Пять недель на воздушном шаре
Шрифт:
– Лучше было бы его загарпунить, – заметил Джо.
– Чем это?
– Да нашим якорем – это был бы подходящий крючок для такого чудовища.
– И правда, Джо осенила блестящая мысль… – начал Дик.
– Которую я вас очень прошу не приводить в исполнение, – перебил его Фергюссон. – Это чудовище не замедлило бы утащить нас туда, куда мы совсем не стремимся попасть.
– Особенно теперь, когда нам известны свойства воды из озера Чад, – вставил Джо. – А кстати, мистер Фергюссон, что, это самое чудовище можно употреблять в пищу?
– Это,
– О, тогда я жалею, что мистер Дик промахнулся! – воскликнул Джо.
– Дело в том, что пуля Дика вообще не могла его поразить, – это животное можно ранить лишь в брюхо или между ребер. Вот если местность на севере озера покажется мне подходящей, мы сделаем там привал. Тогда Кеннеди очутится в настоящем зверинце и наверстает все, что он упустил.
– Ну и прекрасно, – воскликнул Джо. – Пусть мистер Дик непременно поохотится на гиппопотамов. Мне так хотелось бы отведать мяса этого земноводного! А то как-то даже чудно: забраться в самый центр Африки и питаться куропатками да вальдшнепами, точно мы в Англии.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Над озером Чад «Виктория» попала в воздушное течение, которое понесло ее к западу. Облака умеряли зной, и от водной поверхности также веяло легкой прохладой. Но около часа дня «Виктория», пролетев по диагонали через озеро, снова понеслась над сушей и прошла семь-восемь миль.
Доктор сначала был не особенно доволен, но когда показалась знаменитая столица царства Борну – Кука, он перестал сожалеть о том, что ветер занес их сюда. В течение нескольких минут Фергюссон мог рассматривать этот город, опоясанный стенами из белой глины. Среди множества арабских домов-кубиков тяжело поднимались довольно топорные мечети. Во дворах домов и на площадях росли пальмы и каучуковые деревья, увенчанные огромными, больше ста футов в диаметре, куполами зелени. Джо заметил, что эти гигантские зонтики соответствуют силе солнечных лучей, и из этого сделал весьма лестные для провидения выводы.
Столица состояла в сущности из двух отдельных городов, между которыми тянулся широчайший, в триста туазов, бульвар, в эту минуту запруженный пешеходами и всадниками. По одну сторону этого бульвара раскинулся со своими высокими светлыми домами город богачей, по другую – жались низенькие с коническими крышами хижины, в которых влачили жалкое существование бедняки; в Куке нет ни торговли, ни промышленности, которые давали бы заработок населению. Кеннеди нашел, что Кука несколько напоминает Эдинбург этим делением на два резко отличающихся друг от друга города – с тою разницей, что она расположена в долине.
Но путешественники едва успели рассмотреть открывшуюся перед ними панораму. Воздушные течения здесь отличаются большим непостоянством, и противный ветер вдруг подхватил «Викторию» и снова понес ее к озеру Чад.
Они пролетели миль сорок, и перед глазами Фергюссона и его товарищей развернулась новая картина: эта часть озера была усеяна множеством островов, населенных людьми племени биддиома – кровожадными и страшными пиратами, которых соседние племена боялись не менее, чем боятся в Сахаре туарегов.
Эти дикари только было приготовились бесстрашно встретить «Викторию» стрелами и камнями, как она уже пронеслась над ними, словно гигантский жук.
В это время Джо, пристально всматривавшийся в горизонт, сказал Кеннеди:
– Ей-ей, мистер Дик, вон там есть что-то для вас интересное: ведь вы, кажется, никогда не перестаете мечтать об охоте?
– А что там такое?
– И, знаете, на этот раз доктор вам ни слова не скажет.
– В чем же дело, Джо?
– Вон видите там целую стаю большущих птиц. Они движутся к нам.
– Птицы? – вскрикнул Фергюссон, хватая подзорную трубу.
– Да, я их вижу, – отозвался Кеннеди, – их по крайней мере дюжина.
– Четырнадцать, если хотите знать, мистер Дик, – поправил Джо.
– Дай бог, чтобы птицы эти Сказались какой-нибудь зловредной породой. Добросердный Самуэль не стал бы противиться моим выстрелам, – проговорил охотник.
– Одно лишь скажу, – заметил Фергюссон, – очень бы я хотел, чтобы эти самые птицы были как можно дальше от нас.
– Неужели вы боитесь этих пернатых, сэр? – с удивлением спросил Джо.
– Ведь это кондоры, да еще крупнейшие, и если только они вздумают напасть на нас…
– Ну, что же, Самуэль, будем защищаться! – перебил его Дик. – У нас для этого имеется целый арсенал. Не думаю, чтобы эти птицы были так уж страшны.
– Как знать! – отозвался доктор.
Через десять минут стая приблизилась на ружейный выстрел. Четырнадцать кондоров оглашали воздух хриплыми криками. Казалось, «Виктория» скорее приводила их в ярость, чем внушала страх.
– Что за крик! Что за шум! – проговорил Джо. – Должно быть, им не по вкусу, что мы забрались в их владения и смеем летать, как они,
– По правде сказать, вид их действительно грозен, и будь они вооружены карабинами вроде моего, я, пожалуй, счел бы их опасными врагами, – заявил Кеннеди.
– Увы! В карабинах они не нуждаются, – отозвался Фергюссон, становившийся все более озабоченным.
Между тем кондоры описывали огромные, все суживавшиеся круги и носились со сказочной быстротой вокруг «Виктории». Порой они стремительно бросались вниз, словно пули, рассекая воздух, и вдруг неожиданно и резко меняли направление полета.