.
– Папа запретил, он у меня строгий, рассказывал всякие ужасы про "Большой конфликт", а ему дед мой рассказывал, он участником был.
– Да у каждого из нас дед наверно в "Большом конфликте" участвовал,- заметил Алибек.- Хорошо, что разум победил! Вот и еще один тост родился. Чин-Чин!
– Чин-Чин!!!
Ваня тем временем встал со своего места и пошатнувшись направился в дом. До утра мы его не видели. Алибек поменял чашу кальяна на новую с другим вкусом; девушки с удовольствием втягивали в свои легкие сладкий и прохладный дымок.
– Алибек, где ты взял табак такой вкусный, никогда такой не курила?- спросила Юля.
– Мне привезли из Европы, там еще можно такой курить, хоть по всему миру запретили табак.
– А почему запретили?
– не унималась наша отличница.
– Ты разве не знаешь, что он ведет к онкологическим заболеваниям?- удивился Алибек.
Юля аж закашлялась кальянным дымом!
– Что правда? Я не знала, я больше не буду,- и она протянула мундштук Ленусику.
– Поэтому во всем мире кроме арабского он под запретом, так то. Такая геополитика- сказал Алибек.
– Жесть,- произнесла удивленная отличница.- Ну правильно тогда раз он вредный такой.
– А мы в детстве покуривали его в газете,- похвастался Кошкарев, - правда плохо потом было от него.
– Али, а ты покуривал что-нибудь в детстве?- спросила Светка.
– Нет! Только баранов резал, как ходить начал так нож в руки и на баранов!- ответил я.
– Фуууу, Алии!- воскликнула Ленусик,- вот ты бы в Северной Европе не прижился, такой изверг, они ж там все веганы.
– Да эти скандинавы сами себя загнали в тупик, вырожденцы, -вспылил "геополитик" Алибек,- мясо как табак под запретом, убийство животных приравнено к убийству человека! Это ж бред!
– Я бы не смогла там жить,- сказала Светка, выпуская обильный дым изо рта.- Я люблю мясо, как можно без шашлыка жить?
– Жрут селедку свою тухлую, а англичашки угрей с пивом, вот и вся радость,- сказал "геополитик".
– А из Европы, из тех эмиратов, что у моря, запах с ветром на туманный альбион жареных баранов и кебабов так и дует, вот англичашки наверно бесятся и слюнки подтирают,- сказала староста Светка.
– Хаха, верно, Светон,- понял иронию "геополитик" Алибек.- хорошо, что у нас более гуманные законы, не такие вычурные.
– Что-то мы все о политике и о политике, прям клуб геополитиков собрался, - заметил я, - давайте уж о чем-нибудь другом, да выпьем за все хорошее.
– Давайте, конечно, хватит о политике,- подержали меня одногруппники.
– Давайте за всех эльбрусских баб! Поднимем бокалы,- встал с места и протянул вперед стакан с виски Антон,
– Антон-картон, за девушек, ну женщин, что сразу баб-то?
– возмутилась Юля.
– Простите меня девушки!- и тут Антона повело в сторону, он с вытянутой рукой стал заваливаться в сторону, через секунду он рухнул на кальян, перевернув его, угли рассыпались под стол. Девушки-одногруппницы охнули. Все ринулись поднимать упавшего. Алибек поднял кальян и собрал разлетевшиеся угли щипцами снова на чашу с фольгой.
– Проостите меня, за вас!- выкрикнул Антон, - я наверно в дом пойду, отдохну чутка.
– Надо вам мальчики разбавленный виски пить, как мы, чтоб не падать так.- Заявила Светка.
– Сами разберемся,- отрезал я.
– Только не сожгите мне дачу, - попросила Юля.
– Я хочу купаться!
– выкрикнул Кошкарев,- айда на озеро, поплаваем!
– Да оно холодное же, -возразил я.
– Ну вообще-то из-за электростанции, что на его берегу, оно теплое даже зимой, да и погода то теплая уже устоялась, я больше за вас боюсь, как бы не утонули,- сказала хозяйка дачи Юля.
– Не утонем!- сказал с воодушивлением Алибек,- кто идет? Али, ты идешь?
– Куда ж я без вас, конечно, иду!
– воскликнул я. Эта идея открыть пляжный сезон мне понравилась.
– Мальчики, только аккуратнее, не утоните там, очень прошу,- сказала Светка староста.
– Все будет полный окей! Не переживай.- Ответили мы.
Полная луна освещала звездное небо. Царила тихая весенняя, теплая ночь. Я, Алибек и Санек шаткой походкой с бутылками виски и кока-колой ступали по направлению к озеру. Бушлаевское водохранилище встретило нас серебристым поблескиванием гребешков темной воды. В воде отражались звезды. Мы обосновались на пляже под грибком со скамейкой. Каждый сделал по глотку виски и снял с себя одежду. Первым зашел в воду Кошкарев. За ним я и Алибек. Вода действительно была теплая! Или же нам пьяным так показалось. Я пару раз даже нырнул с головой. Вода бодрила и трезвила. Поплавав некоторое время, мы вышли на берег и жадно впились по очереди в бутылку с виски, основательно ее употребив. Кошкарев, вероятно, поймав нужный градус встал на четвереньки и завыл на луну. Алибек добродушно засмеялся и сказал, что начался дурной цирк. По мне так начались какие-то жуткие отходняки и начинала побаливать голова, было уже не до веселья. Просохнув и изрядно протрезвев, мы оделись и пошли обратно, на дачу Юли.