Пять сказок о незаурядных путниках
Шрифт:
– Это да,… он играет лишь для простолюдинов,… денег не берёт, только крайнюю малость,… сразу видно, высокородных вельмож недолюбливает, словно они ему чем-то навредили,… но зато вы можете снизойти до него!… Наденьте простое платье,… да вот хоть моё прежнее,… ведь когда я была молода, то в стройности вам не уступала,… тонкой фигуркой славилась!… Да я вам его сейчас принесу,… в нём на площадь и идите, вас никто не узнает,… дождётесь музыканта, он сыграет, вы его послушаете, да вернётесь,… вот и всё,… делов-то… – вдруг предложила служанка.
– А что, это мысль,… так пожалуй, всё получится,… только уж и ты со мной сходи для поддержки,… сопроводи меня, а то я одна потеряюсь… – мигом согласившись, попросила принцесса.
– Ну конечно схожу, как же без меня-то,… нечто я вас одну оставлю, дитятку такую,… ведь с пелёнок растила,… Марысенька, голубушка моя,… да ни за что не брошу… – нежно проворковала служанка, и тут же умчалась за своим девичьем платьем. А спустя буквально пять минут в это платье уже наряжалась принцесса. На удивление, платье на неё село, как влитое. Марта не соврала, в молодости она действительно была миниатюрной комплекции. Правда, теперь весьма располнела, хотя и по-прежнему выглядела очень хорошо, а главное, у неё был опыт, и она знала все стёжки дорожки, ведущие из дворца. Знала и как незаметно выйти из него, и как на площадь попасть, и как там себя вести, и как неузнанной вернутся обратно.
Одним словом принцессе повезло с такой сопровождающей, и вскоре, приобретя вид простой заурядной горничной, она благополучно покинула дворец. Сравнившись в образе со своей наставницей, принцесса неуклонно следовала за ней. Не прошло и нескольких минут, как они обе оказались уже на ярмарочной площади, где в это время вовсю шла бойкая торговля. Здесь же, возле вчерашнего импровизированного пяточка для выступлений, дежурил и главный стражник со своими подчинёнными. После получения инструкций от королевского советника, они теперь были особенно внимательны и с нетерпением ждали появления странного путника.
5
Меж тем дело двигалось к полудню. Многие из вчерашних слушателей тоже присутствовали на ярмарке, и тоже ждали появления музыканта. Всем хотелось вновь ощутить тот небывалый подъём чувств, что возбуждала его игра. Некоторые торговцы переговаривались и поглядывали на дорогу, по которой вчера ретировался странный исполнитель. И вдруг совершенно с другой стороны на площадь вышел тот, кого все так ждали. По-прежнему привычно разложив свой походный стульчик-трон, он натянул поглубже на глаза шляпу, подвязал к флейте платочек, вновь занял своё место и заиграл.
Сначала так же тихо, неспешно и мелодично, постепенно набирая темп и громкость. И вот над площадью уже зазвучала захватывающая композиция, состоящая из невероятно виртуозных аккордов; таких, наверное, даже королевские маэстро не взялись бы исполнять. Но этот калика перекатный запросто взял их и исполнял, будто он с ними родился. И вновь люди в считанные минуты пришли в состояние истинного блаженства. Естественно и принцесса тоже, ведь она была здесь, почти рядом с музыкантом, только руку протяни. В одно мгновенье весь мир перевернулся в её сознании, она будто очутилась в райских кущах, где ангелы поют осанны. И хоть она никогда их не слышала, но была уверенна, что звучат они именно так.
И теперь, не видя ни лица, ни глаз, ни даже кончика носа этого чудесного исполнителя, принцесса уже полностью влюбилась в него. Для неё сейчас было абсолютно неважно, как он выглядит: стар ли он, или молод, уродлив, либо красив, главное, он порождал музыку достойную богов. И это не праздные слова, ведь мелодия, исходившая всего лишь от одной флейты, действительно восхищала своим многообразием и объёмом звучания, притом настолько страстно, словно её источник находился где-то на небесах.
А главный стражник ярмарки, этот суровый блюститель порядка, опять прослезился, как и вчера. Однако службу свою он знал твёрдо, и был готов кинутся на музыканта в любую секунду, смени тот свою мелодию с доброй на злую. Впрочем, музыка лилась по-прежнему располагающая к светлым помыслам. Но вот в какой-то момент исполнитель вознёс флейту кверху, издал последний звук и стих. В ту же секунду площадь вновь разразилась бурными овациями и радостными криками, а монеты опять ручьём полетели к его ногам.
– О, друзья мои, спасибо вам огромное,… но больше не надо,… всё-всё, хватит, не бросайте денег!… Сегодня я покидаю ваш гостеприимный город, и мне вполне достаточно будет ваших улыбок и возгласов одобрения!… Благодарю вас за добрый приём!… А на прощанье я исполню вам ещё одну композицию,… она пришла ко мне сегодня ночью, когда я смотрел на звёзды и любовался Луной… – снова тёплыми словами отозвался музыкант, и начал играть завершающую мелодию. И вот в ней-то, в этой мелодии, он выразил всю ту грусть и печаль, что возникла у него от расставания со столь приветливым и добрым народом, который так сердечно принял его в этом городе.
Но играл путник недолго, всего несколько минут, хотя всем показалось, будто прошла целая вечность с момента его прощания. Многие плакали, и в то же время их сердца наполнялись счастьем и благостью, оттого что им удалось услышать эту музыку. Последняя нота прозвучала более протяжно и нежно, чем обычно. Но только теперь уже никто не аплодировал, хлопки здесь были неуместны. Люди душевно обнимали друг друга, пожимали руки, говорили добрые слова, словно просили за что-то прощение. Так всегда бывает по великим церковным праздникам, когда происходит всеобщее примирение, и всем от этого только хорошо. Хотя главный стражник по-прежнему был начеку и тут же принялся выполнять данную ему инструкцию. Он степенно подошёл к путнику и деликатно обратился.
– Спасибо, конечно, вам за музыку, добрый человек, но мне по службе придётся передать вам слова нашего короля,… вчера я ему рассказал о вас, и он непременно хочет с вами встретиться!… Приглашает к себе,… просил посетить его,… он и сам бы к вам вышел, да болен,… немощен,… так что вы угодили бы ему, заглянули во дворец,… а я вас по дружбе сопровожу… – естественно с лукавинкой, как его и научили, попросил стражник, на что путник живо откликнулся.
– Ах, какое несчастье, король болен,… ну что же, надо его уважить!… Хоть я уже и собрался уходить, дорога меня ждёт, ещё до вечера думал добраться до следующего ночлега, но раз такое дело, задержусь,… лишь из-за болезни короля пойду на уступки,… проводите меня к нему… – услышав столь тяжкую новость, скромно согласился музыкант. Ну а как же иначе, ведь бедняжка больной король просит его. А музыкант был весьма добр, чтоб отказать хворому монарху, ведь хоть тот и королевское величество, но тоже человек. К здоровому и бодрому королю, путник уж явно не пошёл бы. Так что тайный советник всё верно рассчитал. И музыкант, мигом собрав накиданные ему монетки и свой скарб, милостиво проследовал за главным стражником во дворец.
И всё бы хорошо, да только весь этот разговор подслушала принцесса, которая, не надо забывать, в этот момент, якобы по чистой случайности, оказалась недалеко от музыканта, буквально в двух шагах. Минутой раньше, она подкралась совсем близко к нему, и уже было собралась признаться в любви, но главный стражник опередил её, и первым вступил в разговор. И вот теперь принцесса, услышав всё, пребывала в полном недоумении.
– Как же так, Марта?… ведь я сегодня утром видела папеньку перед завтраком,… и он был весьма здоров,… даже весь сиял. Они с его тайным советникам чего-то там обсуждали,… притом деловито потирали руки, а это признак того, что они опять затеяли какую-то каверзу. Ох, уж этот папенька, вечно они с его советником замышляют нечто неладное,… всё играются, словно мальчишки… – обращаясь к служанке, еле слышно высказалась принцесса.