Пятая гора
Шрифт:
— Жрец! Жрец! Посмотри, что происходит! Илия и вдова пошли вслед за ними. По улице двигалась толпа людей. Из-за поднятой ею пыли было нечем дышать. Впереди с шумом и криками бежали дети. За ними в безмолвии медленно шли взрослые.
Они подошли к южным воротам города, где собралась группа людей. Жрец протиснулся вперед и увидел человека, ставшего причиной этого беспорядка. Часовой Акбара стоял на коленях с распростертыми руками. Кисти рук были прибиты гвоздями к деревянной доске за спиной. Одежда на нем была изорвана, левый глаз
На груди у него кинжалом было вырезано несколько ассирийских букв. Жрец разбирался в египетском письме, но ассирийского языка он не знал. Пришлось обратиться за помощью к торговцу, стоявшему рядом. — «Мы объявляем войну» — вот что написано, — перевел тот. Никто из толпы не вымолвил ни слова. Илия видел, что на лицах людей застыл ужас.
— Дай мне твой меч, — сказал жрец одному из стоявших рядом воинов.
Воин повиновался… Жрец велел известить о случившемся наместника и военачальника. Затем он быстрым ударом всадил клинок в сердце часового.
Мужчина издал стон и упал на землю. Он умер и освободился от боли и позора.
— Завтра я принесу жертвы у Пятой Горы, — сказал испуганным людям жрец. — И боги снова вспомнят о нас Прежде чем уйти, он повернулся к Илие:
— Ты собственными глазами видишь — небеса по-прежнему помогают нам.
— Только один вопрос, — сказал Илия. — Почему ты хочешь принести в жертву народ своей страны?
— Потому что нужно уничтожить идею. Илия слышал, как утром он разговаривал со вдовой, и уже знал, что эта идея — алфавит.
— Слишком поздно Библос уже разносится по свету, а ассирийцы не могут завоевать весь мир. — Кто тебе сказал, что не могут? В конце концов, рядом с их войском боги Пятой Горы.
Илия долго брел по долине. Он знал, что впереди еще по крайней мере один мирный день и ночь. Ни одна война не ведется в темноте, ведь воины не смогут распознать, кто свой, а кто враг. Он знал, что этой ночью Господь дарует ему возможность изменить судьбу города, приютившего его. — Соломон не раздумывал бы сейчас, что делать, — сказал он своему ангелу. — И Давид, и Моисей, и Исаак. Они были людьми твердой веры Божьей, а я всего лишь колеблющийся слуга. Господь предоставляет мне выбор, который лишь в Его власти.
— Похоже, в истории твоих предков очень уж много нужных людей в нужном месте, — ответил ангел. — Не верь этому. Господь требует от людей только то, что лежит в пределах возможностей каждого.
— Тогда Он ошибся во мне.
— Все скорби, что посещают человека, когда-нибудь проходят. Точно так же, как победы и трагедии целых стран. — Об этом я не забуду, — сказал Илия. — Но трагедии оставляют после себя долгий след, а после побед остаются лишь бесполезные воспоминания.
Ангел не ответил.
— Почему, живя в Акбаре, я так и не смог найти единомышленников в стремлении к миру? Зачем нужен одинокий пророк?
— Зачем нужно солнце, что ходит на небе без спутника? Зачем нужна гора,
— Ты же знаешь, я слеп, — сказал ангел. — Мои глаза еще хранят свет славы Божьей. Поэтому я ничего не вижу. Все, что я могу понять, — это то, что мне говорит твое сердце. Все, что я могу предугадать, — это опасность, которая тебе грозит. Но я не знаю, что находится у тебя за спиной…
— Тогда я скажу тебе: там Акбар. В это время дня, когда вечернее солнце освещает его очертания вдали, он прекрасен. Я привык к его улицам и стенам, к его щедрому и радушному народу. И пусть жизнь этих людей до сих пор тесно связана с торговлей и суевериями, сердце у них такое чистое, как ни у одного народа мира. Я научился у них многому, чего не знал прежде. Взамен я выслушивал жалобы горожан и, вдохновляемый Богом, решал их споры. Не раз меня подстерегала опасность, и всегда кто-нибудь приходил мне на помощь. Почему я должен выбирать между спасением этого города и освобождением своего народа?
— Потому что человек должен делать выбор, — ответил ангел. — В этом и состоит его сила — в могуществе его решений.
— Это трудный выбор. Он требует принять смерть одного народа, чтобы спасти другой.
— Еще труднее определить свой путь. Тот, кто не делает выбора, умирает в глазах Бога, хотя по-прежнему живет и ходит по улицам. — И потом, — продолжил ангел, — никто не умирает. Вечность раскрывает объятья всем душам, и каждая душа продолжает свой путь. Все, что живет под солнцем, для чего-то нужно.
Илия снова воздел руки к небесам и закричал:
— Мой народ отступился от Бога из-за женских чар. Финикия может погибнуть только из-за того, что письменность вызовет гнев богов, как считает жрец. Почему Создатель выбирает трагедию для Своей книги жизни?! Крик Илии эхом отозвался в долине.
— Ты не знаешь, что говоришь, — ответил ангел. — Нет трагедии, есть только неизбежное. Все в жизни имеет свой смысл, тебе нужно лишь научиться различать, что преходяще, а что вечно.
— Что преходяще? — спросил Илия.
— Неизбежное.
— А что вечно?
— Уроки неизбежного. Сказав это, ангел исчез.
В тот вечер, за трапезой Илия сказал вдове и мальчику:
— Собирайте вещи, мы должны быть готовы в любую минуту уйти из города. — Ты не спал уже два дня, — сказала вдова. — Сегодня днем сюда приходил посланник наместника и велел тебе отправиться во дворец. Я сказала, что ты ушел в долину и останешься там ночевать.
— Ты правильно сделала, — ответил он. Поднявшись в свою комнату, он лег и тут же провалился в глубокий сон.