Пять недель на воздушном шаре
Шрифт:
– Лучший способ сговориться со мной – это никогда не по минать того, что было, – заявил Джо. – Что сделано, то сделано. Хорошо ли, плохо ли, не стоит к этому возвращаться.
– Ах ты, упрямец! – смеясь, проговорил доктор. – Но не расскажешь ли ты нам, по крайней мере, о своих похождениях?
– Хорошо, если вы непременно этого желаете. Только раньше мне хочется зажарить на славу вот этого жирного гуся. Вижу. мистер Дик времени даром не терял.
– Верно, верни, Джо, – отозвался доктор.
– Ну, так посмотрим, как африканская дичь почувствует себя в европейских желудках.
Гусь был зажарен на пламени горелки, и его сейчас же съелн с большим аппетитом. Джо, не евшему несколько дней, досталась,
Наконец, в своем рассказе Джо дошел до того момента, когда он в отчаянии завопил, засасываемый трясиной.
– Я считал, что погибаю; моя последняя мысль была о вас, мистер Самуэль. Тут я опять начал выбираться из болота. Как? Я и сам не знал, но решил биться до последнего. И вдруг совсем близко от себя увидел… ну, как бы вы думали, что? Конец каната, видимо, недавно отрезанного. Уж каким-то образом умудрился я добраться до этого самого каната. Потянул за него, смотрю – держится. Я поднимаюсь, делаю еще усилиеи вот я на твердой земле… а на конце каната вижу якорь. Да, мистер Самуэль, можно сказать – это уж доподлинно был «якорь спасения»! Я узнал его сейчас же! Якорь с нашей «Виктории»! Значит, вы здесь останавливались! Я проследил направление каната и по нему догадался, куда вы отправились. Тут и дух у меня поднялся и силы явились. Выбрался я из трясины и снова зашагал. Шел часть ночи, держась подальше от озера. Наконец, добрался до опушки огромного леса. Здесь в загоне спокойно пасся табун лошадей. Не правда ли, в жизни бывают минуты, когда каждый умеет ездить верхом? И вот недолго думая я вскакиваю на одного из этих четвероногих и мчусь к северу. Не буду вам говорить ни о городах, ни о селениях – я их не видел, я их избегал. Несусь по засеянным полям, перескакиваю через кустарники, изгороди, понукаю своего скакуна, заставляю его брать препятствия… Так домчался я до границы возделанных земель. Передо мной пустыня. «Вот и прекрасно, – сказал я себе, – это мне на руку: здесь, по крайней мере, далеко видно. Я ведь ждал, что вот-вот появится наша „Виктория“. Но она все не появлялась. Так я скакал часа три и вдруг, как дурак, нарвался на стоянку арабов. Ну, и началась же тут погоня! Скажу вам, мистер Кеннеди, ни один охотник не знает как следует, что такое охота, пока за ним самим не поохотятся. И, признаться, не посоветовал бы я ему этого испробовать! Но вот моя лошадь падает от изнеможения, меня уже настигают, сам я валюсь на землю, вскакиваю на круп коня какого-то араба… Я не желал ему зла, но пришлось-таки придушить его. Тут я вас и увидал… А что было дальше, вы знаете сами… „Виктория“ мчится по моим следам, и вы подхватываете меня на лету, как всадник подхватывает перстень. Но, скажите, разве я был неправ, рассчитывая на вас? Видите, мистер Самуэль, как все это понятно и просто! И если только когда-нибудь вам понадобится, я готов в любой момент все это проделать снова. Ну, а теперь еще раз повторяю: об этом вообще больше не стоит говорить.
– Дорогой мой Джо, – взволнованно заговорил доктор, – мы недаром полагались на твой ум и ловкость.
– Да что там, сэр! Надо только следовать за событиями, и тогда всегда вывернешься. Знаете, самое верное – это принимать все так, как оно случается.
За то время, что Джо повествовал о своих приключениях, «Виктория» успела пролететь немалое расстояние. Вскоре Кеннеди указал на строения, показавшиеся на горизонте и имевшие вид города. Доктор сейчас же справился по карте и убедился, что это небольшой городок Тажелель в стране Дамергу.
– Мы опять попали на путь исследователя Барта, – сказал Фергюссон. – Именно в этом городе он расстался со своими двумя товарищами Ричардсоном и Овервегом. Первый направился в Зиндер, второй в Маради. Помните, я вам рассказывал, что из троих только Барту удалось вернуться в Европу.
– Итак, мы несемся прямо на север? – спросил охотник, следя по карте за направлением «Виктории».
– Прямо на север, дорогой Дик.
– И тебя, Самуэль, это нисколько не беспокоит?
– А почему бы это могло меня беспокоить?
– Да потому, что это течение несет нас к Триполи и нам придется снова перелетать через Сахару.
– О, так далеко мы не залетим. По крайней мере я надеюсь на это, – ответил доктор.
– Где же ты, Самуэль, думаешь остановиться?
– Признайся, Дик, разве тебе не было бы интересно побывать в Тимбукту?
– Тимбукту? – переспросил Кеннеди.
– Уж, конечно, было бы странно путешествовать по Африке и не осмотреть Тимбукту, – вмешался Джо.
– Знаешь, Дик, ты будешь пятым или шестым европейцем, посетившим этот таинственный город, – добавил доктор.
– Ладно! Летим в Тимбукту!
– Дай нам только добраться до семнадцати с половиной градусов широты, а там уж мы начнем разыскивать попутный ветер на запад.
– Хорошо, – отозвался охотник. – Но, скажи, сколько приблизительно миль нам еще придется нестись на север?
– По крайней мере, миль сто пятьдесят.
– В таком случае я немного посплю, – заявил Кеннеди.
– Конечно, поспите, мистер Дик, – откликнулся Джо, – да и вам тоже, мистер Самуэль, не мешает соснуть. Ведь оба вы нуждаетесь в отдыхе – замучились без сна по моей милости.
Охотник улегся под тентом, но Фергюссон, который не так-то легко поддавался усталости, не оставил своего наблюдательного поста.
Через три часа «Виктория» проходила над каменистой местностью, по которой тянулась обнаженная гранитная цепь гор. Некоторые отдельные верщины этой цепи достигали четырех тысяч футов. После бесплодия пустыни природа как бы наверстывала упущенное: здесь буйно разрослись леса акаций, мимоз и финиковых пальм; с необыкновенной быстротой носились и прыгали жирафы, антилопы и страусы. Это была страна племени Кель-Уй. У них, как и у свирепых их соседей – туарегов, существовал обычай закрывать лицо хлопчатобумажной повязкой.
В десять часов вечера, сделав за день великолепный перелет в двести пятьдесят миль, «Виктория» остановилась над большим городом. При свете луны было видно, что часть его покрыта развалинами. Здесь и там, облитые лунным светом, высились минареты. Доктор установил, что «Виктория» находится над Агадесом.
Этот город некогда был центром обширной торговли, но к тому времени, когда его посетил Барт, он пришел в упадок.
Среди ночи, никем не замеченная, «Виктория» опустилась милях в двух севернее Агадеса, на обширном поле, засеянном просом.
Ночь прошла спокойно, а на рассвете, в пять часов утра, легкий ветер стал дуть на запад и даже несколько на юго-запад. Фергюссон поспешил воспользоваться этим благоприятным обстоятельством. Он быстро заставил подняться «Викторию», и та умчалась дальше, купаясь в солнечном свете.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ