Пять Кругов. Сабнак
Шрифт:
– В какой-то степени ты прав, – произнес кормчий. – Ты очень быстро все схватываешь. Поэтому именно я лично должен сопровождать тебя. Глупо было бы терять достойные кадры, насыщая утробы прибрежных монстров.
Я покосился на свору собак, опасающихся подходить близко к лодке. Они повизгивали и клацали зубами, силясь преодолеть какую-то невидимую для меня преграду.
Я попытался что-то спросить у кормчего, но предостерегающий жест управляющего лодкой заставил меня замолчать, что я и сделал, помня об отвратительной своре прибрежных псов.
– Жалкие создания, – сказал мне
Кормчий ударил шестом, лодка слегка качнулась, Стигийские псы взвыли, осознав потерю добычи, а река с обоих бортов лодки вспыхнула яркими оранжевыми языками пламени. Мы медленно двинулись по огненному полотну, делящему все пространство на огонь и тьму аж до самого горизонта.
Я сел у левого борта, взглянул в огонь реки и оцепенел. Яркие языки оранжевого пламени выхватывали из своей глубины темные человеческие силуэты. Их было много. Очень много. Вся река была заполнена ими. Люди, преодолевая жуткое сопротивление огненной материи, поднимались к поверхности и пытались уцепиться за высокие борта лодки, обращая ко мне свои лица, обезображенные гримасами страдания и невыносимой боли. Кормчий же невозмутимо поднимал и опускал свой шест, направляя лодку по только ему одному ведомому маршруту.
– Тебе еще повезло, – задумчиво сказал он. – Ты остался на грани Линии Обреченных. Это случается очень редко. Так везет не каждому.
В это время одному из обезображенных человеческих тел, которые наполняли горящую реку, удалось зацепиться за борт и с отчаяньем в опустошенных глазах, этот человек попытался подтянуться на руках и подняться на борт. Кормчий спокойно и неторопливо ударом шеста снова отбросил несчастного в горящую бездну.
– Вот, что видят люди, находящиеся на грани жизни и смерти, при выборе своей дальнейшей судьбы, – сказал кормчий. – Они видят с нашей стороны только реку, называя ее Геенной, и не догадываются о том, что находится за ней. Это все равно что подойти к обшарпанной двери публичного дома и по ее состоянию делать выводы о качестве предоставляемых там услуг.
Я не пошевелился, наблюдая за ужасными обитателями огненной реки.
– Тот берег, с которого я забрал тебя, – продолжил кормчий, – является только входом в наш общий с Противоборствующей стороной мир. Мир, который недоступен простому смертному, пока он влачит свое жалкое земное существование. Мир, который каждому открывается в различном свете. Кто-то видит пушистые облака и столб яркого света, для кого-то это огонь, а для кого-то серая пустота истлевающих воспоминаний. Но это только вход. Это тамбур, коридор,
Твоя земная жизнь явилась замечательной, можно даже сказать уникальной вещью. В ней у тебя как-то получилось соблюсти золотой баланс добра и зла. Сделай ты сегодня на один шаг больше в светлую сторону – и о возрадуйся дух человеческий, радость вечная суждена тебе. Украл бы, обманул и далее по списку – и в самом простом случае пытался бы сейчас зацепиться за край моей лодки вместе с остальными, или что-нибудь похуже.
Я не сводил глаз с искаженных гримасами боли, ужаса и отчаяния лиц людей, тянущих ко мне свои руки сквозь оранжевую толщу огня.
– А так ты, возможно, станешь частью системы, – произнес кормчий с какой-то тихой и печальной гордостью в голосе, – только, конечно, с нашей стороны. Извини, но тут, кто успел – тот и съел. Ангелы что-то замешкались сегодня на Линии Обреченных, поэтому ты принадлежишь нашему Господину. Да и если говорить по справедливости, то ты больше подходишь для нас, чем для них. Так что, думаю, оспаривать они не будут.
Я снова попытался что-то спросить, но кормчий сделал знак, чтобы я молчал.
– Ты все равно сейчас ничего не поймешь, – сказал он. – Так что просто наблюдай.
Лодка быстро скользила по огненной реке. Мой проводник молчал, мерно взмахивая шестом. Ничто под его ветхим, изодранным плащом не выдавало присутствия человеческого тела. Казалось, там была только пустота.
Единственное, что делало эту темную фигуру похожей на живого человека – это облако пара исходящее из-под темного капюшона при каждом выдохе кормчего, словно на морозе.
Облако пара?! Я осмотрелся. Огненной реки под нами не было. Теперь лодка парила невысоко над землей по бескрайнему снежному пространству глубокой расщелины. Глыбы льда нависали над головой, грозя обрушиться на нас всей массой даже при самом негромком звуке. Постепенно и эта картина исчезла.
Теперь внизу расстилался огромный сад. Деревья абсолютно голые стояли в ряд, образуя ровные линии. Каждое из деревьев было точной копией дерева, стоящего рядом. Ничего лишнего, ни малейшего отклонения, за которое мог бы зацепиться глаз, лишь ровная, правильная геометрия, от которой можно было сойти с ума.
Через некоторое время сад закончился колоссальной горой, у подножья которой зиял огромный вход в пещеру. Не задумываясь ни минуты, кормчий направил свою лодку именно туда. И уже только там, подлетая к невероятного размера воротам по мрачному проходу из развороченных и оплавленных некой ужасной силой камней, я понял, куда на самом деле я попал. Мы направлялись… В АД!
Неописуемый ужас охватил мое сознание. Я не знал, что я увижу за этими массивными створами ворот. Не знал, какая судьба уготована мне, какие муки и страдания. Что может быть хуже, чем попасть в ад? Кто-нибудь спрашивал себя? Кто-нибудь, когда-нибудь стоял перед этими воротами, созданными из неизвестного материала, на котором проступали то человеческие лица, полные скорби, то фигуры людей, в отчаянии поднимающие руки к небу, то ужасные образы монстров, то неизвестные знаки? Да что я спрашиваю! Конечно же нет!