Пять минут до расплаты
Шрифт:
– Помощник, это как? Подай-принеси, что ли? И если можно, чуть короче с регалиями, а то я и без них в именах часто путаюсь. Так как вас правильно кличут: Дмитрий Олегович или Эдуард Ростиславович?
Молодой человек не ожидал такой реакции. Он по-мальчишески стушевался, чем скинул с возраста лет пять, и несколько растерянно повторил:
– Меня зовут Дмитрием… Ростиславовичем Якушиным.
– Вот теперь мне все понятно, – радостно констатировал Гуров. – Коротко и без путаницы – Дмитрий. А я просто Лев Иванович. Обойдемся без званий. С полковником Крячко вы уже познакомились?
– Просто Станислав, – перебил его Крячко.
– Можно звать просто Станиславом, – согласился Гуров. – Мы, с вашего разрешения, с ним чуть-чуть пошепчемся – накопились кое-какие дела. Вы уж поскучайте минуточку без нас…
Гуров и Крячко отошли на несколько шагов в сторону.
– Что узнал, что сделал? – коротко спросил Лев Иванович.
– Обнаружился счет Зеленского в банке. Официально все подробности по нему можно будет получить только завтра. А неофициально могу сообщить, что прошлой ночью со счета через банкомат была снята некая сумма. Как я получил эту информацию, лучше не спрашивай!
– Вот даже как? – задумался Гуров. – Значит, потянулась ниточка… И что же будем делать?
– До утра потерпим. Без санкции суда банк нас на порог не пустит. Даже если и попытаемся поднять на ратный подвиг банковских клерков, потратим массу сил и энергии, а выиграем не более двух часов. С утра одновременно предупредим их, чтобы готовились, и получим санкцию суда. Может, придется просить разрешение не только на доступ к банковским тайнам, но и квартирным, чтобы все было официально… – мотнул головой Крячко в сторону дома.
– Ты, Стас, наверное, прав, хотя засвербило – аж мочи нет, – мечтательно сказал Гуров. – Однако придется подождать до завтра… Еще что-то у тебя есть?
– «Ауди» Зеленского подали в розыск. У дома, как видишь, – Крячко широко повел рукой вокруг себя, – машины данной марки не наблюдается. Вот, пожалуй, и все.
– У меня тоже кое-какая информация появилась. Правда, толку от нее мало. Еще больше путает картину, – скептически поджал губы Гуров. – Между первым и вторым выстрелом в Зеленского прошло как минимум восемь минут. Вот такие пироги…
– В принципе, можно объяснить, – наморщил лоб Крячко. – Время, чтобы обчистить карманы, необходимо? А выпытать код кредитной карточки?..
– Две минуты, пускай три… – согласился Гуров. – Вряд ли Зеленский разыгрывал из себя Зою Космодемьянскую под дулом пистолета, уже заполучив одну пулю в бедро. Остается еще не меньше четырех минут. Куда их деть? Есть версии?
– Пока отсутствуют, – легко сдался Крячко. – А гадать на кофейной гуще не в моих правилах.
– Вот и мне пока ничего толкового в голову не лезет, – вздохнул Гуров. – Ладно, не будем зря терять время. И народ застоялся… Ну что, господа, – обратился он к помощнику Зеленского и домработнице. – Наверное, пришла пора подняться в квартиру Тимофея Олеговича. Татьяна Владимировна, ключи от двери у вас?
Женщина засуетилась и полезла в пластиковый пакет. Гуров остановил ее:
– Пожалуйста, не спешите и не волнуйтесь. Потом достанете, у дверей. И примите мой совет: в таких сомнительных сумочках ключи и кошельки лучше не носить. Если пакет сам не порвется, так в автобусе в давке какой-нибудь карманник обязательно вытянет. Знаете, сколько их сейчас развелось?
Домработница часто закивала:
– Да, у моей подруги недавно в троллейбусе…
– Про подругу потом, – остановил женщину Крячко. – У меня к вам вопрос. Вы когда последний раз убирались в квартире Зеленского?
– В пятницу. Я прихожу по понедельникам, средам и пятницам. В среду генеральная уборка, а по понедельникам и пятницам только пылесосю и протираю полы, – доложила женщина.
– Все понятно, больше вопросов нет, – улыбнулся Гуров, подхватил ее под локоть и повел к подъезду. – Сейчас мы с вами займемся другим делом. Более важным, хотя, может, и не очень приятным. Как поется: вперед и вверх, а там…
Крячко и помощник Дмитрий двинулись за ними. Лев Иванович на ходу внимательно оглядел здание. Оно представляло собой классический вариант дома времен конца сороковых – начала пятидесятых годов. Сталинский ампир с мощной лепниной на фасаде и голая, не очень аккуратная кладка из силикатного кирпича, смотрящая во двор, были обычным делом. Часть широких окон уже белела пластиком, но в основном рамы оставались деревянными и крашеными. Этот дом, похоже, к разряду элитных не принадлежал, хотя и числился не в последних. Сумерки уже брали свое и кое-где за шторами горел свет.
Гуров пробежал глазами по окнам. На втором этаже колыхнулась занавеска, и ее уголок отошел в сторону. Глаза Льва Ивановича встретились с глазами пожилой женщины. Можно даже сказать – очень старой. Она застыла в окошке сухоньким лицом, кротко и внимательно оглядывая идущих к подъезду людей.
Старый лифт с металлической громкой дверью неспешно вознес их на четвертый этаж. Домработница вышла на лестничную площадку первой и привычно повернула налево. На ходу достав связку ключей из пакета, она подошла к массивной деревянной двери и попыталась вставить один из ключей в замочную скважину. Крячко перехватил ее руку и добродушно сказал:
– Какая же вы прыткая, Татьяна Владимировна! Погодите немного…
– Люди торопятся, а потому ошибаются, – поддержал его Гуров. – Одну секундочку, мы посмотрим, все ли в порядке с дверью.
Сначала он сам осмотрел замки, потом уступил место Крячко. Видимых следов взлома не выявлялось. В общем-то, Гуров и не рассчитывал их увидеть. Ключей у убитого Зеленского не обнаружили, следовательно, если преступник и проник в его квартиру, то, без сомнения, дверь топором не крушил, фомкой косяк не отжимал и отмычками замок не терзал.
– Я вас попрошу, уважаемые, – обратился Гуров к домохозяйке и помощнику, – когда зайдете в квартиру, ничего не трогайте, с места не сдвигайте и не роняйте. Можно и нужно внимательно смотреть по сторонам и отвечать на наши вопросы. Всем все понятно? Тогда, Татьяна Владимировна, открывайте дверь.
– Я боюсь, – неожиданно задрожала губами домработница и прижала руки с зажатыми ключами и сумкой к груди. Похоже, до женщины наконец дошло, что случилось с хозяином и зачем она здесь находится.