Пятая волшебница
Шрифт:
— Я договорился! Вы можете пройти к господину Фегану, — объявил он, явно довольный собой, и предостерегающе погрозил им пальцем. — Вам повезло, что я оказался здесь, иначе вы на своей шкуре ощутили бы их ярость. Вот уже триста лет никто сюда не добирался. — Шеннон опять бросил многозначительный взгляд на свою фляжку, при вязанную к седлу Тристана, и добавил тоном приказа: — Мне необходимо сделать глоток.
Виг с высоты своего коня глянул на гнома с выражением неприкрытой досады и задумчиво почесал затылок.
— Да уж прямо и не знаю, что бы мы делали без тебя. — Он посмотрел на принца и знаменитым движением выгнул бровь. Тот понимающе улыбнулся в ответ. Старик снова перевел взгляд на раздувшегося от гордости гнома. — Веди нас, уважаемый.
Не обращая
Толпа гномов расступилась, и Тристан получил возможность получше рассмотреть древесные домики. При ближайшем рассмотрении оказалось, что ни один из них не похож на другой, и все весьма прочные на вид. Жены и детишки гномов высовывали головы из окон и с балконов, с любопытством разглядывая проезжающих мимо странно одетых великанов. На многих подоконниках, источая приятный запах, лежали караваи свежеиспеченного хлеба и сдобные пирожки.
Взгляд принца остановился на ограждениях домиков. «Наверно, это для защиты от берсеркеров», — подумал он.
— Шеннон, у вашего поселения есть название?
— Конечно, — ответил тот. — Древесный Город. Просто и точно, верно?
«Древесный Город, — подумал Тристан. — Здесь мы наконец найдем Фегана и, хотелось бы верить, получим ответ на многие свои вопросы».
Малютка остановился перед самым большим деревом, которое когда-либо видел принц. Чтобы обойти вокруг него, Озорнику понадобилось бы сделать, по крайней мере, пятьдесят шагов. Среди тянущихся в бесконечность ветвей был выстроен огромный, в несколько этажей, древесный дом. В его окнах мерцали желтые огни, из трубы поднимался дым. В воздухе плыли нежные звуки скрипки.
Это было похоже на сказку.
«Так вот где живет маг-отступник, — подумал Тристан, ощутив, как „одаренная“ кровь быстрее побежала по его жилам. — Да, Феган именно здесь. Я чувствую его».
Без характерных для него ужимок и прыжков, Шеннон показал Вигу и принцу на огромное дерево.
— Мой господин ждет вас, — почтительно сказал он. — Он знает, что вы здесь, — внезапно в коре дерева открылось дупло. Отверстие становилось все больше и больше, пока не достигло размера дверного проема. — Вот сюда, — сказал Малютка и, войдя внутрь, растаял во тьме.
Прежде чем последовать за ним, Тристан коснулся плеча мага.
— Ты тоже чувствуешь его? Ведь он здесь?
Старик сделал глубокий вдох и закрыл глаза, словно прислушиваясь к себе.
— Внутри находится человек с «одаренной кровью», — осторожно выбирая слова, ответил он. — Человек, который прожил очень долгую жизнь.
Спутники вошли внутрь дерева, и проход бесшумно закрылся за их спинами.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Поднявшийся ветер проникал в окно комнаты Шайлихи, принося с собой запах цветов, недавно распустившихся в саду. Свет раннего утра заливал помещение, поблескивая в зеркалах и на роскошных украшениях. Обычно принцесса просыпалась с радостью, встречая новое утро здесь, в Пазалоне, со своими сестрами. Но сегодня все было иначе.
Утром служанки обнаружили, что Шайлиха лежит, скорчившись, и что-то выкрикивает, оставляя без внимания их обращение к ней. Они попытались привести женщину в чувство, но не смогли. Тут же послали за Фейли, которая немедленно явилась в сопровождении остальных сестер. На протяжении последнего часа они стояли вокруг постели принцессы, лишь изредка обмениваясь словами. Сакку бросала на первую госпожу Шабаша откровенно возмущенные взгляды.
Фейли впервые испугалась, что Шайлиха окажется не в состоянии выдержать воздействие «фантомных страданий», заклинания, которое она на нее наложила. Волшебнице казалось, что все идет как надо, когда по ее указанию принцессу снова перенесли из маленькой комнаты с каменными стенами обратно в спальню, вымыли и переодели в чистую ночную сорочку. Но то, что наутро Шайлиха так и не очнулась, являлось предостерегающим, чтобы не сказать зловещим знаком. Принцесса находилась на развилке двух путей, один из которых вел в сторону безумия.
Фейли положила
Это были имена членов ее евтракийской семьи.
— С Шайлихой все в порядке, роды приближаются, — спокойно сказала Фейли. — В любом случае нам достанется ее дочь. Однако психика принцессы пострадала. — Она обвела взглядом лица сестер. — Может быть, безвозвратно. Возможно, она никогда не вернется к нам. По крайней мере, не в том смысле, как нам хотелось. Принцесса блуждает среди призраков прошлого и если не сумеет выбраться оттуда, то останется такой, как сейчас, совершенно бесполезной для нас. — Первая госпожа Шабаша отвернулась от постели, подошла к окну и углубилась в свои мысли.
Сакку не преминула воспользоваться случаем, чтобы в очередной раз высказать свое возмущение.
— Сначала охотники за кровью, потом вопящие гарпии — они только насторожили Синклит, навели их на мысль, что мы еще живы! А теперь еще и это! — воскликнула она, сверля Фейли возмущенным взглядом. Та, между тем, продолжала не оборачиваясь спокойно стоять у окна. — Да что с тобой происходит? Неужели тебя настолько ослепила ненависть к Вигу, что в угоду ей ты пожертвовала Шайлихой? Или я должна напомнить тебе, какая роль отводилась ей в наших планах? Если принцесса умрет, нам придется ждать, пока ее дочь повзрослеет настолько, что сумеет разобраться в наших делах и овладеть магией. И кто может ручаться за качество крови ее дочери? Ты не забыла, что у Фредерика, мужа Шайлихи, была обыкновенная кровь? О чем ты думала, когда начала применять свое заклинание? — донельзя выведенная из себя, Сакку просто кипела, и думать забыв о всяком почтении, что позволяла себе крайне редко.
«Да, сестры наделены немалой силой, но какие же они по сравнению со мной невежды, — безмятежно думала Фейли, по-прежнему глядя в окно. — Только я одна до конца изучила Каприз, и только я одна обладаю подлинным знанием. Им, как всегда, остается лишь следовать за мной. У них просто нет выбора. И никогда не будет».
Она спокойно посмотрела в лицо разозленной Сакку.
— Разумеется, я принимала во внимание все то, о чем ты говоришь, дорогая сестра. В сущности, Шайлиха сейчас как раз в том состоянии, которое необходимо, чтобы на нее воздействовала последняя часть моего заклинания. Да, она на грани безумия, но «фантомные страдания» завершат начатое независимо от того, будет принцесса в сознании или нет. У нас нет возможности ждать. Качество крови Шайлихи является причиной того, что она при всем старании не может избавиться от воспоминаний о своей прошлой жизни. Но сегодня все изменится. Она уже прониклась убеждением, что именно в этих воспоминаниях кроется причина ее страданий, и готова отбросить свою прошлую жизнь, окончательно стать одной из нас. — На губах Фейли заиграла удовлетворенная улыбка. — Сейчас принцесса искренне, от всей души желает, чтобы эти воспоминания исчезли. И так и случится сегодня ночью — или же она умрет. В любом случае нам останется ее дочь. По правде говоря, у меня нет никаких сомнений в том, что девочка будет обладать «одаренной» кровью, учитывая, какая редкостная кровь у ее матери. Если же дело обернется смертью Шайлихи, я ускорю процесс родов. Ее дочь в любом случае появится на свет, и она, если ее мать умрет, не будет знать никого, кроме нас. Так что как бы ни обернулось дело, успех нам обеспечен. — Фейли снова подошла к постели принцессы.
Сакку все еще клокотала от ярости, но слова первой госпожи Шабаша явно ее заинтриговали.
— И как же, интересно, она избавится от своих воспоминаний? — спросила она, иронически выгнув бровь. — Что именно сегодня пойдет иначе?
Сил принцессы хватит только на одно испытание. Она столкнется с тем, что у нее попытаются отобрать то, чем она дорожит больше всего на свете: будущего ребенка. Материнский инстинкт невероятно силен, и эта угроза почти наверняка активизирует неиспользованные жизненные силы Шайлихи и пробудит в ней ненависть.