Пятая Сила
Шрифт:
* * *
Она забыла бы об этой их идее, если бы не Тир, восторженно, взахлеб рассказывающий, как продвигается работа. Саадан был более сдержан и спокоен, и отделывался невозмутимым «еще много что сделать нужно». Они появлялись теперь чаще вдвоем или втроем, чем поодиночке, и, сказать честно, Тала была этому рада. Очень рада. Отчего-то не хотелось ей встречаться с Тирайном наедине.
А потом работа увлекла и ее тоже, и, возвращаясь из Гильдии поздними вечерами, часть ночи она прихватывала, просиживая над старыми картами. Брать их пришлось, разумеется, официально, но вот зачем ей, ученице, это понадобилось, Тала предпочла не говорить. Она чувствовала себя
В сущности, это была совершенно невыполнимая на первый взгляд идея, о чем Тала сразу же и сообщила. Не то чтобы этим никто никогда не занимался – занимались, желающих подчинить себе Стихии во все времена находилось хоть отбавляй. Другое дело, что Стихии на эти попытки, если можно так выразиться, плевали – пеплом пожарищ, вихрями и ураганами или наводнениями. Ну, не желала подчиняться человеку Природа, и это было в Ее праве. Седовласые, умудренные опытом мужи, маги с не одним десятком лет работы за плечами признавали, что соединить даже две Стихии из четырех – дело, возможное теоретически, но почти нереальное практически. А тут – четыре обормота, ученики магов… ну, пусть даже очень талантливые… а не слишком ли много вы берете на себя, ребята?
А они словно и не замечали груза и тяжести эпох, стоящих за плечами и тихо дышащих в затылок. Чья это была затея, потом спрашивала себя Тала. Такое впечатление, словно они отбросили все, что знали, всю мудрость, накопленную магами за сотни лет, отложили в сторону, отшвырнули, как мусор, как шелуху, все законы и правила. И сочиняют теперь что-то свое – как музыку, не выучив нотной грамоты, как картину, не зная, с какой стороны держать кисть.
Впрочем, с какой стороны «держать кисть», все четверо, конечно, знали. Грудам книг, приносимых из библиотеки Университета, из архивов Гильдий, скоро перестало хватать места в маленькой комнатушке Тирайна. Старуха хозяйка, наверное, давно бы погнала таких неспокойных постояльцев – свечи жгут ночами, болтают, то уронят чего, то костер, что ли, разводят на полу – сожгут же дом. Только рекомендация Гильдии Земли успокаивала – у магов все не как у людей, пусть уж, этот хоть компании большие к себе не водит, вон только два дружка да девчонка, такая же, поди, как и эти, бестия рыжая…
Пока что они пытались осуществить только первую часть задуманного. Не представляя себе, где и как можно найти нужный им «горшок» для всех Стихий вместе, юные маги искали «горшки» для каждой Стихии отдельно. «А дальше видно будет», - очень, на взгляд Талы, легкомысленно заявил Кервин.
Они рылись в справочниках по минералогии и астрологических таблицах и спорили до хрипоты, пытаясь соотнести строгие требования науки с земными возможностями совсем небогатых студентов. Их стали узнавать в ювелирных лавках столицы, и однажды Кервину пришлось удирать от хозяина одной из них, заподозрившего в нем вора – хорошо еще, форменный мундир молодой маг предусмотрительно оставил дома, а то бы и вовсе стыд. Поездка Тирайна на Кайрские рудники затормозила работу, зато он привез оттуда великолепный агат – большой, еще не обработанный, и друзу горного хрусталя.
Сапфир, агат, рубин, горный хрусталь. Свой «горшок» каждый делал сам. «Алмазика бы нам», - все вздыхал Саадан, пока Тала однажды выразительно не вывернула перед ним пустые карманы, а Тирайн не менее выразительно не поднес к носу товарища исцарапанный кулак. Саадан с преувеличенной серьезностью осмотрел этот кулак, даже понюхал, после чего, покаянно наклонив голову, тяжело вздохнул. И развел руками.
– То-то же, - назидательно проговорил Тирайн.
Рубин для работы отдала Тала, распотрошив шкатулку с украшениями. Кольцо, подаренное ей теткой на шестнадцать лет, она не любила – слишком громоздким оно было, слишком оно оттягивало руку. Кольца Тала вообще терпеть не могла – они мешали ей, и вызывала
– А где, по-вашему, мы еще найдем такой рубин? – горячилась Тала. – Или у нас есть богатый дядя и наследство в полтора миллиона золотых? Или Гильдии нам пожертвуют? Или…
– Значит, надо придумать что-то другое, - буркнул Тирайн, отводя глаза.
– Ограбить королевскую сокровищницу, - невозмутимо предложил Саадан.
– Камень поменять, значит, - упорствовал Тирайн.
– Угу, - ехидно сказала Тала.
– Еще месяц над справочниками, да?
– Хотя бы!
– И до второго Созидания, так? И вообще, господа маги. Рубин – камень мой, Огненный. И делаю я его для себя. Это понятно?
Это оказалось понятно, и «господа маги» нехотя согласились.
Сапфир раздобыл где-то Кервин, сказал, что расплатились с ним за работу. Друзья сначала не поверили – слишком красивым и большим был камень, но потом, махнув рукой, уступили.
Они торопились, стараясь успеть как можно больше – приближался выпуск. Кто знает, удастся ли им потом остаться в столице и встречаться так же часто после окончания учебы. А работать поодиночке будет несравнимо труднее, не говоря уже о том, что другая, настоящая работа – та, на которую отправят их Гильдии – наверняка будет отнимать все силы и время.
Каждый камень требовалось обработать, придав ему определенную форму. Число граней у каждого было своим; формулу выводили несколько ночей, по очереди называя друг друга то идиотами, то гениями. «N+1», - ответил бы легкомысленно Кервин, если б его спросили об этом. Саадан бы по обыкновению промолчал, а Тирайн, наверное, пустился бы в пространные объяснения, о том, что такое N, и о соотношении потоков Силы со свойствами многогранников, если б его не прервала бы Тала.
Они отказались от идеи сделать подвески – замкнутый контур мог помешать потоку Силы. Нити серебра паутинкой оплетали каждый из камней. У Гильдии Земли были свои ювелиры, но обращаться к ним Тирайн не хотел, и остальные его поддержали. Оставалось либо искать мастеров на стороне (и нарваться на вопросы со стороны все той же Гильдии, контролировавшей большинство мастеров), либо учиться самим. А еще нужно было появляться в Гильдиях, есть и спать – хоть изредка.
Четыре разноцветных многогранника, умещавшиеся в ладони, хранились в каморке Саадана. Очень скоро друзья стали называть их Камнями – посторонний не поймет, а им только того и надо. Но пока это были всего лишь обломки драгоценных камней в оправе из серебра, куски мертвой породы – и ничего больше. Нужно было пробудить их, вдохнуть в них жизнь, и это пугало и радовало всех четверых – и они, всеми силами старясь приблизить этот день, неосознанно оттягивали его, как могли, сами того не замечая. Тала трусила отчаянно – совсем немного оставалось до того дня, когда они наполнятся… конец первой части совсем близко.
А дальше начнется совсем уже невообразимое. «Магия, - многозначительно сказал как-то Кервин, подняв палец, - суть колдовство, помноженное на науку. А поскольку никто не разберет, чего там больше, то и мы морочить головы не будем. А поколдуем себе потихоньку…»
В принципе, вторую часть работы каждый мог сделать в одиночку. Правила даже предписывали магу работу с Силой без присутствия чужих. Но разве могли они удержаться?
И трое тихо сидели, забившись в угол, когда четвертый… Полноте, какой угол? На камнях, на берегу реки, отойдя на день пешего пути от города… подальше от воды, чтоб не зацепило. Кервина, стоявшего босиком по щиколотку в воде, колотил озноб – от страха или от восторга, кто знает. Сапфир, лежащий на раскрытой ладони, неярко поблескивал в предрассветных сумерках.