Пять фарсов для любителей
Шрифт:
Сем. Сем. (погружаясь в газету).Дрожки… гм… непременно. Вот те на… скажите пожалуйста… из нашей губернской тюрьмы бежали 8 политических и один уголовный, — вор-рецидивист. Трое пойманы, т. е. их выдала домовладелица Ирина Довговус, у которой они искали убежища, остальные скрылись. Это близехонько от нас.
Юлия. Подлая женщина — эта Ирина, если-бы у нас скрылся политический, я скорее дала-бы растерзать себя, чем выдала-бы его.
Сем.
Юлия. Ничего не понимаю, но знаю, что кто выдает борцов за народ и свободу — тот негодяй!
Лид. Вас.Что ты все бранишься?
Сем. Сем.Ты, воробышек, все сердишься, между тем, как Кант…
Егор (входя).Барин, там какой-то спрашивает вас.
Сем. Сем.Кто такой?
Егор. Молодой… блондин… одет худо, а обращение господское.
Сем. Сем.Незнакомый?
Егор. Не видывал я такого.
Сем. Сем.Пойду, — поговорю. (Уходит с Егором).
Лид. Вас.С просьбой какой-нибудь. Или коммивояжер, какие-нибудь семена предлагает. Что ты, Юлия, стала такая мрачная?
Юлия. Не с чего веселой быть. Кругом подлость.
Лид. Вас.Все это Жорж в тебе развил. Я и Semion никогда его этой мизантропии не одобряли, но семнадцатилетней барышне это совсем не к лицу.
Юлия. Что может быть гаже слова «барышня»? Неужели я барышня? Господи! (Семен Семенович возвращается со Смитом и закрывает за собой дверь).
Сем. Сем. (торжественно).Лида, Юлия, представляю вам Оскара Людвиковича Смита, одного из бежавших из тюрьмы. Прошу полного секрета. Людям мы скажем, что это товарищ Жоржа, наш дальний родственник… Долг гостеприимства.
Смит (раскланиваясь).Боже мой! В какой рай я попадаю после всех страшных перипетий темницы и побега! Какой очаровательный уют! какие очаровательные хозяйки!.. Простите мне эти невольные восклицания! Простите человеку, за которым, как за зверем, всю ночь гнались солдаты, стреляя в темноту. Вы очевидно mater familias? Прекрасная матрона, позвольте бедному скитальцу поцеловать вашу руку… Вы видите, непритворные слезы блестят в очах несчастливца… (целует руку).
Лидия Вас. Я так ошеломлена, что, право, не могу опомниться… Присядьте… я налью вам чаю, бедный молодой человек… Вот деревенские лепешки…
Смит. Чай со сливками!.. Деревенские лепешки! А вчера… черная ночь, свист полиции, треск выстрелов, жужжание пуль… Прелестная девушка, простите, что я так экспансивен, так взволнован: я видел смерть!
Юлия. Садитесь, садитесь… Масла не хотите-ли?.. (суетится около него).
Смит. Замереть в тихом блаженстве…
Сем. Сем.Молодой человек, будьте как дома.
Лидия. Вас. Я сейчас распоряжусь сделать пару котлеток (встает).
Смит. Мне совестно утруждать вас… но… котлеты… шипящие в масле, горячие, свежие котлетки… после тюремной баланды, заборов, рвов, собак, переодевания у жида, готового предать вас и колеблющегося между страхом перед вами и страхом перед властью.
Лидия Вас. Сейчас, сейчас! (выходя).Какой красивый юноша этот политический!
Сем. Сем.Вы страшно устали?
Смит. Я отдыхаю на лоне вашей чистой, солнечной семьи. О, вы чудный человек! Есть на Руси такие интеллигенты, полные невыразимого, чисто дворянского, истинного либерализма!
Сем. Сем.Надо вам сказать, что даже официально я принадлежу к партии народной свободы.
Смит. А, чудная партия, великолепная партия! (уписывает бутерброд).
Юлия. Но которую революционеры недолюбливают.
Смит. Видите ли, моя красавица, смотря потому-кто…
Юлия. А вы… в какой партии?..
Смит. Я эс-дэк!
Юлия. Но социал-демократы так ругают партию папы!
Смит. Это так называемые большевики, я-же убежденный меньшевик. Мы только чуть полевее кадетов.
Лид. Вас. (входя).Вот Аннушка несет котлеты.
(Аннушка вносит котлеты и ставит их перед Смитом вместе с бутылкой пива).
Смит. Пиво! Восемь месяцев не пил пива!.. (наливает стакан).За моего хозяина, за его дивную, прекрасную супругу, за эту Юнону! за вас, русская девушка, девушка Тургенева! (пьет и ест).
Сем. Сем.А скажите, пожалуйста, какая собственно разница между большевиками и меньшевиками?.. Я все как то не могу уловить…