Пять из шести
Шрифт:
— Я хочу есть. — Первая фраза Кати после того, как мы немного отошли от секса.
— Не вопрос, в моём холодильнике найдётся всё, что требуется для приготовления романтического ужина.
Я натянул боксеры и отправился на кухню, претворять озвученный план в жизнь. Спиной почувствовал её присутствие, а потом услышал и голос.
— А мы не опоздали с романтическим ужином? Может, просто поедим.
Я обернулся и тут же вновь её захотел. Катя картинно расположилась в дверном проёме. В моей футболке, которая заметно оттопыривалась на груди и едва прикрывала низ живота, но оставляла открытыми великолепные ноги, она смотрелась очень сексуально.
— А ты знаешь, чем отличается романтический ужин от обычного? — спросил я.
— Свечами, шампанским, вечерним платьем, медленным танцем — нет?
— Нет. Ты перечислила атрибуты. Они могут быть и такими и другими, их может вовсе не быть — главное не в этом. Главное в том, что за романтическим ужином всегда следует секс.
— В таком случае я отзываю свой вопрос, — промурлыкала Катя.
Так что Катину историю я услышал лишь на следующее утро. Мы долго молчали. Потом Катя робко попросила:
— Старх, скажи что-нибудь.
— В твоём рассказе ты несколько раз произнесла слово, которое я больше никогда не желаю слышать.
— Какое слово?
— «Фиктивный».
Екатерина Вяземская
Мне кажется, сестра — та её частичка, что живёт в моей душе, — осталась довольна. У меня есть свой живой мужчина, а мёртвый теперь всецело принадлежит ей.
Вчера распрощалась с Конторой. Сама себя я давно уже уволила, но надо было соблюсти формальности. Встретила кое-кого из тех, с кем работала до заброски в Рагвай. Особой радости встреча не принесла ни мне, ни им. Слишком много воды утекло, не осталось и тени былой привязанности. Они-то и поведали мне о том, что «Латинское танго» имело печальный конец. Тем лучше — удерживать не будут.
Рапорт об увольнении на стол начальника управления положила лично. О генерале Сологубе была наслышана, но видела впервые. Интересный мужчина. С виду добродушный как медведь и видимо такой же опасный — сидел бы он иначе в этом кресле.
Сразу предложил сделать общение неформальным.
— Да ты присядь, дочка, — ласково пробасил Дядя Миша (его прозвище было известно всей Конторе), — пока я с твоей цидулей разберусь.
Прочёл рапорт, не меняя выражения лица, потом посмотрел на меня.
— Решила, дочка, нас покинуть?
— Решила, Дядя Миша, — дерзко ответила я.
У генерала от удивления округлись глаза, а потом он рассмеялся.
— Молодец, хорошо меня приложила!
— Извините, товарищ генерал-лейтенант, — поспешила я сдать позиции.
— Да ты что, дочка, не извиняйся, я же не в укор. Тебе можно. Я даже рад слышать своё прозвище из уст такой красавицы.
Совсем засмущал меня хрыч старый. Почувствовала, что краснею.
— Ладно, — слегка пристукнул по столу ладонью Сологуб, — переходим к официальной части.
Он поднялся из-за стола, сделал серьёзным лицо и приял строевую стойку. Я последовала его примеру.
— Подполковник Вяземская! — торжественно произнёс Сологуб. — Именем Российской Федерации имею честь вручить вам заслуженные правительственные награды: два ордена и несколько юбилейных медалей.
Он протянул мне папку, поверх которой лежало несколько коробочек. Я понятия не имела, как теперь отвечают в подобных случаях, поэтому позорно смолчала. А Сологуб уже сбросил с лица официальную маску.
— Не напрягайся, дочка, считай, что я тебя услышал, — сказал он, садясь в кресло. — Да ты присаживайся.
Я села, а он посмотрел на меня как-то смущённо.
— Конечно, такие награды положено вручать в более торжественной обстановке, но и сроки прошли, и с «Латинским танго» неувязочка вышла.
— Я в курсе.
— Да? — удивился он. — Ты что, с Максимовым успела пообщаться?
— Никак нет, у меня свои источники.
— Это хорошо, дочка, что у тебя свои источники, — одобрил Сологуб, — но с Максимовым ты всё-таки пообщайся.
— Зачем? — удивилась я. — Всё, что могла, я отразила в отчёте.
— Знаю, читал, хороший отчёт. Но к майору всё одно сходи. Вот прямо сейчас и сходи. Если хочешь, можешь считать этой моей стариковской блажью. А мой адъютант пока за тебя бегунок обнесёт и остальные бумаги выправит. Тебе потом только подписи останется поставить — лады?
— Хорошо… если вы так настаиваете…
— Настаиваю, голубушка, настаиваю.
Максимов встретил меня слегка вымученной улыбкой.
— Рад вас видеть в добром здравии, Екатерина Михайловна.
— Здравия желаю, товарищ майор.
— Ну, зачем так официально? Я больше вам не начальник, да и звёзд на погонах у меня теперь меньше.
Меньше всего мне хотелось сейчас заниматься словоблудием, поэтому я сказала довольно резко:
— Генерал Сологуб попросил меня с вами поговорить. О чём?
— О второй части операции «Латинское танго».
— А разве её не прикрыли? — удивилась я.
— Официально — прикрыли. Но возникли некоторые обстоятельства… Да вы присядьте, я вам всё объясню.
Когда Максимов закончил, я спросила:
— Чего вы хотите от меня?
— Примите участие в моём неофициальном расследовании.
— Нет!
— Тогда помогите привлечь к расследованию Аристарха Вяземского.
— Нет!
Было видно, что Максимов крайне разочарован моими ответами, но держался он вполне достойно.
— В таком случае, Екатерина Михайловна, мне вам больше нечего сказать.
Я поднялась со стула, коротко кивнула и направилась к двери.
— До свидания, Екатерина Михайловна, — раздалось за моей спиной.