Пятая планета

Вавикин Виталий

– Успокойся, – Флавин вернулся к изучению разложенных на столе уликах. – Никто ни о чем не узнает, если ты, конечно, не будешь кричать об этом на каждом углу.

– Я-то не буду, но люди…

– И Джо ты зря посветил в это.

– Она будет молчать.

– Нет ничего хуже ревнивой женщины.

– Мне нужен был союзник, – Синглар подошел к открытому окну. – Скажи лучше, что ты собираешься напеть судье?

– Я перенесу слушанье.

– Зачем же тогда, ты просил меня достать вещи Кафланда?

– Затем, что ничего другого у нас больше нет, – сказал Флавин, собирая

разложенные на столе вещи обратно в коробку. Он оставил лишь две из них: кольцо с выгравированной внутри надписью «Мы умрем вместе, Джейн» и старую, затянутую в целлофан карту города.

– Не думаю, что это хорошая идея, – предупредил его Синглар.

– Вернем вещи чуть позже, – пообещал Флавин, передавая ему кольцо. – Узнай, кому оно принадлежало.

– Ясно дело кому! – Синглар ткнул пальцем в стикер на коробке. «Кафланд» – было написано на зеленой бумаге.

– Кому оно принадлежало до того, как попало к Кафланду.

– Чем будешь заниматься ты?

– Изучу город, – Флавин поднялся из-за стола и нетерпеливо посмотрел на часы. До встречи с судьей оставалось еще около часа, но Флавин уже видел перед собой ее строгие черты лица. Эти густые, вечно нахмуренные брови, сдвинутые к переносице. Этот холодный прожигающий насквозь взгляд фиолетовых глаз, которые в буквальном смысле слова могли видеть, как рентген, потому что судья была из расы руджи. Была из тех, кто отличался от людей еще больше, чем хвостатые рохи и беспощадные берги. Мало того, что отличались, так еще и подчеркивали свою неприязнь, снова и снова напоминая о человеческих слабостях и несовершенстве их мира, в особенности судебной системы. Руджи даже пытались продвинуть закон, который должен был упразднить адвокатов и органы защиты. Закон – это закон. Правонарушение – это правонарушение. Других вариантов быть не может. Так считали руджи. Так считала судья, к которой шел Флавин.

– Ты испытываешь мое терпение! – заявила она Флавину, не скрывая своей антипатии.

– Я всего лишь прошу перенести слушанье на три дня. Я имею на это право, судья, – тихо сказал Флавин, стараясь не встречаться с ее взглядом-рентгеном.

– Ты всего лишь пытаешься отсрочить неизбежное, – раздраженно поморщилась судья. – Почему Габу не пришла вместе с тобой? Где она сейчас?

– С ней все в порядке.

– Это не ответ!

– У меня есть право перенести слушанье. Наш главный свидетель все еще в больнице.

– Адам жертва, а не свидетель!

– Вы слышали о расе номмо?

– Перворожденные?

– В этом деле не все так просто, как вам хотелось бы, судья.

– В этом деле ты пытаешься спасти сообщника убийцы, Флавин!

– Три дня, судья, – он указал на толстую книгу законов на ее столе. – Это мое право. Так там написано, – Флавин выдержал колючий взгляд судьи, сделал то, что руджи всегда считали личным оскорблением, вызовом, брошенным им.

– Почитай газеты, адвокат. Народ хочет крови. Надеюсь, толпа линчует тебя вместе с этой рыжей бестией.

– Не раньше, чем через три дня, – настырно повторил Флавин, развернулся и пошел прочь. Фиолетовые глаза судьи вспыхнули огнем. Флавин буквально чувствовал, как они

пытаются прожечь его спину. «Три дня», – сказал он себе, стараясь не обернуться, не показать судье, что боится ее. Но визит что-то изменил. Самоуверенность пошатнулась. В ушах настырно звучал голос судьи: «Народ хочет крови. Народ хочет крови…». Флавин забрал кейс с книгами и покинул здание суда. Расторопный таксист встретил его на улице довольной улыбкой. – Я пройдусь пешком, – осадил его Флавин. Разноцветная и разноликая толпа окутала его, подхватила, понесла вперед, прочь от мрачного здания суда, прочь от сомнений и прицепившегося к сознанию голоса судьи руджи. «Надеюсь, толпа линчует тебя вместе с этой рыжей бестией». – Ну, это мы еще посмотрим, – пообещал Флавин, сворачивая к книжному магазину. Дверь скрипнула, впустила его и осторожно закрылась за спиной, отделив от шумной улицы, подарив тишину, прохладу и запах старых книг. Флавин подошел к прилавку, вернул хвостатому продавцу его книги, замер, оглядываясь по сторонам.

– Что еще? – спросил его Гарм, все еще продолжая изучать возвращенные книги на предмет повреждений. – Нужна еще одна книга?

– Скорее карта.

– Карта? Ты ведь не турист.

– Это большой город.

– И многоликий.

– Точно. – Флавин достал из кармана карту Кафланда и положил на прилавок. – Такой же масштаб, устроишь?

– Чем тебе не нравится твоя карта?

– Я думаю, она недостаточно точная. У тебя есть свободный стол?

– У окна будет достаточно удобно. – Гарм вышел из-за прилавка, покатил лестницу вдоль стеллажей.

– Как ты умудряешься помнить, где что лежит? – спросил Флавин, когда он принес нужную карту. Гарм смутился, пожал плечами. Флавин разложил две карты на столе. Большие карты. Склонился над ними, вглядываясь то в детали, то пытаясь охватить взглядом карты целиком.

– Что ты делаешь? – спросил его Гарм.

– Пока еще сам не знаю? – Флавин покосился на раскачивающийся за спиной продавца хвост. – Твоя раса пришла на Андеру, когда были открыты двери в подпространство?

– Как и многие другие.

– А сейчас? – Флавин пытливо заглянул Гарму в глаза. – Сейчас кто-нибудь приходит?

– Сейчас разрешенные двери в подпространство закрыты, – уклончиво ответил рох.

– Я понимаю, но… – Флавин бросил короткий взгляд на карты. – Ты слышал что-нибудь о Кафланде? О картографах, которые все еще делают переходы через подпространство возможными?

– Может быть, и слышал.

– Думаешь, это очередная ложь?

– Думаю, ты задаешь слишком много вопросов для покупателя.

– Вообще-то я считал тебя своим другом.

– Другом? – Гарм недовольно хмыкнул. Хвост его вздрогнул. – Что у вас, у людей, за привычка? Как только вам что-то надо, сразу говорите о дружбе?

– А разве мы не друзья? – Флавин изобразил удивление. – Сколько я уже тебя знаю? Три года? Пять?

– Я просто продаю тебе книги.

– Многие из моих друзей не делают и этого, – Флавин снова вернулся к изучению карт. Гарм молча продолжал стоять за его спиной. – Поможешь мне сравнить их, друг? – спросил его, не оборачиваясь, Флавин.