Пять новелл для принцессы книга 7

Малиновская Майя Игоревна

–  Ты останешься жить, но никогда не возвратишься в свой мир.

–  Но где я буду жить? Здесь? И всю жизнь буду убегать по ночам от хищных тварей?
– с ужасом спросил он.

–  Нет. Такая жизнь тебе не по силам. Выслушай, прежде чем задавать вопросы. Итак, повторю, ты не вернешься назад, ни одна из дверь тебе не откроется, ни одна хитроумная придумка не поможет тебе. Я проведу тебя в третий мир, который ты считаешь примитивным. Поверь, тебе найдется, чему поучиться у них. Ты отыщешь двери в свой мир, но не для перехода. Отыскать их будет не просто, не всем рассказывают он проходах. Ты станешь стражем дверей, кто бы из твоего мира не явился, ты встанешь у него на пути, не имеет значения его положение - воин, жрец или правитель любого ранга, - все они станут для тебя нарушителями границ.

–  Я не могу убить их! Это грех! Как!

–

 Не тебе говорить о грехах. Недавно ты хотел обменять свою жизнь на другую и не счел это убийством. Я не вижу в тебе жестокого убийцы, а со временем, надеюсь, пристрастие к насилию исчезнет вовсе. Речь не идет о том, чтобы ты карал. Нет. Ты будешь их защищать от этого мира, а третий мир от них. Ты сам изобретешь способы, как остановить бывших соплеменников. Отныне в этом мире не будет беззащитных тварей, любой, кто явится сюда, станет добычей. Ты будешь знать это лучше других. Ты проведешь со мной еще одну ночь и убедишься в этом сам. Ты будешь знать, словно родился с этим знанием. В другом мире, ты начнешь жить иначе, и никто не укажет тебе твое место, кроме тебя самого. Пока ты отыщешь путь к двери, ты многому научишься. Ты прикоснулся ко мне, часть моей силы впиталась в тебя, очень скоро мир перестанет казаться тебе однозначным. Навсегда. Я смогу узнать о твоей жизни все. И если ты решишь нарушить наш договор, я найду тебя и убью. Если ты посмеешь причинить вред жителям того мира, я убью тебя. Если ты расскажешь кому-нибудь обо мне, я притащу тебя сюда снова и отдам хищникам.

Бадараси вжался спиной в камень и остро почувствовал все тело сразу, оно ожило, по коже пошел жар, раны на спине отозвались резкой болью. Стрелок взвыл и повалился на бок. Какое-то время он катался в пыли, боль стала невыносимой.

Эл сжалилась, приложила руку к его голове, и стрелок замер в беспамятстве.

***

Следующую ночь они сновали по скалам. С разных сторон доносились шорохи. Бадараси напрягал свой слух и ловил звуки опасности. Все что он видел впереди - тень, за которой без возражений следовал, он ни разу не прибег к помощи, боялся опять прикоснуться к нему и потерять контроль над телом. Утром стих ночной вой и пространство погрузилось в умиротворяющую тишину. Бадараси лежал на животе, усталость уже не мучила его, если ему будет приказано скитаться еще ночь, он вынесет и такое. Ему казалось - силы пришли на те неимоверные усилия, что он прилагал, чтобы спастись. Он снова посмотрел на воина, но увидел рядом серого человека, в потертой одежде, с усталым лицом. На лице не было пятен, как в первую встречу, оно имело ровный, голубоватый в утренних лучах цвет. Он сидел на камне в задумчивости, подобрав под себя ногу в сапоге. И Бадараси показалось, что он знает это лицо.

Когда он немного отдохнул, и ночные завывания перестали ему мерещиться, он услышал тихое шуршание. Бадараси насторожился. И знаком указал, что он слышит шум.

Голова незнакомца склонилась, так он подал ответный знак, очевидно, утвердительный.

–  Это шумит река. Необычная река. Дверь там. Отдыхай, а когда рассветет, совсем я провожу тебя.

–  Я готов уже теперь, - сказал стрелок.

–  Отдыхай. Когда окажешься там, сил станет меньше. Ты можешь встретить не слишком дружелюбных местных жителей, и тебе попадет, как чужаку.

–  Что они сделают мне?

–  Побьют или вылечат. Как повезет.

–  Тебя лечили?

–  И били, и лечили?

–  Где воин? Когда вы поменялись?

Бадараси встретил внимательный взгляд.

–  Я так пошутил, - смутился Бадараси.
– Я понимаю. Ты - это он.

–  Я - женщина, стрелок.

Бадараси приподнялся и подался вперед, ему захотелось всмотреться в это лицо внимательно.

–  Тихие небеса! Вот почему я знаю твое лицо!
– он продолжил шепотом.
– Ты - владычица. Старый жрец пугал меня однажды, что когда придет владычица начнется смещение миров, и двери закроются. Ты похожа на изображения в наших старых храмах, где уже не служат. Все твердят, что владыка один.

–  Ты заболеешь от собственного бреда, - возразила она.
– Я служу владыке. Моя воля не является его приказом. Служба, что ты получил - плата за твою жизнь. Вставай, тебе действительно пора.

***

–  Почему мы не находим проход? Исмари, что с навигацией?
– раздраженно спросил Кумон.
– Третий день мы как проклятые плутаем здесь.

–  Мы и есть проклятые, - пробормотала Смин.

Кумон не слушал ее, она выживает из ума,

ведет себя не достойно. Он был зол на всех. На предателя Бадараси особенно. Он не доверял жрецу, тот два дня водил их от прохода к проходу, постоянно ошибаясь. Кумон думал, что умышленно. Он уже сутки сам обозначал направление на проход, после четвертой ошибки он ругал погрешность навигатора, когда ошибся в пятый, то заподозрил, что его прибор испорчен. Он держал его в руке едва сдерживая себя, чтобы не ударить жреца или Смин. Жрец и не думал о возвращении. Смин со своим рассказом лишила его здравомыслия. Три раза на дню Исмари принимался исполнять ритуал призывая серого бандита, который в считанные дни превратил смелую Смин в забитое существо. А Смин бубнила рядом, отговаривая Исмари от затеи. Противно слушать их. Кумон решил, что если жрец призовет негодяя, то поединок будет лучшим разрешением проблемы. Однако, силы таяли. Они оказались в необитаемом районе, одни камни. Пищи нет. Жрец в малых количествах давал им снадобья, скоро кончатся его запасы, наступит голод.

Кумон посмотрел, как жрец устраивается на камнях для своего ритуала. Еще одного сеанса шепота и заклинаний он не вынесет.

–  Ждите. Я осмотрюсь. Поохочусь за одно, - сказал он.

Это был предлог, чтобы избавиться от них. Совсем недавно он принял решение уйти один. Сейчас самый удобный момент.

–  Нет!
– Смин собиралась произнести ту же речь, что Кумон выслушивал не первый раз.

–  Прекрати! Мы голодны! Вы двое решили умереть, я - нет.

Он решительно пошел в направлении очередной двери.

Окрики Смин стихли за спиной, она не пошла за ним, чему Кумон был рад. Он ушел далеко стоянки. Направление совпадало с удобными проходами между глыб. Потом он поднялся по отлогому склону на хребет. Отсюда открывался вид на бесконечную каменную пустыню. Кумон сверился с картой и удивился. Этого района на карте не было. Навигатор отказался работать. Неизученных мест в этом мире достаточно. Куда он смотрел прежде? Будто не видел, куда шел сам и вел других. Он провел картографию видимой местности, а пока был этим занят, пропал ориентир на дверь. Навигатор не в порядке. Он занимался поиском двери, крутился на месте. Вдруг вдали возникло движение. Он увидел могучее животное, как раз подходящее для добычи. Оно мчалось по хребту вдали, а ему наперерез, без труда скользя по камням, взбираясь на склон, двигалось другое животное. Ни в одном описании Кумон не встречал такого зверя. Кумон наблюдал удивительную сцену. Преследователь догнал добычу, но не свалил ее, не стал убивать. Завязалась возня. Неизвестный зверь прыгал вокруг и через добычу, наскакивал на метавшееся животное, которое превосходило его в размерах. Если бы произошла схватка, то более мелкий зверь погиб. Тут было что-то иное. Нападал более мелкий, неизвестный зверь, а более крупный стремился избавиться от него, уходил от нападения. В итоге он не стал жертвой. Неизвестный зверь наигрался и пропал. Пропал! Растаял. А его соперник мирно побрел по хребту навстречу Кумону. Тут было чему удивиться. Он стал свидетелем неизученного факта. Он повернул назад и двинулся в направлении брошенных компаньонов.

Где-то на середине пути, он очнулся. Он забыл об охоте! Кумон опять повернул назад, он все еще шел по хребту, поэтому успеет нагнать добычу. Животное исчезло. Ему некуда было свернуть, склон не крутой, оно не могло свалиться вниз. Где же оно? Он дошел до места потасовки, не нашел следов и понял, что наблюдал мираж. Но тут не бывает миражей, а с другой стороны - район не изучен.

Кумон вернулся к жрецу и Смин. По дороге он уговорил себя, что бросать их не выгодно, что ему не оправдаться перед отцом невесты, пусть она ему больше не невеста. Он застал их в том же состоянии, в каком оставил. Про встречу с животными решил не рассказывать.

–  Ты не охотился?
– спросила Смин.

–  Нет. Мне не повезло. Исмари, очнись. Хватит бормотать. Прямо мы не пойдем, дальше нет ориентиров, там неизученный район. Будем искать двери в другом месте. Нам придется вернуться туда, где мы вошли.

–  Там была бойня и полно хищников, - возразила Смин.

–  Зато там есть пища, - упрямо возразил Кумон.
– Поднимайтесь. Уходим.

***

Ночь настигла их шумом и ревом, будто все что могло шуметь и кричать в этом мире объединилось в хор. Они стояли спинами друг к другу. Ни один не сумел сориентироваться, звуки были повсюду. Потом рев стих, и слышалось слабое шуршание, словно кто-то крался в темноте. Они стояли до утра, в ожидании схватки.