Пять уникальных писателей (сборник)

Кругосветов Саша

Лу давно не печалился на этот счёт и справедливо свыкся, но, что уж говорить, всё же где-то в глубине своей души лелеял-таки надежду, что непременно завтра либо его лаборант, либо какой-нибудь сумасшедший учёный вдруг ворвётся в его лабораторию, сметая со стола пакетики йогурта, нервно комкая в руках испещрённый формулами листок блокнота, и выпалит на одном дыхании: «Лу, я нашёл! Мы излечим все болезни, и наши имена золотом напишут в каждом учебнике истории!»

Для Лу такое лекарство было бы вдвойне важно: его отец уже три месяца лежал в больнице с диагнозом «рак»: врачи говорили, что надежды на то, что он проживёт хотя бы год, минимальные. Лу трезво отдавал себе отчёт в том, что на его веку такое лекарство

появится едва ли. И он корил себя за то, что, будучи учёным и каждый день сталкиваясь с различными реакциями и химикатами, не мог помочь отцу ничем. Его относительно успокаивала только одна мысль: точно так же думают ещё тысячи учёных, которые, обладая даже гениальным складом ума и неограниченными возможностями, не могут побороть этот смертельный недуг.

Поставив последнюю точку в отчёте, Лу потянулся и оглядел пустое помещение: его помощники уже ушли, оставив на него всю тяжесть бюрократии. Завтра утром он занесёт эти бумаги на третий этаж, и всё повторится опять. Лу вздохнул и встал со скрипящего стула, затем немного прибрался и открыл шкаф с одеждой, который располагался в небольшой «прихожей», отгороженной от основного помещения тонкой стеклянной дверью. Повязав шарф, он вышел и запер дверь лаборатории на ключ. Затем поднялся по лестнице (лаборатории по не известной никому причине располагались на минус первом этаже) и отдал ключ полусонному охраннику. Тот невнятно пробормотал «До свидания» и уткнулся снова в изучение раздела «Спорт» местной газеты.

Лу вышел на улицу и тут же пожалел, что утром забыл дома свой зонт: вечерний ливень уже образовал небольшие озёра на тротуарах и продолжал стеной падать с небес. Поёжившись, он поднял воротник и побежал по направлению к подземному переходу – казалось, до него было подать рукой. Добравшись наконец до лестницы, Лу смахнул капли воды с лица и начал спускаться вниз, к небольшому скудно освещённому тоннелю. С каждым шагом звук с улицы становился всё глуше, заменяясь безмолвием пространства впереди. Приготовившись для следующего шага, он перенёс вес, но потерял равновесие: на месте, где должна была быть очередная ступень, не оказалось ничего.

Лу открыл глаза и обнаружил себя лежащим на земле. Первое, что он увидел, – это тяжёлые серые тучи над ним; через их плотную массу едва пробивались солнечные лучи, они словно физически давили на него и окрашивали мир вокруг в оттенки серого. Он сделал усилие и привстал. Голова кружилась. Было тяжело дышать. Ничего не понимая, Лу помотал головой и снова закрыл глаза: в картину, которую увидел он, было просто невозможно поверить.

Вокруг него находился город. Знакомый ему до последней трещины в асфальте город, но… другой. Он чем-то незримо отличался от той реальности, в которой ещё совсем недавно жил Лу, по содержанию и разительно по наполнению. Город вокруг был абсолютно пуст. Воздух был наполнен мелкой чёрной пылью, которая то оседала на асфальте и его коже, то снова поднималась в воздух под очередным порывом холодного ветра и уносилась прочь. То и дело он подхватывал обрывки ткани и гнал их в сторону, играя, затем бросал, словно ребёнок наскучившую игрушку, и подхватывал снова… Абсолютная тишина резала слух, так непривычный к полному отсутствию посторонних звуков.

Лу встал и ошалело огляделся.

– Эй!

Звук утонул в переплетении переулков.

– Здесь есть кто-нибудь?

Словно во сне, он неуверенным шагом направился в произвольном направлении, не замечая ничего вокруг. Ему сейчас было просто необходимо идти. Статичность окружающего сводила с ума, а движение помогало ему воспринимать всё, что его окружало, всерьёз. Сейчас он просто не мог мыслить аналитически. В голове стоял вакуум; любая мысль словно рассеивалась, не доходя до уровня осмысленного восприятия.

Спустя несколько минут он остановился: следуя

инстинктивно знакомым маршрутом, Лу оказался возле собственного дома. Или возле места, которое было чрезвычайно похоже на него. Прогулка позволила ему немного прийти в себя, но всё равно происходящее вокруг Лу воспринимал просто как должное, будто он только что родился и должен заново учиться видеть окружающее. Впервые за это время он огляделся внимательно и изучающе.

Если это и был его дом, то он претерпел некоторые изменения. Двери стали прозрачными и без видимой ручки, за которую можно было бы потянуть. Скамейки исчезли. Тротуар был немного светлее, чем его помнил Лу, но выглядел старым и видавшим виды. Неподалёку хаотично лежали большие куски материи: на самом деле они были повсюду, но до этого момента Лу просто не отдавал себе отчёта в их существовании. Спортивного магазина напротив не было, его место занимала точно такая же стеклянная дверь. Ещё Лу удивило полное отсутствие машин. На глаза ему не попалось ни одной за всё время пути, хотя, находись он сейчас в привычной обстановке, он бы повидал их уже с несколько десятков.

Лу подошёл к двери и услышал тихий хруст: под его левой ногой лежало что-то прозрачное, похожее на большой лист бумаги. Он нагнулся и поднял находку. Это было полотно размером двадцать на двадцать дюймов, абсолютно прозрачное, очень тонкое и необычайно гибкое. Его можно было сложить в несколько раз и спрятать в карман. Повертев его ещё немного в руках, Лу сделал шаг вперёд и… стеклянная дверь перед ним скользнула вверх, открывая проход внутрь.

Планировка тоже казалась знакомой: вот лестница слева, тоже за стеклянной дверью, вот почтовые ящики с номерами квартир справа в углублении; несколько шагов – и развилка: там должны находиться два лифта. Пройдя вперёд, он обнаружил и их: точно такие же прозрачные двери слева и справа. Лу пытался было найти кнопку вызова, но дверь по правую от него руку сама скользнула вверх и представила взору просторную белую кабину.

Повинуясь наитию, Лу вошел и коснулся цифры «7» на табло. Спустя секунду двери закрылись, и он ощутил движение.

Когда двери снова отворились, он ощутил головокружение: подобно морской болезни, его мозг не мог сопоставить данные, поступающие с его зрительных нервов, с теми образами, которые он помнил уже многие годы. Его тошнило. Опершись о стену, он посмотрел вниз и увидел в двух шагах впереди себя небрежно кем-то сваленную груду одежды. Ветер с улицы не мог добраться до этого места, и потому вся обстановка осталась нетронутой с того момента, как… Как что?

Эта мысль глубоко засела в его сознании, посеяв зерно любопытства в его душу. Он подошёл ближе и присел. Это была мужская одежда. Тёмный приятный на ощупь пиджак, белая рубашка, брюки, начищенные ботинки… Лу поднял пиджак и осмотрел. Кто мог бросить полный комплект одежды посреди общего коридора? Зачем?

Он заглянул во внутренний карман и вытащил оттуда золотистого цвета карточку размером с визитку. Она была плотной и, казалось, сделана была из пластика. На её поверхности сверху были выдавлены цифры – «25 711 558-46», по центру следовала надпись: «Рой Коллфор». Ни фотографии, ни телефона, ни адреса – ничего больше на ней Лу найти не сумел. Пожав плечами, он спрятал находку в карман своих брюк и встал.

Его окружали четыре двери: позади него в паре шагов, прозрачная – дверь лифта, та, откуда он вышел минуту назад; перед ним и с боков – три двери с табличками «45», «46» и «47», непрозрачные, чёрные. Рядом с каждой – небольшая прорезь, наподобие тех, что ставят в номерах отелей для электронных ключей. Лу достал найденную карточку и попробовал открыть ей дверь с номером сорок пять. Подождав безрезультатно пару секунд, он попробовал открыть соседнюю. Приняв карточку, устройство сразу же зажгло зелёный индикатор, и дверь почти беззвучно отворилась.