Пять лепестков на счастье
Шрифт:
Саша знала, что отпроситься даже на пару часов в такой насыщенный день невозможно, и если бы она сама обратилась с подобной просьбой к шефу, он бы даже не дослушал. Поэтому Марина Георгиевна пришла попросить лично.
– Дорогая моя, все понимаю, но поймите и вы меня. Такой день, полная гостиница, гости из Москвы, режиссер, актер, еще один… – многозначительный взгляд в сторону Одинцова, – как же я без Александры, она моя правая рука, и левая, и…
– Я не прошу на целый день, Михаил Витальевич. Отпустите часа на три, после обеда. А к ужину Саша
Ее улыбка очаровывала, а ухоженное немолодое лицо было лицом женщины, а не старушки. Такие остаются дамами и в восемьдесят.
– Я не могу вам отказать, – сдался Михаил Витальевич. – Так и быть, отпускаю Сашу. Но чтобы к ужину была в гостинице!
– Я вам очень благодарна. – Гостья прижала руки к груди, демонстрируя всю свою признательность.
– И обещайте заглянуть к нам на чай!
– Непременно, – снова улыбнулась Марина Георгиевна.
– Ловлю на слове, – проворковал Михаил Витальевич.
– В следующий раз останусь на чай обязательно, а сейчас пора идти, мы тоже готовимся к празднику, и дел еще очень много.
– Понимаю. – Михаил Витальевич лично проводил гостью до дверей.
Звякнул колокольчик. Прекрасное виденье исчезло, оставив после себя аромат духов. Представление закончилось.
Михаил Витальевич еще некоторое время постоял у порога, потом повернулся и увидел Одинцова.
– Очень, очень рад видеть вас в нашем городе, – бодро заговорил он, – всегда рады, когда столичные люди приезжают к нам в гости, приобщаются, так сказать… к истории, достопримечательностям. У нас тут есть что показать, посмотреть… Очень рад. Если возникнут какие вопросы – обращайтесь, не стесняйтесь, сразу все решим. Саша, займись размещением нашего гостя, а я… – Тут взгляд Михаила Витальевича наткнулся на девочку. – И ребенком займитесь. Надо же как-то найти ее мать, в конце концов.
Отдав распоряжения, он еще раз окинул взглядом холл, кивнул и ушел.
Девочка устала сидеть на стуле. Она поднялась на ноги, чтобы немного походить. Холл был маленький, но очень интересный, с развешанными по стенам картинами из старинной жизни. И тетя в полосатом длинном платье была необычная.
– Как в кино, – резюмировала девочка. – Про далекие времена. У меня мама такие смотрит.
– Как тебя зовут? – спросила Саша.
– Милорада, – важно ответила девочка, а потом добавила: – Но можно просто Рада.
– Рада, ты свой домашний адрес знаешь?
– Знаю. – Она четко и ясно назвала улицу, номер дома и квартиры.
Оказалось, что это совсем недалеко, можно пешком дойти минут за пятнадцать.
– Кристина, проводишь ребенка? Может, мать уже дома? А если нет, надо либо подождать, либо связаться как-то с полицией. Должны же у участковых в базе быть номера сотовых? Или нет?
– Про телефоны не знаю, – слегка пришепетывая, отозвалась Кристина, – а ребенка провожу, конечно.
– И вы прям по улице вот в этом платье длинном пойдете? – На лице Рады появился восторг.
– Да.
– Классно! Я бы тоже такое платье хотела. И мы бы шли с вами две как из кино.
Не улыбнуться детской непосредственности было невозможно. Кристина протянула руку девочке, и та доверчиво вложила в нее свою ладошку.
Снова, провожая, зазвонил колокольчик.
Они остались вдвоем.
Молчали. Смотрели друг на друга. Долго. Начали свой разговор без слов.
Саша так давно его не видела. Он изменился. Возмужал. Почти ничего не осталось от вихрастого парня, который когда-то ждал ее после выступления у кафе и предложил стать его женой. Теперь это серьезный зрелый мужчина. Коротко стриженный. С морщинкой между бровей. Близкий когда-то и далекий сейчас.
– Здравствуй, Саша.
А голос все тот же. Обманчиво-мягкий, располагающий к себе.
– Привет, – чуть хрипло ответила она. – Надолго к нам, по делу или… как?
Он не торопился отвечать, смотрел. Она же боялась услышать ответ. Боялась, что скажет про развод. Хотя в их ситуации это логично. Давно разъехались, не виделись почти три года, живут разными жизнями. Фактически давно уже в разводе. Бумаги – это формальность. Может, у Димы есть женщина, с которой он хочет построить свою новую жизнь? Что ж, все закономерно. Только все равно очень больно. И страшно.
– Случайно, – наконец ответил он и засунул руки в карманы джинсов. – Машина заглохла по дороге, пришлось искать автосервис. До завтра не починят точно, так что… надо переночевать где-то.
– Ясно. – Саша почувствовала, как потихоньку начало спадать напряжение.
Он не сказал про развод. Он здесь случайно. Так совпало. В жизни часто бывают совпадения.
– Ты изменилась.
– Ты тоже. Мне нужен твой паспорт. Для регистрации.
– Да, конечно. – Паспорт лег на стойку-конторку. – Спасибо, что придержала номер. Я же все понял.
– Не за что. – Она заносила данные в базу компьютера и демонстрировала полную сосредоточенность.
Он больше не носил обручального кольца. Впрочем, она тоже. Но почему-то все равно кольнуло. Глупо.
Состояние было странное, как когда после долгой разлуки встречаются два очень хорошо знающих друг друга человека и не понимают, с чего начать разговор. Вроде с чего-то надо, но…
Говорят, разлука делает людей чужими. Но Саша не чувствовала, что Дима чужой. Просто у них не сложилось.
А он? Что чувствует он?
– Забирай свой паспорт, ключ сейчас дам. Твой номер на третьем этаже, угловой. Завтраки внизу. Дверь направо от лестницы видишь? Это наш маленький ресторан. С половины седьмого вечера там можно поужинать, но это уже по меню и за дополнительную плату.
Ключ с латунной биркой, на которой значился номер комнаты, лег рядом с паспортом.
– А ты, значит, здесь.
– Да.
– Деловое администрирование.
Она невесело усмехнулась:
– Мама оказалась права. Как ни тяжело это признать.