«Пятая колонна» и Николай II
Шрифт:
Не мешает вспомнить и о том, что аграрные реформы были лишь частью единого комплекса, задуманного Столыпиным. Их должны были дополнить административные преобразования – законы о сельском, волостном, уездном управлении. Выборному общинному самоуправлению предоставлялись большие права, даже передавалась часть полицейских функций. Таким образом, опорой монархии становились не дворянство и чиновники, уже насквозь зараженные разрушительными западными теориями, а большинство народа! Но эти законы, казалось бы целиком демократичные, Дума, взывающая о «демократии», почему-то так и не приняла.
Да, наряду с успехами можно было отметить
А вот с Союзом Русского Народа стало неладно. В 1906–1907 гг. он стал самой массовой организацией в стране. Его благословляли и вступили в него св. праведный Иоанн Кронштадтский, будущий патриарх епископ Сергий (Страгородский), будущие священномученики епископ Макарий (Гневушев), выдающийся богослов и проповедник протоиерей Иоанн Восторгов. На собрания Союза стекалось по 20–30 тыс. человек. Проводились Всероссийские съезды русских людей (а национальность определялась в Российской империи не по происхождению, а по вере. К «русским» относились украинцы, белорусы, молдаване и выходцы из любых других народов, принявшие православие). По городам создавались дружины самообороны, иногда вооруженные.
Но начались вдруг интриги внутри Союза. Его основателя и идейного вдохновителя, врача Александра Дубровина, стал теснить в руководстве честолюбивый заместитель, Владимир Путишкевич. После конфликтов он вообще откололся, создал отдельную организацию – Союз Михаила Архангела. Покатились и дальнейшие дрязги. Дубровин был противником парламентаризма, выступал за возврат к неограниченной монархии, а против него выступил Марков, считая Думу положительным явлением. Нашлись и другие деятели, метившие на лидерство. Дубровина вообще попытались отравить. А пока он лечился, его заменили в руководстве графом Коновницыным. От Союза отвернулась и церковная верхушка, запретила священнослужителям участвовать в нем. Перессорившись, Союз Русского Народа распался на несколько обломков. Те из них, которые получили представительство в Думе, стали блокироваться с октябристами Гучкова.
После русско-японской войны было обращено большое внимание на изучение ее опыта, повышение боеспособности войск. Комиссию по реорганизации армии возглавил великий князь Николай Николаевич. Но и в этих вопросах Гучков неожиданно стал играть очень яркую роль. Он предложил создать в Думе комиссию по государственной обороне и сам же возглавил ее. Со стороны царя и военного командования такая инициатива вызвала недоумение и недовольство. Руководство вооруженными силами они считали собственной прерогативой и допускать в военную сферу думских политиков не считали нужным.
Но Гучков повел очень умелую игру. Своими союзниками он сделал молодых генералов и полковников – энергичных, талантливых и при этом недовольных начальством. Считавших, что в высших эшелонах командования засели ретрограды, а их самих затирают, не дают ходу. Из военных друзей Гучков создал подобие неформального клуба. Они встречались дома у Александра Ивановича, обсуждали армейские проблемы.
Особенно громкой стала история с великими князьями: по давней традиции они возглавляли рода войск, те или иные направления работы в армии. В 1908 г. Гучков произнес речь, где вывалил факты, перечислил имена великих князей и показал, что их руководство является помехой для вооруженных сил. Подхватили газетчики, раздули скандал. Царь был очень возмущен, но не самим вскрытием негатива, а методами Гучкова. Говорил, что председатель Думы вполне мог сделать ему конфиденциальный доклад. А речь с думской трибуны, по сути, подрывала авторитет царствующего дома. В общем-то, многое было правильно, со многим Николай II согласился, и некоторых великих князей вскоре убрали с командных постов. И другие преобразования, которые разрабатывала и предлагала думская комиссия, оказывались нужными и полезными.
Но в случае с великими князьями для Гучкова получился полезным как раз скандал, очень поднял его персональный рейтинг. А в военной верхушке в результате его деятельности образовалась трещина. Среди генералов и старших офицеров, причем лучших и настроенных однозначно патриотически, стала складываться группировка, ориентирующаяся не на царя, а на Думу. Ну а Н. Н. Берберова приводит данные из доклада масона Маргулиеса, сообщавшего о «военной ложе», куда вошли Гучков, генерал Гурко, полковник Половцев и еще ряд лиц «Домашнего генерального штаба».
А укрепление вооруженных сил было действительно насущной задачей. Международная обстановка оставалась нестабильной. В 1908 г. она обострилась очередной революцией – в Турции. Здесь существовала либеральная партия «Иттихад» («Единение и прогресс»), тесно связанная с масонской ложей «Молодая Турция», из-за этого членов партии чаще называют «младотурками». Существовали и армянские партии «Гнчак», «Дашнакцютюн», также переплетенные с масонскими структурами.
Все эти партии в Османской империи были запрещены. «Дашнакцютюн» создавала в армянских селениях отряды самообороны, поскольку султан Абдул-Хамид несколько раз устраивал резню армян. Но она участвовала и в русской революции, примыкая к эсерам. После ее подавления многие боевики «Дашнакцютюн» бежали в Турцию. В Париже младотурки и армянские дашнаки провели совещание и договорились объединить усилия. В это время в Македонии вспыхнуло новое восстание, турецкие войска выступили усмирять его, но среди офицеров многие состояли в заговоре. Момент сочли удачным. «Иттихад» и «Дашнакцутюн» подняли мятеж в Стамбуле. Султан вынужден был согласиться на конституционные реформы, созвать парламент, предоставив ему большие полномочия.
Правда, турецкие консерваторы скрытно подтянули в столицу надежные воинские части, и Абдул-Хамид сделал обратный ход. Отменил все уступки, объявил свою власть неограниченной. Но взбунтовалась армия в Македонии. Двинулась на Стамбул. К ней присоединились и македонские повстанцы, сразу прекратившие войну. Абдул-Хамида заставили отречься от престола. Выслали в Салоники, где он доживал век под домашним арестом. Султаном провозгласили его брата Мехмеда Решада, но он стал только марионеткой, от его лица стал править младотурецкий триумвират: Энвер-паша, Талаат-паша и Джемаль-паша.