Пять столетий тайной войны
Шрифт:
Конечно, нечего было и думать о том, чтобы опубликовать это известие. Полиция конфисковала бы весь тираж еще до того, как он вышел бы из типографии, а самой газете грозили бы штрафы и судебные преследования. Но австрийским журналистам было не занимать опыта владения эзоповским языком, умения иносказательно сообщить все, о чем не разрешалось помещать сведения в печати, передать новость под видом ее опровержения.
На другой день в «Праге тагеблатт» была помещена небольшая заметка, сразу превратившаяся в крупнейшую сенсацию. «Одно высокопоставленное лицо, — говорилось в заметке, — просит нас опровергнуть слухи, распространяемые преимущественно в военных кругах, относительно начальника штаба пражского корпуса полковника Редля, который, как уже сообщалось, покончил самоубийством в Вене в воскресенье утром. Согласно этим слухам, полковник будто бы обвиняется в том, что передавал одному
До напечатания заметки в тайну были посвящены лишь 10 высших офицеров Австро-Венгрии. Ее скрыли даже от императора Франца Иосифа. После выпуска во вторник очередного номера «Прагер тагеблатт» тайна стала известной всему миру. Однако многие важные подробности всплыли на свет только после распада в 1918 г. лоскутной австро-венгерской империи.
Разоблачение Редля, видимо, было делом случая. В начале 1913 г. на главный почтамт Вены прибыло письмо до воcтребования, посланное из небольшого городка Эйдкунена в Восточной Пруссии, близ русской границы. Никто долгое время не приходил за письмом, и его отправили обратно в Германию. Там, так как автор был неизвестен, пакет вскрыли, и о содержимом его германская полиция поспешила уведомить разведку Австро-Венгрии. Так по крайней мере излагает дело в своих мемуарах начальник австро-венгерской разведки и контрразведки Макс Ронге. Однако, вероятнее всего, письмо вовсе не отсылали в Германию и вся эта история была выдумана Ронге, чтобы скрыть существование в Австро-Венгрии «черного кабинета».
Каким бы то ни было путем, но содержимое пакета из Эйдкунена оказалось в распоряжении австрийской контрразведки. А оно было совсем необычным для простого письма: банкноты на сумму 6 тыс. австрийских крон и два адреса: один — в Женеве, другой — в Париже. Оба адреса были хорошо известны австрийской контрразведке как «почтовые ящики» для шпионов различных стран. Несомненно, что 6 тыс. крон представляли собой плату за шпионскую работу. Об этом говорили не только адреса, но самый факт посылки столь значительной суммы в письме. Ясно, что деньги нельзя было отправить открыто, общепринятым путем. Как же поймать шпиона, проживавшего, очевидно, в Австрии и по каким-то причинам (может быть, по болезни) не сумевшего получить посланное ему вознаграждение? Письмо было адресовано какому-то Никону Ницетасу. Это, как выяснилось, было вымышленное имя. Единственным возможным способом было наблюдение за почтой в надежде, что иностранный разведчик сам попадется в поставленную ему ловушку.
Тем временем пришло еще одно письмо до востребования, адресованное, как и первое, Никону Ницетасу. В нем было 7 тыс. крон. Потом прибыло третье письмо. Однако прошел апрель, половина мая, а загадочный Ницетас так и не явился за довольно круглой суммой, которая лежала в трех письмах до востребования (контрразведка вернула на почтамт и первый пакет). Напряжение нарастало. Почтовое окно было соединено прямым проводом с расположенным неподалеку полицейским отделением. Достаточно было чиновнику нажать электрический звонок, и за одну-две минуты, уходившие на формальности при выдаче корреспонденции, перед окошком оказались бы агенты венской полиции, которым было поручено наблюдение за этим делом. Но шли дни, а письма по-прежнему лежали на почтамте.
Поздно вечером в субботу, 24 мая, начальник контрразведки капитан Ронге отправился с работы домой. Как только он вошел в квартиру, раздался телефонный звонок — его вызывал из венского полицейского управления статский советник Гайер: «Пожалуйста, приходите ко мне в бюро. Случилось нечто ужасное!»
В субботу, во второй половине дня, к окошку почтамта подошел наконец человек, потребовавший столь долго ждавшие его письма. Почтовый служащий немедленно нажал кнопку звонка и попытался немного задержать посетителя, но сыщики все не являлись. Как раз в эту минуту в комнате полицейского управления не оказалось ни одного человека. Клиент, получив свои письма, вышел из здания почтамта. Примчавшиеся через минуту трое агентов бросились за ним следом. Неудача! Они увидели лишь, как человек, получивший письма, сел в такси и уехал. Поблизости не было другой машины, и от преследования пришлось отказаться. Полицейские успели лишь заметить номер машины. Это была единственная оставшаяся в их руках нить. Они стояли около 20 минут, обсуждая создавшуюся ситуацию, когда увидели едущее им навстречу такси. Номер совпадал, это был тот самый автомобиль, который увез незнакомца!
Сыщики сели в такси и спросили шофера, куда он отвез недавно с этого
В кафе «Кайзерхоф» было многолюдно. Хотя сыщики ранее могли видеть лишь спину незнакомца, они сразу же убедились, что его не было среди посетителей кафе. Однако, быть может, он вовсе и не собирался заходить в «Кайзерхоф», а просто решил, заметая следы, сменить такси.
На ближайшей стоянке такси детективы выяснили, что примерно полчаса назад какой-то человек, приметы которого совпадали с общим обликом незнакомца, взял машину и отправился в отель «Кломзер». Детективы спешно помчались в эту гостиницу. Швейцар на заданный ему вопрос, кто приехал в отель за последний час на такси, не мог дать точный ответ. Прибыло несколько человек, по крайней мере четверо, в их числе проживающий в отеле полковник Редль. Детективы попросили швейцара опросить, кто из постояльцев потерял футляр. Их разговор был прерван появлением человека в хорошо сшитом штатском костюме. Конечно, сыщики сразу же узнали полковника — восходящую «звезду» генерального штаба, долгое время возглавлявшего разведывательную службу австро-венгерской монархии.
— Извините, господин полковник, не вы ли потеряли футляр от перочинного ножика? — спросил швейцар.
— Да, это мой, спасибо, — ответил полковник, посмотрев на чехол. И тут его лицо покрылось смертельной бледностью — он вспомнил, где потерял футляр. Медленно Редль оглядел трех свидетелей, присутствовавших при этом саморазоблачении, и стремительно вышел на улицу. Двое агентов последовали за ним, а один бросился звонить в полицейское управление статскому советнику Гайеру. А Гайер поставил обо всем в известность Ронге. Тот вспоминал: «Услышав известие, что многолетний член нашего разведывательного бюро, военный эксперт на многочисленных шпионских процессах разоблачен как изменник, я прямо-таки окаменел».
Вскоре детективы принесли обрывки записок, разорванных и выброшенных Редлем. Когда их собрали и восстановили текст, отпали последние колебания. В них был указан ряд «почтовых ящиков», которые доказывали связь Редля не только с Россией, но и с Францией и Италией.
Ронге, когда писал о потрясении, которое испытал, узнав о предательстве Редля, нисколько не преувеличивал. На него и его сотрудников в первую минуту просто-таки напал столбняк. Редль принадлежал к числу офицеров, делавших быструю карьеру в австро-венгерской армии, причем вся его служба была связана со шпионажем. Он работал в разведке с 1900 г. и ввел ряд «усовершенствований», например незаметное фотографирование всех посетителей, которых принимал в своем служебном кабинете, и даже запись разговора на фонограф. Ручки кресла и папиросы, которые предлагались посетителю, были посыпаны специальным порошком, так что каждый входивший в кабинет Редля незаметно для себя оставлял отпечатки пальцев. Начальник Редля генерал Гизль очень ценил своего подчиненного. Когда Гизль был переведен на службу из Вены в Прагу, где находился один из главных центров австро-венгерской армии, он прихватил с собой и своего опытного офицера разведки. Редль к этому времени был уже полковником. В Вене его заменил капитан Ронге. Он, в свою очередь, к «нововведениям» Редля добавил один очень старый прием — строгую почтовую цензуру, которую до того времени не применяли систематически. Целью был контршпионаж, но даже цензорам внушили, что их задачей является борьба с контрабандой.
Работники австрийской разведки считали полковника Редля своим учителем и образцом, составленная им секретная инструкция «Советы по раскрытию шпионажа» была настольной книгой для его преемников. От Редля у австрийского генштаба не было тайн. А это означало, что не было тайн и от неприятельских разведок! В смятении Ронге отправился известить начальство о неслыханном открытии.
…Тем временем Редль бродил по венским улицам, видимо, обдумывая свое положение и пытаясь определить, установлена ли за ним слежка. Вскоре ему все должно было стать ясным: сыщики следовали за ним по пятам. Редль круто повернулся и возвратился в отель «Кломзер». Трудно сказать, чем руководствовался Редль в своих действиях. Может быть, он не терял надежды ускользнуть, хотя у столь опытного разведчика, как он, вряд ли могли быть сомнения в неосуществимости такой попытки. Кольцо уже замкнулось. Вероятнее всего, он, с его психологией великосветского игрока и прожигателя жизни, поняв, что ставка проиграна, решил провести наиболее приятно немногие оставшиеся у него часы.