Пять баксов для доктора Брауна. Книга четвертая
Шрифт:
— Нет.
— Ты уверен, что все?
— В Блинвилле не осталось ни одного человека, кто знал бы хоть что-то, и у которого бы мы не выспрашивали, не вытаскивали и не вынюхивали.
Д.Э. протер глаза и помешал в чашке холодный кофе.
— Ладно. Но если не девочки, так, может, мальчики?
— Думал об этом, — мрачно ответил Дюк. — Если даже да, все равно никто не может сказать ничего определенного.
— Может, социалист? Втихаря? Никаких собраний не посещает, но в душе сочувствует?
— Он гораздо хуже, — Маллоу был бледен, как известь, краснели только глаза. — Идеальный исполнитель. Любит порядок, жену и двух дочек. Обожает возиться в саду.
— Знаю, — Джейк закрыл лицо руками и сквозь сложенные ладони простонал:
— Знаю! Прекрасный семьянин, чтоб ему ни дна, ни покрышки!
— Ни одна старая ведьма в этом городе не скажет о нем плохого слова, — продолжал Маллоу.
Внезапно он вскочил и в бешенстве ударил кулаком по столу.
— Ни одной зацепки! И когда он увидит наши рожи сегодня, завтра, может быть, Форд выкинет нас из нашей же богадельни!
В библиотеке не было слышно ни звука. Только размеренно щелкал маятник стенных часов. М.Р. упал в кресло. Он уже почти задремал, сидя, но тут услышал тихий стук в дверь.
— Простите, джентльмены, — из-под халата мисс Дэрроу торчала ночная рубашка, — вы так поздно вернулись… Мне удалось собрать некоторые сведения о мистере Форде. Взгляните.
Она положила на стол газету.
— Что там? — пробормотал Джейк. — Опять интервью? "Разумное использование того, что мы имеем… Экономия… Генри Форд настаивает на том, что потребление мяса должно быть прекращено в пользу соевой муки…” Мисс Дэрроу, зачем это?
Лицо экономки сделалось торжествующим. Она полезла в карман халата и извлекала несколько исписанных листков.
— Вот, сэр. Это слово в слово то, что рассказал мистер Хаец миссис Хаец.
— Кто же рассказал об этом мистеру Хаецу? — мрачно поинтересовался Дюк. — "Детройт Ньюз” или "Энн-Арбор Ивнинг Стар”?
— Мистеру Хаецу никто об этом не рассказывал, — с достоинством ответила экономка. — Это было у них в доме.
Почерк мисс Дэрроу представлял из себя каракули самого извилистого свойства. Но М.Р. Маллоу читал и читал. Скоро он услышал посторонние звуки — это компаньон, читавший из-за его плеча, выстукивал рэгтайм пальцами.
Наконец, Д.Э. закончил. Он хлопнул по столу ладонью.
— Блестящая работа, мисс Дэрроу! — сказали двое джентльменов.
Прочее было делом техники.
Оспа смертельна
Второго ноября, к полудню, когда доктор приехала заправиться, она вдруг услышала "Кошачий дуэт", соло, в исполнении Д.Э. Саммерса.
На коммерсанте была рубашка с закатанными рукавами. В руках метла. Он мел гараж. Из гаража слышался смех Маллоу и голос механика: тот недоверчиво о чем-то расспрашивал.
— Доброе утро, доктор, — солнечно улыбнулся Саммерс и рявкнул в глубину:
— Мики!
— Здесь, шеф! — выскочил внук Фрейшнера.
Вместо синего рабочего комбинезона на нем был жилет с цепочкой и галстук. На толстых щеках — мазут.
— Красавец, — сказал коммерсант, — залей-ка доктору бак. Когда закончишь, свари нам кофе. И смотри, испортишь аппарат — убью.
Приехала на своем кремовом "паккарде" миссис Бауэр. "Паккард” был ее последним увлечением. Огляделась, щуря близорукие глаза, и вышла из машины.
— Отличная погода, Джейк! — окликнула она.
— Отличная, миссис Бауэр! — подтвердил тот.
— Куда вы подевали свое начальство?
— Оно перед вами!
Миссис Бауэр раскрыла объятия.
— Другое дело! Молодец, мальчик. Ну, дайте, я вас поцелую!
Саммерс с улыбкой наклонил голову. Когда он выпрямился, на щеке обнаружился след от красной помады. Старая дама рассмеялась, вынула из сумочки платок и фамильярно вытерла щеку коммерсанта.
Рассмеялся и М.Р. Маллоу — он нес мимо картонную коробку.
Судя по тому, с каким лицом он швырнул ее на заднее сиденье авто, содержимое этой коробки держать здесь не желали. Доктор Бэнкс в задумчивости оглядела длинную очередь машин, постояла немного, касаясь губ кончиками пальцев, затем решительно направилась к Маллоу.
— Мистер Маллоу, — впервые ее голос не звучал вполне уверенно, — у меня будет к вам просьба.
Доктор отвела его в сторонку и объяснила, что ей нужно.
— Никаких проблем, — сказал Дюк этой особе. На следующий день на стене станции, между безменами с газолином, появился простой белый щит:
Оспа смертельна.
Она очень заразна.
Не заболейте!
Станция вакцинации оспы…
Указатель вел к дому доктора Бэнкс. Когда Д.Э. Саммерс увидел щит, он потерял дар речи.
— А? — спросил Дюк, все еще стоя на лестнице. — Распоряжение инспектора здоровья. И потом, ей-то мы отказать не можем?
Д.Э. Саммерс медленно приходил в себя.
— А, — он покивал. — Ну да, ну да…
— Так устроит? — спросил Дюк у доктора, когда она появилась на следующий день.
— Да, большое спасибо, — отозвалась та. — Хорошо, джентльмены. Предлагаю оставить теорию и перейти к практике.
— Да я, собственно, уже привит, — смутился М.Р.
На него внимательно посмотрели.
— Еще во Франции. Мне было двенадцать.
Доктор Бэнкс молчала.
— Если вы не верите, — сказал М.Р. Маллоу, — я могу предоставить доказательства.
— Да, — кивнула она. — Да, пожалуйста.