Пятая гора
Шрифт:
Но жизнь соткана не из желаний, а из поступков каждого человека. Илия вспомнил, что много раз уже пытался отказаться от своего предназначения, но сейчас он стоит здесь, посреди долины, ибо так велел ему Господь. «О Господи, я мог бы быть всего лишь плотником и все равно был бы полезен Тебе!"
Но он исполняет то, что ему велено, и несет на себе груз предстоящей войны, истребление пророков царем и Иезавелью, избиение камнями ассирийского предводителя и страх любви к женщине из Акбара. Господь приготовил ему подарок, а он не знает, что делать с ним. Посреди долины вдруг возник луч света. Это был не ангел-хранитель, которого он всегда слушал, но редко видел. Это был ангел Господень, который пришел утешить его. — Я больше ничего не могу сделать, — сказал Илия. — Когда же я вернусь в Израиль?
— Когда научишься строить заново, — ответил ангел. — Но помни о том, что заповедал Бог Моисею перед сражением. Используй каждое мгновение, чтобы потом не раскаиваться и не жалеть о том, что упустил свою молодость. Господь посылает человеку испытания в любом возрасте.
И сказал Господь Моисею: «Не бойтесь, да не ослабеет сердце ваше перед сражением, не ужасайтесь перед врагами вашими. И кто насадил виноградник и не пользовался им, тот пусть идет и возвратится в дом свой, дабы не умер на сражении и другой не воспользовался им.И кто обручился с женою и не взял ее, тот пусть идет и возвратится в дом свой, дабы не умер на сражении и другой не взял ее».
Илия брел еще какое-то время, пытаясь понять эти слова. Когда он уже подумывал вернуться в Акбар, то увидел женщину, которую любил. Она сидела на камне у подножия Пятой Горы, в некотором удалении от того места, где сейчас был Илия.
«Что она там делает? Неужели она знает о суде, о смертном приговоре и о той опасности, которая нас ожидает?» Он должен был немедленно предупредить ее и решил подойти к ней.
Она заметила его и кивнула. Казалось, Илия забыл слова ангела, к нему мгновенно вернулась прежняя неуверенность. Он попытался сделать вид, что беспокоится о бедах города, чтобы она не заметила, в каком смятении его сердце и разум. — Что ты здесь делаешь? — спросил он, подойдя к ней ближе. — Я пришла сюда, чтобы найти немножко вдохновения. Письмена, которые я сейчас изучаю, заставили меня задуматься о Творце долин, гор, города Акбар. Торговцы дали мне краски всех цветов, — они хотят, чтобы я писала для них. Я подумала, что можно использовать эти краски для того, чтобы описать мир, в котором я живу. Но я знаю, как это нелегко. Даже если у меня будут все цвета радуги, только Господь сможет так чудесно перемешать их. Она неотрывно смотрела на Пятую Гору. Она теперь совсем не походила на ту женщину, которая собирала дрова у городских ворот, где он встретил ее несколько месяцев назад. Ее одиночество здесь, посреди пустыни, вызывало в нем чувство доверия и уважения.
— Почему у всех гор есть название, а у Пятой Горы только число? — спросил Илия — Чтобы не порождать ссор между богами, — ответила она. — Обычай гласит, что, если человек назовет эту гору именем одного бога, другие рассердятся и разрушат землю. Поэтому гора и называется Пятой, ведь она пятая, если считать по порядку горы, что виднеются за стенами города. Так мы никого не обижаем, и жизнь продолжает идти своим чередом.
Какое-то время они молчали. Наконец она нарушила молчание:
— Я думаю не только о разных цветах, но и об опасности письма Библос. Оно может разгневать и финикийских богов, и нашего Господа. — Есть только один Бог, — прервал ее Илия. — А своя письменность есть у всех цивилизованных народов.
— Это разные вещи. В детстве я часто бегала на площадь, чтобы посмотреть, как художник делает надписи для торговцев. В своем письме он использовал египетские иероглифы, и это требовало знаний и умения. Древний и могущественный Египет ныне переживает упадок, его язык забыт. Мореплаватели из Тира и Сидона распространяют письменность Библос по всему миру. На глиняных табличках можно изобразить слова и священные обряды и передавать их от народа к народу. Что же станет с миром, если люди легко овладеют священными обрядами и проникнут в тайны мироздания?
Илия понимал, о чем она говорит. В основе письма Библос лежала очень простая система: достаточно преобразовать египетские символы в звуки, а затем обозначить каждый звук буквой. Расположив эти буквы по порядку, можно создавать всевозможные сочетания звуков и описывать все, что существует во Вселенной. Некоторые из этих звуков были очень трудны для произношения. Эти затруднения были разрешены греками. Они добавили к двадцати пяти буквам Библоса еще пять букв, которые получили название «гласных». То, что получилось, они наименовали алфавитом. Этим словом стали обозначать новый вид письма.
Алфавит заметно облегчил торговые связи между странами. Чтобы передать мысль с помощью египетских символов, требовалось немало пространства, умения, а также глубоких познаний. Эта письменность насаждалась в завоеванных странах, но с упадком Египетского царства она утратила свое значение. Тогда как письменность Библос получала широкое распространение в мире и принималась народами независимо от влияния Финикии. Способ письма Библос, дополненный греками, пришелся по нраву купцам многих стран. Как и в древние времена, именно от купцов зависело, что останется в истории, а что исчезнет со смертью того или иного царя. Все указывало на то, что это изобретение переживет финикийских мореплавателей, царей и их обольстительных цариц, виноделов и мастеров стекольных дел и станет главным средством общения в торговом деле. — Значит, Бог не будет жить в словах? — спросила она. — Нет, он останется в них, — ответил Илия. — Но каждый человек будет отвечать перед Ним за все, что напишет. Она вынула из рукава платья глиняную табличку, на которой было что-то написано.
— Что это значит? — спросил Илия.
— Это слово означает — любовь.
Илия взял в руки табличку, не решаясь спросить, зачем она ему вручила ее. Несколько закорючек на куске глины отвечали на вопрос, зачем звезды светят в небе и зачем люди ходят по земле.
Он хотел было вернуть ей табличку, но она не взяла ее. — Я написала это для тебя. Я знаю, в чем твое предназначение. Знаю, что однажды тебе придется уйти, и ты станешь врагом моей страны, ведь ты хочешь уничтожить Иезавель. Сегодня я могу быть рядом с тобой и служить тебе опорой, чтобы ты смог исполнить свое предназначение. А завтра я, возможно, буду сражаться против тебя, ведь кровь Иезавели — это и кровь моей родины. Слово, которое ты сейчас держишь в руках, исполнено тайны. Никто не знает, что оно пробуждает в сердце женщины, никто, даже пророки, которые разговаривают с Богом.
— Мне знакомо слово, которое ты написала, — сказал Илия, опустив табличку. — Я борюсь с ним день и ночь, ибо, хотя я не знаю, что оно пробуждает в сердце женщины, мне известно, что оно может сделать с мужчиной. Я чувствую в себе мужество, чтобы бороться с царем Израиля, царевной Сидонской, советом Акбара, но одно это слово «любовь» вызывает во мне трепет. Прежде чем ты написала это слово на табличке, твои глаза уже сказали это моему сердцу. Они погрузились в молчание. Смерть ассирийца, волнения в городе, ожидание повеления Бога. Но слово, написанное ею, было важнее всего.
Илия взял ее за руку. Так, взявшись за руки, они сидели вместе до тех пор, пока солнце не спряталось за Пятой Горой.
— Спасибо тебе, — сказала она на обратном пути. — Мне давно хотелось провести вечер с тобой. Когда они пришли в дом, Илию поджидал посланник наместника. Он велел Илие немедленно идти во дворец.
— Трусостью ты отплатил мне за мою поддержку, — сказал наместник. — Как я должен поступить с тобой? — Я не проживу ни минуты больше, чем того хочет Господь, — ответил Илия. — Но это решать только Ему. Наместник поразился смелости Илии.